- Андрюш, я правда боюсь. — обеспокоенно твердит она.

- Так, успокойся. Всё будет хорошо. Я рядом и в обиду тебя никому не дам. Веришь? — целую её руку.

Немного подумав, она отвечает:

- Верю! Хорошо. Поехали. Не будем опаздывать.

Завожу мотор и срываюсь с места.

Приехав к моим родителям, заходим в дом. Помогаю снять пальто своей любимой, снимаю своё пальто, и, взяв Олю за руку, веду её в гостиную. Нас встречают родители и бабушка. Представляю им Олю, а ей родителей и бабушку. После мы идём к столу на званый ужин.

- Оленька, угощайтесь, я очень старалась. Надеюсь, всё, что на столе, вам понравится. — первой начинает говорить мама Марина.

- Спасибо. Я обязательно попробую всё. Но по чуть-чуть. — мило улыбается, но по-прежнему нервничает. Так нервничает, что под столом до хруста сжимает мою ладонь.

В процессе ужина моя мама несёт нам семейный альбом.

- Оль, хочешь посмотреть на маленького Андрея?— улыбается мама, раскрывая альбом.

- Мам, давай чуть позже? Мы ещё не закончили с едой.

- Еда подождёт. Как можно не посмотреть на тебя малыша. — и мама начинает раскрывать альбом.

- Вот здесь Андрюша идёт в первый класс, смотри какой красавец. — расплывается мама в улыбке, а Оля оставляет еду и тоже принимается рассматривать фотографии.

И здесь её взгляд цепляется за фото моей давно ушедшей матери. Которую я почти не помню.

Она берёт фото и, нахмурив брови, начинает тяжело дышать.

- Андрей...что здесь делает это фото?— кладёт руку на сердце.

Кажется, её сейчас хватит удар. Но почему?

- Это моя мама. Вполне логично, что её фото может здесь находиться.

Вдруг Оля бросает фото и соскакивает со стула, как ошпаренная. Её трясёт. Из глаз нахлынули слёзы. Она схватилась за голову.

- Лапуль, ты чего? — хочу встать, но она кричит, выставляя руки вперёд:

- Не смей...не смей приближаться.

- Оля, успокойся. Я просто обниму тебя.

- Не трогай меня.

- Оленька, что происходит? Что вас расстроило? Вы знаете женщину на фото?— напряжённо спрашивает папа.

Она очень долго и упорно смотрит на отца, а потом выдаёт:

- Да, знаю. И очень хорошо знаю. Это моя мама! — громко и чётко проговаривает каждое слово, срывает с места и убегает.

Сижу и пытаюсь осмыслить её слова. В смысле мама???

Ольга

Шум в ушах. Голова готова взорваться от мыслей, что бьют набатом в голове это моя мама. Я не хочу верить в это.

Бегу не разбирая дороги, не обращаю внимания на сигнал идущих машин.

Слышу позади себя голос Андрея. Он пытается меня догнать. А меня током бьёт от мысли, что он может ко мне прикоснуться. Он мой брат! Брат!!! Бра-а-а-ат!!!

А я ведь с ним такое вытворяла в спальне, даже представлять противно. Ещё хуже то, что я ношу под сердцем его ребёнка!

Как? Как такое возможно?

За что господь меня так наказывает? В чём я провинилась?

Бреду непонятно где. Ловлю попутку и сажусь в неё. Андрей не успевает за мной и тоже ловит машину.

Добравшись до подъезда, не разбирая ничего вокруг, пытаюсь добраться до нужного мне этажа.

Запинаюсь, падаю, поднимаюсь. И всё равно продолжаю идти. Я не могу здесь оставаться. Мне до тошноты противно!

Подойдя к дверям квартиры, пытаюсь попасть ключами в замочную скважину. Всё сливается перед глазами. И спустя попыток пять я всё же попадаю ключом в замок, открываю дверь и, не закрывая её, вваливаюсь в квартиру. Нахожу чемоданы и начинаю суматошно собирать вещи.

Андрей вбегает в квартиру, и увидев мои собранные чемоданы, начинает останавливать меня, хватая за руки:

- Оль, успокойся. Не убегай. Может, ты ошиблась и спутала её. У нас не может быть общей матери.

Выдёргиваю свои руки из его захвата.

- Тебе доказательства нужны?— выкрикиваю я.

- Да. Покажи мне фото своей мамы. — и протягивает мне руку для предоставления доказательств.

Поднимаю на него взгляд, полный раздражения и гнева:

- Сейчас увидишь. — разворачиваюсь и начинаю шерстить сумочку в поиске заветного фото.

Достаю. Вот оно. Железобетонное доказательство. Разворачиваюсь к нему и в его грудь впечатываю наше с мамой фото.

Он опускает взгляд и пытается поймать мою руку. Но я снова её выдёргиваю. Он берёт фото, разворачивает его к себе и застывает. По лицу вижу, что всё-таки до него всё дошло. И теперь он верит в родство. По его щекам начинают течь слёзы. Он поднимает на меня, полный обречённости, взгляд и застывает. Взгляд, полный боли. Сейчас будет взрыв!

- Прощай. Надеюсь, больше мы не увидимся. — отворачиваюсь. Не могу больше на него смотреть.

Беру чемоданы и покидаю квартиру. Перед выходом оставляю ключи от квартиры на тумбочке и слышу, как он, тяжело вздохнув, начинает с диким рёвом разносить квартиру. Зажмуриваю глаза. Сжимаю руки в кулак. Вдох, выдох! Открываю глаза. Разворачиваюсь и ухожу.

Больше я сюда не вернусь. С меня довольно. С ребёнком потом решу вопрос. После такой новости о его сохранности и речи быть не может.

Вызываю такси и еду в аэропорт. Покупаю билет на ближайший рейс до Парижа.

Сейчас я чувствую себя чуть более спокойно. Буря, что была внутри, улеглась. Но это временно! Как только я прилечу в Париж, кому-то очень не поздоровится.

Хватило же совести, не сказать мне такую вещь. Родство, да ещё такое между парнем и девушкой, которые слишком далеко зашли, это верх идиотизма. Упеку его в психушку за аморальное поведение.

Ольга

Посадка рейса Москва — Париж.

Наконец-то я дома.

Пока была в самолёте, привела себя немного в порядок. Умылась и расплела волосы.

Первым делом я еду в клинику к сестре. Я ужасно соскучилась! Разбор полётов с отцом будет, когда я наберусь сил рядом со своей малышкой. Мой маленький энерджайзер.

Подъезжаю к клинике и на входе у охраны сразу же интересуюсь, кто сегодня на дежурстве. Мне ответили, доктор Фридрих.

И я решила его напугать. Вещи оставила у охраны. Обещали посторожить. И аккуратно оглядываясь по сторонам, дошла до кабинета нашего доктора. Стучусь, тишина. Слышное бормотание и чертыханье. Ну, как всегда, Фридрих ругается на кого-то. Кого-то отчитывает опять. Какой у нас строгий доктор.

Делаю ещё попытку. Снова стук. Тишина. А потом... тяжёлые, громкие шаги, дверь открывается и:

- Чего б...ять опять надо? — поднимает взгляд снизу вверх и округляет глаза. Кажется, они даже больше, чем его очки становятся.

Округлив глаза, я так и замираю от такого интересного приветствия:

- Со мной ещё никогда так не здоровались! — сложила руки на груди и задрала подбородок, упираясь взглядом в потолок.

- Оля? У меня глюк?— снимает очки и протирает глаза, а затем надевает их обратно. - Оля, прости. Я не хотел ругаться. Случайно вышло. Медперсонал распустился, вот навожу порядки.

- Значит, нормального приветствия я сегодня так и не услышу? — продолжаю смотреть в потолок, уже надувшись.

И он резко подходит и обнимает меня за плечи, так крепко:

- Здравствуй, Оленька. Какими судьбами? — разрывая объятия, спрашивает он.

- Я прямиком из аэропорта. И я, наверное, насовсем вернулась. Увы. — опускаю печальный взгляд.

- Ты проходи. Не стой на пороге. Что случилось? — спрашивает он, когда я уже зашла в кабинет.

- Пока ничего. Но скоро случится. Но давай не будем об этом. Я могу увидеть сейчас Софи? — поворачиваюсь к нему.

- Сейчас время обхода. Думаю да. Я её осмотрю. Напишу рекомендации и оставлю вас поболтать.

- Спасибо!

- Пойдём. Я сейчас только карты возьму. — обходит рабочий стол, берёт папки и идёт к выходу, подтолкнув меня вперёд. - Софи сейчас от радости на уши всех поставит. Столько времени тебя не видела. Только телефонные разговоры — это всё равно не заменит ребёнку человеческое тепло.

- Да. Ты прав. Думаю, теперь я буду всегда рядом с ней.