Мышка тоже встряхнулась, но только от страха, и сказала:

— Ох, до чего же я испугалась. Ну что это за шутки, Злой Волк! Если бы Сийм был дома, он бы до смерти перепугался!

— Ну-ну, — примирительно сказал Злой Волк. — Каким же он вырастет мужчиной, если из-за всякого пустяка станет до смерти пугаться. Кстати, я его все равно съем. И Хоботка съем. Хоботком я закушу.

— Что за ерунду ты болтаешь! — воскликнула Мышка. — Какое ты имеешь право их есть?!

— А разве Хоботок имел право называть меня глупым волком?! — возразил Злой Волк. — Я был на правильной странице, на своей собственной, где и положено. А Сийм взял да и захлопнул книжку — видишь, как я из-за него окривел, теперь всю жизнь буду ходить бочком.

И он заковылял по комнате.

Сийм, сидя в укрытии, сразу понял, что на самом деле Волк ничуть не пострадал, а просто притворяется.

Но простодушная Мышка поверила Злому Волку. Она стала утешать его, ласково погладила, подула на ушибленное место, однако детей в обиду не дала.

— Не сердись на них, они же добрые, они тебя нечаянно прихлопнули, — успокаивала она Волка.

— А я съем их тоже нечаянно, — ответил Злой Волк и направился в угол, где стоял приемник.

Хоботок поплотнее прижался к Сийму и шепнул:

— Я не хочу, чтобы Злой Волк меня съел. Если он съест меня, я его тоже съем.

Волк резко остановился, сердито вытянул шею и сказал:

— Ты твердишь: «добрые дети», «хорошие дети», а где они, по-твоему, сейчас, эти хорошие дети? Проучить их надо, хорошенько проучить. Как они посмели без спроса уйти из дому?

Мышка растерянно пожала плечами.

— Может быть, они пошли в гости к дядюшке Кроту, — попыталась она оправдаться. — Ведь у дядюшки Крота сегодня снова день рождения.

Услышав это, Злой Волк оживился и воскликнул:

— Ну конечно! Как это я сразу не сообразил! Ведь сегодня дядюшка Крот всех своих гостей угощает горячим мороженым!

Мышка всплеснула руками:

— Злой Волк, Злой Волк, ты рассуждаешь как ребенок! «Угощает горячим мороженым!» Ты вообще представляешь себе, что такое горячее мороженое?

— А его не представляют себе, его просто едят. И кто отведает горячего мороженого, сможет пожелать самое невероятное — и все желания сбудутся!.. Ой, ой, ой, мне надо бежать, чтобы опередить Сийма! У меня и потом будет достаточно времени их проучить! — сказал Злой Волк и, забыв о хромоте, помчался к узкой лазейке, но застрял между стеной и полкой.

— Стой! — крикнула Мышка и хотела забить лазейку, чтобы Волк не смог догнать детей, но тот уже успел проскочить и только его хвост… его бедный хвост опоздал.

Раздался душераздирающий вопль, и дети увидели из своего угла, как Волк снова появился, поджав хвост, охая и подвывая. Немного придя в себя, он напустился на Мышку: — Одурела! Ну совсем одурела! Ты думай, что делаешь! Прищемила чужой хвост! Уу-уу-уу!

— Тебе больно? — участливо спросила Мышка.

— Хочешь узнать, больно ли? Давай-ка сюда свой хвост — рассвирепел Злой Волк.

— Нет, не хочу, — сказала Мышка и в подтверждение своих слое покачала головой.

— Тогда отпусти меня подобру-поздорову!

И он заковылял прочь.

Мышка немножко постояла в растерянности, затем подмела с пола книжку о Красной Шапочке, положила ее не стол и печально сказала: — Никогда не дадут дочитать интересную книгу. Всегда где-нибудь да найдутся оставленные без присмотра дети, о которых надо заботиться. — И убежала из комнаты.

Прошло немало времени, прежде чем Сийм и Хоботок решились выбраться из своего укрытия.

— Они ушли, — сказал Хоботок.

Сийм обследовал лазейку, в которой исчезли странные гости. Узкий темный ход вел куда-то очень далеко. Об этом можно было догадаться потому, что где-то, в самом конце его, брезжил слабый свет. Этот таинственный свет как будто манил Сийма и в то же время отпугивал.

Хоботок стоял рядом с Сиймом, поворачивал хобот то вправо, то влево, шумно втягивал воздух. Из этого Сийм заключил, что Хоботок совсем растерялся.

— Интересно было бы посмотреть, куда ведет этот ход, — сказал наконец Сийм.

— Давай посмотрим! — с готовностью отозвался Хоботок.

— А вдруг мы не найдем дороги назад? — забеспокоило Сийм.

— Тогда лучше не ходить! — пробормотал Хоботок.

— А если мы таким образом попадем на день рождения к дядюшке Кроту и нас угостят горячим мороженым? И мы сможем пожелать что только захотим. Захотим — отправимся дальше искать приключения, захотим — вернемся домой.

— Пойдем за приключениями! Пойдем за приключениями! — обрадовался Хоботок.

— А вдруг мы так и не доберемся до дядюшки Крота? — заколебался Сийм.

— Тогда лучше не пойдем, — решил Хоботок.

Кто знает, до каких пор они продолжали бы раздумывать, если бы Сийм вдруг не почувствовал, что пол под ними как будто движется.

— Пол ползет! — сказал он и, чтобы убедиться в этом, подтолкнул к лазейке стоявший поблизости стул. Стул стал медленно продвигаться по направлению к брезжущему вдали свету.

Это открытие очень обрадовало Хоботка. Он быстренько подтолкнул к таинственному ходу второй стул, вскочил на него и крикнул: — Сейчас сам увидишь, как он движется! Стул вместе с Хоботком поплыл к лазейке. Хоботок от радости задрыгал было ногами, но, сообразив, что эта поездка грозит разлучить его с Сиймом, взмолился о помощи.

— Сейчас же вернись! — крикнул Сийм.

— Не могу! Сийм, на помощь!

Нельзя же было бросить безрассудного друга в беде! Сийм бросился в темный ход вслед за Хоботком.

Чем светлее становилось, тем быстрее Сийм с Хоботком двигались. Затем пол словно бы на что-то наткнулся, и они кубарем покатились вперед.

Очнулись они в огромной комнате за огромным ящиком. Здесь очень вкусно пахло, но чем именно, они не могли понять.

Посреди комнаты стоял малюсенький столик. За ним сидел диковинный человек, высокий, как папа, в папином коричневом свитере. Но это был не папа, потому что на голове у него была черная шапочка, а вместо носа — мордочка крота.

Перед человеком полукругом стояли Солдатик, Радиоприемник и Роза — да-да, именно стояли, потому что теперь у них были и ноги, и руки, и лица.

И тут Приемник сказал:

— С днем рожденья поздравляем, счастья мы тебе желаем!

Сийм сразу догадался, что человек в черной шапочке был не кто иной, как дядюшка Крот. Но где же угощение? Где горячее мороженое?

Сийм даже слегка огорчился.

Дядюшка Крот сказал:

— Мои дорогие куклы, я растроган до глубины души. С самого утра вы меня ежечасно поздравляете…

— Так точно, уже в тринадцатый раз! — заявил Солдатик.

— Просто невероятно! — воскликнул дядюшка Крот. — Следовательно, я должен вручить вам уже тринадцатый подарок! Ну, выкладывай, чего тебе на этот раз хочется!

— Я хочу нашивку! — незамедлительно ответил Солдатик. Это желание он придумал уже заранее.

— Ты получишь две нашивки, — щедро пообещал дядюшка Крот, взял со стола резную палочку, взмахнул ею и пробормотал какие-то слова. Сийм не расслышал, какие именно.

Что-то сверкнуло, и на погонах у Солдатика появились две золотые нашивки. Солдатику, конечно, не пристало визжать от восторга — ведь он не маленький — но довольной улыбки он все-таки не смог сдержать.

Дядюшка Крот спросил, чего желает Роза. Роза покраснела и смущенно сказала:

— Я бы хотела пахнуть, как фиалка. Или жасмин, или сирень, или хотя бы как одуванчик. Я больше не в силах терпеть, когда всякий, кто меня нюхает, обязательно восклицает: «О! Эта Роза пахнет, как роза!

— Но что же тут плохого? — удивился дядюшка Крот.

— То, что это говорят всякой розе! — обиженно заявила Роза.

Дядюшка Крот снова взмахнул своей палочкой и что-то пробормотал. Опять что-то сверкнуло, и Роза тут же заплясала от радости и весело затараторила: — Я пахну, как петрушка! Я пахну, как петрушка!

Приемник попросил клочок ваты. Он стонал, ныл и умоляюще пищал: