Грей тщательно прицелился и выстрелил прямо в центр печной трубы. Эти глаза были никудышными по сравнению с датчиками, к которым он привык, и пистолет постоянно дергался, удерживать прицел на месте было невозможно, но это было то, с чем ему приходилось работать.

Его удача была выше его мастерства.

Раздался оглушительный взрыв, и корабль опрокинулся на бок, извергая пламя. Мгновение спустя все это взорвалось, подняв столб пламени на тридцать метров в небо.

Вот тебе и попытка сохранить корабль.

Грей спрятался за своим валуном, а вокруг него посыпались обломки скал и обломки корабля.

— Впечатляет, — сказал Хэл.

От скафандров первых трех солдат осталось ровно столько материала, чтобы Грей смог сошнуровать из него функциональную одежду. Материал был мягким и утепленным полыми волокнами, и Грей впервые с тех пор, как проснулся, узнал, каково это — быть в тепле.

Четвертый солдат лежал в своем укрытии, засунув палец в дырку от пули в костюме. Это был бесполезный жест: он умер от полученных ран прежде, чем Грей смог добраться до него. Грей нашел набор для ремонта в одном из подсумков насекомого и починил костюм. После того, как он отстирал с костюма желтоватую запекшуюся кровь, он примерил его. В нем было много лишнего, включая рукава для дополнительных рук, но он мог его носить.

Вернувшись в пещеру, Хэл сумел накачать в баллон нормальный воздух. Вещество, которым дышали инсектоиды, содержало мало кислорода и много диоксида серы.

Неповрежденного оружия не нашлось. Взорвавшийся корабль уничтожил его начисто.

Пару дней спустя Грей в последний раз побывал на месте крушения, чтобы посмотреть, не оставили ли инсектоиды чего-нибудь после себя, когда забирали флаеры. Кроме нескольких больших кусков обугленного пенопласта от корпусов, там почти ничего не осталось. Несколько кусочков металла и моток изолированного провода размером с мяч для софтбола — вот и все, что он смог найти.

В свободное время он укреплял свое тело, бегая, поднимая камни и тяжелые куски льда.

Но одного укрепления его тела было недостаточно.

Его длинноволновые передатчики были полны бессвязных криков умирающих Боло. Корабли Анишей выслеживали их одного за другим и наводили на них свои огромные лазеры с солнечным питанием. Тысячи людей кричали и вспыхивали, когда перегорали щиты их бункеров и крепостей.

С оплавленными гусеницами и сгоревшим левым двигателем Грей сидел на склоне холма и наблюдал, как приближаются вражеские корабли. Резервный флот все еще мог переломить ситуацию, но они опаздывали на несколько дней, и он опасался, что они попали в засаду, устроенную остатками флота Аниша.

— Грей. Ты спишь. — из коммуникатора доносился голос лейтенанта Браунинг.

— Вы ошибаетесь, лейтенант. Боло не спят.

— Грей, ты спишь и видишь сны, — сказала Браунинг. — Ты должен проснуться, прежде чем…

— Боло могут находиться в трех состояниях: выключено, включено и в режиме ожидания. Я не вижу снов.

На другой частоте последний крик, заглушенный статическими помехами, возвестил о смерти еще одного человека.

Ее голос стал настойчивее: — Послушай меня, Грей, ты больше не Боло — ты мужчина, и ты спишь. Ты должен проснуться, прежде чем…

Корабль остановился над головой, и луч нашел его.

— Прежде чем что? — спросил он. — Прежде чем я умру? Все Боло рано или поздно умирают.

— Нет! Нет! Ты не понимаешь! Ты должен проснуться до того, как…

Грей проснулся весь в поту и резко сел на своей койке. Его пульс был на пределе, и он хватал ртом воздух. Военный флот спас их. Флот прибыл как раз перед тем, как его броня полностью прогорела и он потерял все свое снаряжение…

Он прогнал сон из головы и с силой потер лицо. Постепенно его тело отреагировало и начало приходить в норму.

Но, как он ни старался, он не мог снова заснуть. Хэл заставил поток воды течь через пещеру рядом с его плитой. Он встал, вылил свои жидкие отходы в дальнюю часть ручья, затем пошел вверх по течению и напился. Казалось, это было врожденное знание, заставляющее делать это именно таким образом.

Когда он отодвинул в сторону кусты и выглянул наружу, было еще темно. Было слишком рано для физических упражнений. Хэл наконец признал, что его соплеменники позволили себе одно физическое усовершенствование, когда строили его. Они жестко закодировали его долговременную память в избыточные последовательности ДНК небольшого числа клеток мозга. Результатом стала яркая, как фотография, и абсолютно полная информация из его компьютерных банков памяти. Они дали ему ключевую фразу, с помощью которой он мог получить к ним доступ. Практически все, что когда-либо случалось с ним в качестве танка Боло, было там. Ему нужно было только вспомнить это. Пришло время применить этот талант на практике.

Интегрировать данные из памяти танка во что-то полезное для человека было непросто. Ему пришлось отбросить гигабайты информации как не имеющие отношения ни к чему, кроме брони и Хеллбора. По сути, его инструкторы ожидали, что он будет выполнять приказы людей и импровизировать при помощи грубой силы и огневой мощи. Тем не менее, он был одним из старейших выживших Боло Марк XXXIX и в ходе своих многочисленных сражений научился некоторым тонкостям. Правило было простым:

если у тебя меньше вооружения или ты серьезно поврежден, то ты должен каким-то образом действовать так, чтобы враг не узнал о тебе

По сути, приходится прятаться.

Что ж, это исключено. Я уже убил более одной десятой процента из них, так что можешь не сомневаться, они знают, что я здесь.

Его мысли невольно обратились к лейтенанту Браунинг…

— Доброе утро, Грей. — теперь, когда Грей к нему привык, Хэл редко беспокоился о своей физической форме. — Если позволишь прервать твои размышления, я хотел бы тебе кое-что показать. — на столе рядом с ним появилась миска с какой-то бледно-белой кашей. — После того, как ты поешь, конечно.

Грей попробовал кашицу ртом и пальцами. Она была почти безвкусной, но, поскольку он никогда не ел ничего другого, ему не с чем было это сравнить. Без сомнения, его организм наслаждался ею.

После этого он смыл остатки со своей короткой бороды и повернулся лицом к мерцающему свету, который плавал рядом с кроватью. — Я готов.

Перед ним появилась яркая точка света, и голос произнес:

— Следуй за мной.

Существо вело его по запутанному лабиринту пещер. Иногда зеленые водоросли давали мягкое освещение, а иногда его освещало только мерцание Хэла. После почти часа карабканья по камням и ударов головой о низкие потолки, путь закончился в огромном помещении. В центре, в метре от гладкого плоского пола, что-то светилось; что-то, что цеплялось за его внутреннюю сущность.

Это была крошечная вселенная. Только взглянув на нее краешком глаза, он смог увидеть ее всю, но то, что он смог увидеть, было прекрасно, до такой степени, о которой он и не подозревал. Газовые облака и кружащиеся галактики в цветах, которые будоражили воображение…

— Но… Как?

— Возможно, тебе будет лучше видно, если ты закроешь глаза, — сказал Хэл.

Он закрыл их и, будь он проклят, если каким-то образом не оказался… внутри этой штуки.

…Галактики, солнца в кажущейся бесконечности, планеты, и крошечные существа, которые строят замысловатые города из выдувного стекла и драгоценных камней…

— Нам потребовалось четыреста тысяч планетарных циклов, чтобы построить это. Это всего лишь модель. Возможно, еще через миллион циклов мы сможем создать полномасштабную.

Грей открыл глаза и неохотно отошел. Он повернулся спиной к маленькой вселенной и зашагал обратно по пещере. — Как красиво, — прошептал он. На планетах были даже крошечные существа… города… цивилизации…

Должно быть, он сказал это вслух.

— Что-то вроде… квантовых бактерий, — сказал Хэл. — Тем не менее, мы признаем свою ответственность за них. Разумные силы готовы присматривать за ними и защищать их. Вы могли бы назвать их “ангелами”.