– Язычок милой леди режет наши уши, – сказал Бенедикт, который сидел так, что нам его не было видно. Теперь он встал и гневно воззрился на Беатриче. – Когда источник вашего разума прояснится, сударыня, я смогу напоить из него осла.

– Ах! – засмеялась в ответ Беатриче. – Смотрите, он заводит будильник своего остроумия! Теперь все время будет трезвонить!

– Дражайшая Беатриче, – низко поклонился Бенедикт, – я искал дуру – и вот встретил вас.

– О, Бенедикт, неужели у вас мозгов не больше, чем серы в ушах?

Сузив глаза, они уставились друг на друга, а затем разошлись с вежливо-враждебными улыбками.

– Ладно-ладно, – перебил их Глашатай. – Тихо вы оба. Вы знаете, где агент Годо, или нет?

Беатриче ответила отрицательно.

– Хорошо, – сказал Глашатай. – Приступим. Заседание беллетриции номер сорок тысяч триста девятнадцать объявляю открытым.

Он снова позвонил в колокольчик, кашлянул и сверился с папкой.

– Пункт первый. Наши поздравления мистеру Дину и леди Кэвендиш за то, что они выследили выхоластов в Чосере.

Послышались отдельные одобрительные возгласы и хлопанье по плечам.

– Сектанты успели нанести вред, но небольшой, так что следует присматривать за ними в будущем. Пункт второй. – Он положил папку и оперся руками на кафедру. – Помните то безумие, охватившее Книгомирье несколько лет назад, когда по цепочке рассылались буквы? «Получите и отошлите десяти друзьям»? Ну, кое-кто переборщил с буквой «е». Я получил послание от Агентства по охране окружающей Текстовое море среды. Они говорят, что запасы буквы «е» упали до опасного уровня – нам придется снизить потребление этой буквы, пока популяция снова не увеличится. Есть предложения?

– А как насчет использования положенной набок «ш»? – подал голос Бенедикт.

– Мы пытались проделывать подобное с цифрой три и «з» во время Великой миграции «ш» тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Переворачивали их на спину. Не помогло.

– А если изменить правописание? – высказался король Пеллинор, дергая себя за длинный белый ус. – Любое слово с «е» писать через «и» – как слышится, так и пишется.

– То есть «зиленый» вместо «зеленый»?

– Неплохая идея, – сказал Ньюхен. – Бириговой, раниный, кирамика, диталь – таких слов наберутся сотни. А если мы ограничимся одним географическим регионом, то вообще сойдет за местное произношение.

– Хм-м, – протянул Глашатай, крепко задумавшись. – А знаете, ведь может сработать.

Он снова заглянул в папку.

– Пункт третий. Твид, вы здесь?

Харрис Твид поднял руку, показывая, где он сидит.

– Хорошо, – продолжил Глашатай. – Я понял так, что вы преследовали книгобежца, который поселился По Ту Сторону?

Твид глянул на меня и встал.

– Тип по имени Хоули Ган. По Ту Сторону он важная шишка. Возглавляет «Ган паблишинг» и завел себе собственную политическую партию…

– Да-да, – нетерпеливо сказал Глашатай, – и еще он украл «Карденио». Я знаю. Но вот в чем вопрос – где он сейчас?

– Он вернулся на Ту Сторону, там я его и потерял, – ответил Твид.

– Совет жанров не слишком охотно дает санкции на работу в реальном мире, – медленно проговорил Глашатай. – Слишком уж это рискованно. Мы даже не знаем, из какой книги взялся этот Ган, и поскольку он не сделал пока ничего против нас, думаю, пусть он По Ту Сторону и остается.

– Но Ган реально угрожает нашему миру, – воскликнула я.

Учитывая ультраправую политику Гана, формулировка более чем сдержанная.

– Он уже раз совершил кражу из Великой библиотеки, – продолжала я. – Откуда нам знать, что он не повторит этого? Разве в наши обязанности не входит защита читателей от одержимых текстонавтов…

– Мисс Нонетот, – перебил меня Глашатай, – я понимаю вас, но не собираюсь санкционировать операции на Той Стороне. Увы, но так и должно быть. Он в списке книгобежцев. Мы установили текстуальные сита на всех этажах Библиотеки на случай, если он вознамерится вернуться. По Ту Сторону делайте, что хотите, но здесь будете делать, что вам скажут.

Я мгновенно ощетинилась, но мисс Хэвишем стиснула мою руку, и я промолчала.

– Хорошо, – кивнул Глашатай, снова сверяясь с папкой. – Пункт четвертый. Главное текстораспределительное управление сигнализирует о нескольких попытках вторжения с Той Стороны. Ничего серьезного, но достаточно, чтобы создать небольшое возмущение на фазовой границе между Книгомирьем и Той Стороной. Мисс Хэвишем, это ведь вы докладывали о том, что некая потусторонняя компания проводит какие-то исследования по проникновению в литературу?

Это соответствовало истине. «Голиаф» много лет пытался проникнуть в Книгомирье, но без особого успеха. Им удалось только извлечь вязкий осадок из девяти томов «Мира сыра». Дядя Майкрофт спрятался от них в «Записках о Шерлоке Холмсе».

– Она называлась «Корпорация "Как-ее-там"», – задумчиво ответила Хэвишем.

– «Голиаф» она называлась, – сказала я. – Корпорация «Голиаф».

– «Голиаф». Именно. Я заглядывала туда, когда выручала Путеводитель мисс Нонетот.

– По-вашему, потусторонняя технология продвинулась настолько далеко? – спросил Глашатай.

– Нет. Им еще начать и кончить. Они пытаются запустить управляемый зонд в «Слушателей», но, судя по тому, что я видела, безуспешно.

– Отлично, – ответил Глашатай, – мы понаблюдаем за ними. Еще раз, как они себя называют?

– «Голиаф», – ответила я. Он сделал пометку.

– Пункт пятый. Из заключительной главы «Улисса» украдены все знаки препинания. Около пяти сотен отборных точек, запятых, апострофов и двоеточий. – Он на мгновение умолк. – Верн, не вы ли с этим разбирались?

– Действительно, я, – ответил сквайр, выступая вперед и открывая записную книжку. – Мы засекли кражу два дня назад. Я поговорил с Котом, и он заверил, что никто в книгу не входил, следовательно, остается допустить проникновение в литературную интерпретацию Дублина, а это дает нам несколько тысяч подозреваемых. Мне думается, вор считал, что никто не обратит на это внимания, поскольку большинство читателей так далеко в «Улиссе» не заходят: помните, как была украдена шестьдесят вторая глава «Моби Дика», чего никто не заметил? Но нынешнюю кражу мы обнаружили, хотя, судя по первичным отчетам, читатели сочли отсутствие знаков препинания не катастрофической ошибкой, а печатью великой гениальности, так что у нас образовалась фора по времени.

– А это точно вор? – усомнилась Беатриче. – Вдруг это просто граммазиты?

– Не думаю, – ответил Перкинс, который довел литзоологию почти до уровня науки. – Пунктуазавры очень редки, а сожрать такую прорву знаков препинания – это целое стадо понадобится. К тому же вряд ли они оставили бы последнюю точку. Это, скорее, похоже на издевательство со стороны вора.

– Понятно, – сказал Глашатай. – Так что делать-то будем?

– Единственный рынок краденых знаков препинания находится в Кладезе.

– Беллетрицейский агент там будет светиться, как духовой оркестр на похоронах, – задумчиво проговорил председатель. – Нам нужен кто-то под прикрытием. Добровольцы есть?

– Это как раз для меня, – ответил Вернхэм Дин. – Я пойду. Если, конечно, никто не считает свою кандидатуру более подходящей.

Молчание было ему ответом.

– Похоже, тебе и придется! – радостно воскликнул Глашатай и сделал пометку в папке. – Пункт шестой. Как вы помните, Дэвид и Катриона Бальфур были несколько недель назад убуджумлены. Поскольку от «Похищенного» и «Катрионы» без них мало что осталось, а Роберт Льюис Стивенсон по-прежнему является популярным автором, Совет жанров выдал двум А-генератам четвертого класса лицензию на их замену. Они получат неограниченный доступ к книгам Стивенсона, и я надеюсь, мы все постараемся, чтобы они чувствовали себя уютно.

Агенты зашептались.

– Да, – решительно сказал Глашатай, – я знаю, они никогда не станут в точности такими же, но если повезет, все обойдется. Никто на Той Стороне не заметил, когда заменили Дэвида Копперфильда.

Присутствующие не стали ничего говорить.