– А не можете поддерживать нормальное моральное состояние нестабильных, так распустите уже факультет, и все!

Кажется, я попадаю в нужное русло, потому что лицо Ферста расслабляется, а на губах появляется язвительная усмешка.

– Ну вот вы и показали свое истинное лицо, – усмехается он. – Весьма оригинальный способ добиться своего. Я оценил. Идемте, магистр Орвелл, у нас скоро собрание.

Мужчина отстраняется от меня, но не выпускает мою руку из своей и тащит меня вниз по лестнице. Мы проходим мимо шокированного охранника, который был явно уверен, что меня внутри нет, и теперь наверняка получит взыскание.

– Куда вы меня тащите? – Я наконец высвобождаю руку. – Я вполне в состоянии идти сама.

– У меня все больше создается впечатление, что вы в состоянии сами ходить только за неприятностями. – Ферст смотрит так, будто ему не нравится, что я влипаю в странные неоднозначные ситуации.

– Ах да! Это же может испортить репутацию академии, да? – Я демонстративно потираю запястье, за которое он держал. – А если я расскажу кому-то, что вы на меня надели следящий артефакт? Это не повредит репутации?

Нет, мне, конечно, не больно, потому что он обхватывал руку очень аккуратно, но на совесть-то надавить можно? Хотя, похоже, у него ее нет. Потому что мужчина хмыкает и идет дальше.

– Это в первую очередь ставит под удар вас, магистр, – небрежно бросает он. – Но, если при всей своей репутации вы готовы к тому, что вам предъявят обвинение, я, пожалуй, буду только рад.

Черт. Вот тут Ферст прав.

До самой гостиной мы идем молча. Но я намеренно задерживаюсь, чтобы «поправить завязки на обуви». На самом деле, чтобы не входить в гостиную одновременно с ректором. Мне еще слухов для полного счастья не хватало.

Захожу и сажусь на самый краешек крайнего кресла.

– Ну что ж. – Ректор делает вид, что не заметил моего опоздания. – У меня к вам очень важное сообщение.

Он сцепляет руки в замок за спиной и обводит тяжелым взглядом всех собравшихся преподавателей. Его мощная, сильная фигура излучает уверенность и властность. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что тут ректор – хозяин, он главный, он устанавливает правила игры.

Вот был бы у него еще характер получше… Так, я снова не о том.

– Прошу прощения, – тихим мелодичным голоском говорит вошедшая хрупкая брюнетка с большим животом.

Она тяжело дышит, заметно нервничает и теребит в руках белый шелковый платочек с кружевным краем. Похоже, спешила. Но на ее сроке каждая спешка – это та еще нагрузка.

На девушку падает несколько неодобрительных взглядов, она теряется и роняет из рук платок. Я на автомате поднимаю его и протягиваю ей.

– Садитесь. – Я уступаю девушке место.

И тут замечаю подозрительную тишину. Даже шептаться перестали. Ох, палюсь… Но не оставлять же девушку стоять и нагружать ноги, только чтобы поддерживать репутацию Алессандры (не самую лучшую, надо сказать).

Ректор тоже с интересом смотрит на эту всю сцену, чтобы узнать, как же она разрешится. Надо импровизировать. А ведь я всего лишь хотела отстоять театральный кружок, а не сама становиться актрисой!

– Ну что же вы ждете, вон, посмотрите, ректора задерживаете, – недовольно произношу я.

Только после этого девушка отмирает и садится на мое место. Странные они.

– Итак. – Одним словом ректор возвращает все внимание к себе.

Ну или, может, тембром голоса, который в других обстоятельствах я бы с удовольствием слушала.

– Завтра в академию прибывает королевская комиссия с целью проверки последнего несчастного случая, связанного со студенткой нового факультета.

По гостиной пробегает взволнованный шепот.

– Должен предупредить вас, что на время проверки покидать территорию академии или заходить туда можно будет только с официального разрешения всех членов комиссии. Также будут введены ограничения на перемещение студентов по территории академии и полностью закрыты тренировочные площадки.

Прекрасно. А за нами за всеми будут ходить с лупой и следить.

Ректор поднимает руку, призывая к тишине.

– Я понимаю ваше беспокойство, но прошу отнестись к этому с пониманием. Безопасность студентов – наш главный приоритет. Во время проверки от всех нас потребуется максимальная дисциплина и сотрудничество. Я прошу вас строго соблюдать все правила и указания комиссии. Любые нарушения могут повлечь за собой серьезные последствия. Я рассчитываю на ваш профессионализм.

Ферст делает паузу, давая всем осознать сказанное, а затем продолжает, глядя на преподавателей с серьезным выражением лица:

– Есть еще один важный момент, о котором я должен вас предупредить. Все преподаватели в период проверки будут находиться под пристальным вниманием комиссии, все до единого будут допрошены и проверены на специальном артефакте.

Я пытаюсь прикинуть, насколько это будет для меня критично… Но, как говорится, надо решать проблемы по мере их поступления. Но про артефакт я у Сильвио узнаю.

Ректор продолжает, не повышая голос:

– Теперь о составе комиссии. Во главе проверки будет стоять сам брат короля, принц Альберт.

По аудитории проносится тихий ропот.

– Также в комиссию входят главный дознаватель Лоренхейта Иргания Дроуфор и советник по образованию Стафан Стикс.

Ферст смотрит на нас, выдерживая напряженную паузу.

– На этом все. Прошу вас помнить о том, что от ваших действий и показаний может зависеть чье-то будущее. И предлагаю сначала думать, а потом говорить и делать.

После этого он одаряет меня особо выразительным взглядом и покидает гостиную.

Преподаватели встают со своих мест и начинают шумно обсуждать сказанное ректором. Я же только слушаю. Мне обсуждать, во-первых, нечего, потому что из всего мне было понятно только про проверку. А во-вторых, не с кем. Кто будет разговаривать с Алессандрой?

– Спасибо вам большое.

Слышу я тоненький голосок.

– Вы не представляете, как вы меня выручили. Я так сегодня устала: целый день на ногах была, разбирала завалы поступивших артефактов.

– Да… пожалуйста.

Теперь моя очередь удивляться. Кто-то, желающий поговорить, все же нашелся.

– Вы все же не такая бука, как про вас рассказывают, – добавляет она ложку дегтя в общение, но я понимаю, что это не про меня, это про Сандру. – Эта проверка – такое испытание. А как бедный ректор будет, я вообще не знаю…

– Ну… так-то да, основная работа ложится на него… наверное.

– Да я не о том! – Девушка обмахивается платочком. – Иргания… Это же его невеста, которая прямо накануне свадьбы расторгла помолвку с ним.

Ого, как. Значит, бывшая…

Не знаю почему, но эта новость меня царапает. Не то, что ректора бросили. А то, что приедет его бывшая.

Как будто для меня это имеет значение.

– Вы же знаете, какая она, – с каким-то придыханием выдает девушка, как будто говорит о ком-то типа полубожества. – Мало того, яркая брюнетка, так еще и таких высот в карьере добилась! Невероятная!

Я слушаю и все больше удивляюсь. Эта девушка, наверное, отчаянная. Ладно, это я. Но, что было бы, если бы она при настоящей Алессандре восхищалась другой женщиной?

– Определенно невероятная, – иронично хмыкаю я.

Так-то Алессандра тоже ничего. Не брюнетка, конечно, но уже декан, что тоже достойно восхищения.

– А уж какой удар был для ректора, когда она его бросила. – Девушка закатывает глаза. – Говорят, что у него с тех пор никого и не было.

Вот зачем мне эта информация? Но тем не менее я вслушиваюсь, как будто хочу в ней что-то найти полезное для себя.

Улыбаюсь натянуто и настойчиво прощаюсь с девушкой, так и не спросив ее имени. Наверное, это, в общем-то, в стиле Алессандры, поэтому я со спокойной душой ухожу в свою комнату.

– Как все прошло? – спрашивает с подоконника Сильвио, сладко зевая, как будто только проснулся.

– Ну… Я узнала, что ректор меня действительно может выследить. – Я показываю кольцо фамильяру. – А еще, что ректору нравятся сильные духом брюнетки и его бывшая будет в комиссии.