Между ракетным штормом и основными силами батальона находились четыре Марк XXVII 351-го разведывательного полка. На двадцать процентов легче и маневреннее, чем Марк XXVIII, Боло “Непобедимый” были гораздо лучше оснащены системами “стелс” и РЭБ, однако они жертвовали множеством комплексов УВП в пользу еще более активной противоракетной обороны. В их обязанности входило добывать информацию, и, если это было необходимо, — благодаря их более высокой скорости — прощупывать перед батальоном ловушки и засады, которые врагу, возможно, удалось скрыть от разведывательных беспилотников. Но теперь их позиция означала, что они примут на себя первый удар крылатых ракет, если только их сложные системы радиоэлектронной борьбы не убедят самонаводящиеся ракеты Собачек, что они находятся где-то в другом месте.

Она оторвала взгляд от этих ужасающих изображений, и ее зубы сверкнули в оскале цвета слоновой кости, когда множество других изображений в другой четверти экрана, представляющих мельконианские эсминцы и легкие крейсера, внезапно оказались окружены малиновыми кругами.

— Вражеские военные корабли, цель захвачена, — объявил Бенджи. И тут же: — Вступаем в бой.

Дюжина 110-сантиметровых “Хеллборов” выстрелили одновременно, и атмосфера, уже истерзанная взрывами умирающих ракет, протестующе взвизгнула, когда вверх с воем устремились мощные плазменные разряды.

Все девять мельконианских легких крейсеров и три эсминца мгновенно погибли в пламени, когда эти невероятные энергетические разряды пронзили их боевые экраны и раскололи корпуса. Сверхпроводящие конденсаторы лопнули, поля защиты от антивещества вышли из строя, добавив к разрушениям свою собственную огромную энергию, и вакуум над Шартром покрылся рябью и загорелся. У охваченных ужасом экипажей оставшихся мельконианских эсминцев было четыре мимолетных секунды, чтобы осознать, что произошло. Таков был цикл перезарядки “Хеллбора” Марк XXVIII… и ровно через четыре секунды новый, не менее мощный взрыв света и ярости ознаменовал гибель оставшихся вражеских военных кораблей.

Манека Тревор услышала свое собственное сопрано, похожее на победный вой банши, но как только башни Батальона развернулись к наземным целям, по ним обрушился поток крылатых ракет.

Противоракеты, бесконечные повторители, лазерные установки, автоматические пушки — даже противопехотные установки — бросали в приближающиеся ракеты все что у них было. Ракеты гибли десятками, сотнями штук. Но они налетали тысячами, и даже активная защита Боло не могла остановить их всех.

Боевой экран остановил некоторые из них. Некоторые промахнулись. Некоторые уничтожали друг друга, поглощая сами себя в смертельных огненных шарах. Но слишком многим удавалось прорваться.

Первыми пострадали передовые Марк XXVII. Амортизационная рама Манеки яростно ударила по ней, в то время как массивный корпус Бенджи извивался по сложной схеме уклонения, а его оборонительное оружие извергало огонь. Но даже несмотря на то, что десятки ракет целились в него, гораздо больше — вероятно, половина или даже две трети от общего количества выпущенных мельконианцами ракет — были наведены на четверку Марк XXVII. “Непобедимый” нес больше средств противоракетной обороны, чем “Триумфатор”, но все равно недостаточно, чтобы пережить этот шторм. На мгновение она задумалась, что же было не так с их системами РЭБ, почему так много ракет было нацелено на них. А потом она поняла. Они не пытались помешать ракетам захватить цель, они намеренно усиливали свои сигнатуры наведения, превращаясь в приманки и уводя ракеты подальше от батальона.

Ее сердце замерло, когда она осознала, что они делают, а затем их захлестнул холокост. Мощные взрывы обрушились на разведывательную роту, словно сапог разъяренного титана, охваченный ядерным пламенем. Они находились на расстоянии сорока километров от основных сил батальона, и боеголовки были стандартными для Собачек, зачем-то “чистыми”, что было нелепо в этой геноцидной войне на взаимное истребление. И все же их были сотни, и смертоносные потоки радиации хлынули наружу из реакторов Боло, вместе с тепловой вспышкой, за которой мгновение спустя последовал сам фронт взрыва.

Манека цеплялась за свой рассудок окровавленными ногтями, когда молот Тора обрушился на Бенджи. Огромный Боло накренился, как галеон, подброшенный штормом, когда зеленый, живой лес вокруг них, и без того истерзанный проходом Батальона и горсткой ракет с высокой траектории, которые прорвались сквозь оборону, мгновенно вспыхнул пламенем. Батальон бросился вперед, прямо сквозь этот раскаленный ад, дюралоевая броня защищала от радиации, взрывов и жара, которые мгновенно лишили бы жизни хрупкие протоплазменные существа, находившиеся на командных палубах. Визуальный дисплей показывал только извивающийся океан огня и пыли, взрывы и завывающий ветер, словно какое-то непристойное представление об аде, но это был именно тот Ад, для которого были созданы Боло, чтобы выжить в нем… и победить.

Ни один из разведывательных Боло, находившихся непосредственно на пути ракетного удара, не выжил, но хаос и мощные выбросы ЭМИ, вызванные взрывами ракет и Боло, оказали катастрофическое воздействие на оставшиеся ракеты, которые были нацелены на остальной батальон. Те же самые условия препятствовали противоракетной обороне Боло, но снижение вероятности поражения ракет из-за них имело решающее значение.

Не то чтобы их осталось мало. Более семидесяти целились в Бенджи, пока он прорывался сквозь бушующие пожары и разрушения в зоне основного удара. Точечная защита гигантского Боло остановила большинство из них, не дотянув до его боевого экрана, но двадцать три достигли достигли цели, и его пятнадцатитысячетонный корпус содрогнулся, когда боеголовки пробили его боевой экран и вонзили жгучие шипы адского пламени прямо в броню. Молот Тора снова обрушился. Затем еще раз, и еще, и еще. Даже несмотря на сотрясения и ужасающую вибрацию, Манека могла видеть, как целые участки его боевого экрана полыхают кроваво-алым, а взрывы срывают с корпуса его наружное оружие и сенсоры.

Но затем, слишком внезапно, чтобы быть реальным, удары молота прекратились. Десять из шестнадцати Боло Батальона бросились на дальнюю сторону холокоста, оставив позади все четыре Марк XXVII из 351-ого полка. Два Марк XXVIII также были уничтожены, а все выжившие были повреждены в большей или меньшей степени, но они уничтожили весь оставшийся мельконианский эскадрон поддержки, и вражеская зона базирования была прямо перед ними.

— Я получил умеренные повреждения моих вспомогательных батарей и передних сенсоров, — объявил Бенджи. — Главная батарея и системы непрямого огня работают на 87,65 % от базовой мощности. Третья гусеница заклинена, но я все еще могу развивать скорость в 92,56 % от нормальной. По моим расчетам, до контакта с вражескими орудиями прямого огня по периметру при текущей скорости продвижения 9,33 минуты. Запрашиваю запуск ракет.

Пуск ракет должен был быть санкционирован полковником Чайковским, подумала Манека. Но Грегг Чайковского был одним из тех Боло, кого они потеряли, а у Пегги майора Фредерикс были серьезно повреждены системы связи. Не было времени советоваться с кем-либо еще, а командиров Боло обучали принимать самостоятельные решения.

— Запуск разрешаю. Открыть огонь! — рявкнула она.

— Подтверждаю, — ответил Бенджи, и бронированные люки его пусковых установок открылись. Его собственные ракеты вылетели наружу, а затем унеслись в сверхзвуковом полете, прижимаясь к земле. Они были менее дальнобойными и немного более медленными, чем те, которые мелькониане использовали против батальона, но они также были гораздо более маневренными, а относительно небольшая дальность пуска и малые крейсерские высоты давали менее способным разведывательным дронам защитников еще меньше времени на отслеживание, чем было предоставлено Батальону для защиты от мельконианских ракет.

Огненные шары пронеслись по мельконианскому периметру, сметая внешние огневые точки и окопавшиеся бронированные подразделения. Оружие и сенсорные посты, истребители Боло класса “Локи” и батареи противовоздушной обороны исчезли в огне ярости Тридцать Девятого Батальона. Тридцатисантиметровые скорострельные минометы Бенджи присоединились к атаке, извергая смертоносные управляемые снаряды в водоворот разрушений. Последующие залпы мельконианских ракет с визгом летели им навстречу из ракетных батарей в тылу, но мельконские орудия непрямого огня практически полностью утратили свои возможности обзора. Их решения по наведению на цель были гораздо более осторожными, хаос и взрывы затрудняли работу бортовых систем наведения ракет, а зияющая дыра, все глубже и глубже проникающая в их периметр, стоила им как пусковых установок, так и сенсоров, которые могли бы помочь разобраться в водовороте разрушений, чтобы повысить точность их оружия.