А уже после Платон ошарашил меня новостью, мол, теперь все рассветы и закаты мы будем встречать в этом чудесном месте. И буквально через две недели мы уже отмечали новоселье всей нашей большой и дружной семьей.

Так что же он приготовил на сей раз?

Умирала от любопытства, но старалась держать себя в руках.

– Дорогая, а тебе не кажется, что за нами сейчас наблюдают? – с настороженным видом Платон сдвинул очки на кончик носа и стал всматриваться куда-то вдаль, а потом вдруг переменился в лице.

Он словно призрака увидел.

Перепугавшись, я проследила за его ошарашенным взглядом, присмотрелась получше и… Как подпрыгнула в воздух!

Мой шок был в шоке.

– Да быть того не может! – выпалила я, заприметив знакомого человека, которого тут быть не должно.

Он не то прятался за стволом пальмы, не то перебрал со спиртным и просто обнимался с ним.

Если такой бугай с внушительными плечами и впрямь укрывался за пальмой, то почему выбрал для маскировки самое тощее деревце из всех прочих? Так мало того, от него же еще и тень падала.

Конспиратор из него прямо-таки неважнецкий.

Или же он хотел, чтобы мы его заметили?

С отвисшей челюстью до самого пупка я толкнула Платона локтем в бок.

– А что… Что он тут делает?

– Да кто бы его знал, – муж пожал плечами, не сводя глаз с пальмы, из-за которой выглядывали широкие плечи, покрытые разноцветной гавайской рубашкой.

Рад он был или не очень – понять было сложно.

– Ничего не понимаю, – Платон развел руками и поднялся на ноги с шезлонга, а я вглядывалась в мужчину, так похожего на Гордея Северова.

Почему похожего? Да потому что Гордей не может быть здесь. Зачем бы ему быть здесь? Сложно было бы объяснить его присутствие. А если это всё же он, то где Эля? Где их дети?

– Это может быть твой брат? – нахмурилась я, а Платон задумчиво почесывал затылок, сняв очки и отложив их в сторону. Очевидно, он задавался тем же самым вопросом, пока не решился действовать.

– А я пойду и выясню, ты пока посиди тут.

– Конечно посижу, – согласилась я, бросая взгляд на мальчишек, восторженно плещущихся в бассейне, – ты только осторожно, – предупредила Платона, а он в ответ на мой окрик развернулся и лихо подмигнул, как заправский Джеймс Бонд, у которого всё схвачено, когда он отправляется на свое очередное сверхсекретное и очень опасное задание.

Я наблюдала за тем, как Платон двигается в сторону двойника старшего брата, приложив ладонь ко лбу, чтобы спрятаться от яркого света солнца, но всё равно в какой-то момент от него зарябило в глазах, я стала моргать, а когда проморгалась, передо мной уже стояли братья Северовы.

– Представляешь, Май, – вещал радостно Платон, – они решили за нами присмотреть.

– Ничего не присмотреть, – спорил Гордей, – просто решили тоже отдохнуть на море.

– Вот прямо там же, где и мы? А глобус крутить не пробовали? – в шутку журил брата Платон, но было видно, что рад такому непредвиденному событию.

– Да ладно тебе, Платоха, просто в турагентстве, где мы вам путевку покупали, так уговаривали купить и нам такую же, что мы не удержались. Хорошая цена, да и не отдыхали мы давно. Но мы, вообще, не собирались вам мешать, мы и встретились сейчас случайно. Просто остров маловат, здесь хочешь – не хочешь, а встретишься.

– Хочешь, очень хочешь! – поспешила и я вставить словечко, ловя себя на радости от такого сюрприза, а вовсе не досадуя оттого, что мои новые родственники оказались в том же месте, где мы проводили медовый месяц.

Вот не чувствовала я, что они нам помешают. Наоборот, веселее будет шумной и большой компанией. Чего тут расстраиваться?

Платон

Вот Гордей! Вот жук! На море они отдохнуть решили. Так я и поверил! Будут мне рассказывать. Но видеть брата я, конечно же, был рад. И ничем он не помешал. Наоборот, устроил очень даже приятный сюрприз.

– А жену ты где потерял? – повел я взглядом вдоль песчаного берега в надежде увидеть знакомые макушки Эли и полуторагодовалых близнецов.

– Да вон же она, – указал он в левую сторону, с улыбкой встречая жену и детей, которые неспешно шли к нам. И пошел их встречать.

Я приобнял Майю и, носом слегка вороша ее мягкие волосы, спросил на ухо:

– Ты правда не злишься?

– Я? – она искренне не понимала. – А с чего мне злиться?

– Это должно было быть только наше с тобой романтическое путешествие. А теперь вроде как семейный отдых.

Моя прекрасная и любимая жена, каждой минутой с которой я наслаждался, как раем, повернулась ко мне и приподнялась на цыпочках. Мне нравилось чувствовать ее под своими руками. Уголки губ заострились, когда она лучезарно улыбнулась.

– Это наша семья. И я очень рада их видеть. На острове нам всем хватит места. А если захотим уединиться, они за малышами присмотрят.

Она бархатисто рассмеялась, и я снова залюбовался: улыбкой, лучистыми глазами, нежной кожей. Унесся мыслями в обещанные сейчас часы уединения…

– Не знай я, что это случайность, подумал бы, что вы с Элей договорились, – подмигнул ей, намекая на то, как они подружились за последнее время.

– Нет, просто я поняла, что от Северовых можно ожидать чего угодно, очень уж у вас неугомонное и шумное семейство.

– У вас? – я расширил глаза в притворном удивлении и, подняв Майю одной рукой над землей, другой в наказание принялся щекотать за бока, вызывая заливистый смех.

Пока мы дурачились, семья Гордея в полном составе добралась до нас, и начались бурные приветствия. Мы с Майей достали детей из бассейна и вытерли мокрых и довольных карапузов в четыре руки.

С каждым разом справляться с пацанами становилось всё проще и проще, и вскоре я уже чувствовал себя настоящим отцом Мити и Миши, будто был с ними с самого их рождения, а прошлое Майи с Виталиком стер напрочь, словно ластиком. Нет его. Не было.

В жизни Майи Ларионовой отныне только один мужчина, и это я.

Я не хотел, чтобы любимая женщина больше соприкасалась с этим подобием мужчины и избавил ее от любых его следов. Виталик больше никогда не появится рядом с моей семьей даже спустя годы. Я позаботился об этом.

Даже не знал до знакомства с Майей, что насколько приятно заботиться о ком-то, но теперь знаю и ни за что не откажусь. Даже делать маленькие романтические сюрпризы означает снова и снова видеть, как загораются любовью и восторгом глаза той самой женщины, ради которой я теперь живу.

Ради нее и наших пацанов.

А быть отцом? Сказал бы мне кто еще несколько месяцев назад, как это круто, я бы ни за что не поверил. А сейчас рад, нет, я счастлив, как бесповоротно изменилась моя жизнь.

Мы шли вдоль линии берега, а прибой ласкал голые ступни. Народа на пляже к вечеру становилось всё меньше, и заполнялись прибрежные кафешки.

– Зайдем туда? – предложил Гордей, и мы все дружно согласились, почувствовав изрядный голод.

Не успели расположиться за двумя столиками, соединенными вместе, как обнаружили бурное оживление в стороне. И услышали знакомый голос…

– В очередь, дорогие, в очередь, не мешайте Вселенной разговаривать со мной!

– Мама?! – Майя подскочила с места, заметив Надежду Игоревну в своей любимой ипостаси гадалки, восседающую с важным видом за столом, возле которого сгрудились взбудораженные женщины.

Казалось, здесь сейчас выступает знаменитость, внимания которой хотят добиться все без исключения.

– Ты что-то понимаешь? – удивленно спрашивал Гордей, Эля пожимала плечами, я же искал глазами Фёдора. Ведь если Надин здесь, то и ее новоиспеченный муж должен тоже где-то обретаться.

Хотя кто знает! Может, он сбежал из-за кипучей энергии женушки, о которой во влюбленной эйфории не сразу догадался. Она же его охмурила буквально за несколько дней, и уже вскоре после знакомства они бежали в ЗАГС, а всегда степенного и серьезного Фёдора Ветрова было не узнать. Он просто в прыщавого подростка с гормонами превратился, когда встретил нашу неугомонную сваху.