Внутренний мониторинг вышел из строя; не было ответа на запросы о состоянии оружия, не было отчета о саморемонте. В ИК и УФ было пусто; радио, доплеровский и радиолокационный датчики не работали, 

афферентные и эфферентные[30] проводники в основном закорочены

. Сканирование памяти было работоспособным, но невероятно медленным.

Что произошло?

Он вспомнил битву на Мнанавамке против Драков…

— Грей, полей ту полку!

— Принято! — Грей выстрелил, и атакующий, тупой самонаводящийся пулемет, испарился под жестким градом его оружия…

Он вспомнил битву с дитцами и их танками-бритвами

— Всем подразделениям рассредоточиться! Приближаются! Рассеяться!

Противостояние на Милле против Аниша…

— Грей, ТСД?

— Левый двигатель выключен, гусеницы оплавлены, уровень защиты десять процентов, сэр…

В том последнем бою он получил серьезные повреждения, но был произведен ремонт, и он был восстановлен в полном рабочем режиме.

Как он дошел до такого плачевного состояния?

Он помнил, как отключился для перегрузки на Броневой комплекс Земли, где его должны были вывести из эксплуатации и поместить в хранилище инертного газа на высокоорбитальной площадке Боло Резерв — в консервационный блок. Он не должен был находиться там дольше десяти лет, максимум. Всегда начиналась еще одна, новая война.

После этого он ничего не помнил.

Хронометры были отключены, и он не мог даже приблизительно определить, как долго он был отключен. Что бы ни случилось, это, должно быть, было что-то серьезное. Возможно, электромагнитный взрыв вблизи орбитальных складов. Или сильный взрыв от грязной ядерной бомбы. Что бы это ни было, должно быть, это было невероятно мерзко — бросить его настолько сильно поврежденным, практически неработоспособным.

Он попытался напрячь зрение, увеличить питание оптики. Он определил, что находится внутри естественной пещеры, и она, должно быть, огромная. До потолка, усеянного сталактитами, довольно далеко. Он даже не мог оценить высоту пещеры, так как отсутствовали оптические решетки, а датчик расстояния не функционировал. То нечеткое изображение, которое у него было, было слишком тусклым и расплывчатым, чтобы от него был какой-то толк. Тусклый зеленый свет, исходивший от чего-то, похожего на биолюминесцентный гриб, никак не помогал.

Может, это быть ремонтное предприятие? Тогда где техники?

Он проверил обоняние. Молекулярный анализ определил, что на входе датчика был резкий, кисловатый запах, что-то органическое, но не распознаваемое. Это могло означать, что обонятельные воспоминания были повреждены или стерты, или же это могло означать, что он не сталкивался с таким запахом раньше. Не особо помогло.

Связь не устанавливалась ни с помощью электромагнитных устройств, ни с помощью лазерных лучей. Если поблизости и были техники, он не мог связаться с ними.

Он попробовал внешний громкоговоритель. — Это Боло Марк XXXIX, оперативный номер Грей-Один-Четыре-Один. Есть здесь кто-нибудь?

Его слуховые датчики уловили сигнал системы громкоговорителя. Он работал, но настолько слабо, что его было едва слышно. Слушатель, находящийся на расстоянии более пятидесяти метров, не услышит ничего.

Ответа не было, как ему показалось, очень долго. Очевидно, он был здесь один, где бы он ни находился.

Лучше посмотрю, работают ли еще какие-нибудь сервоприводы, смогу ли я снова встать на гусеницы и двигаться. Возможно, он и упал, но не вышел из строя. У него был свой долг, и он должен был попытаться.

Но прежде чем он успел включить питание и сдвинуться, появилось чудовище и склонилось над ним.

Оно было гладким и блестящим, розовым, у него были большие шаровидные черные глаза и нечеткие черты лица: волосатый рот, полые ямочки вместо того, что, как он предположил, было ноздрями

. Оно смотрело на него. Оно, должно быть, было огромным, раз заполнило все поле его зрения.

Включились реактивные системы защиты, и он почувствовал прилив энергии в своих схемах. Его главное орудие правого борта поднялось, развернулось и направилось в сторону угрозы…

Но то, что попало в поле его зрения не было безоткатной 60-мм пусковой установкой бесконечных повторителей, производительностью девятьсот семьдесят выстрелов обедненного урана в минуту, емкостью четыреста выстрелов на кассету, восемь стандартных кассет, эффективная дальность стрельбы до шести тысяч метров; нет, то, что он увидел, было… было…

Человеческой ладонью на конце человеческой руки!

Грей провел большую часть своего существования служа в Подразделении Самоходной Бронетехники. Но последние три назначения он провел поддерживая первую ударную группу солдат-людей. Он достаточно хорошо помнил, как они выглядели, эти файлы не были повреждены.

Что делает рука там, где должна быть пушка?

И розовый пришелец сказал:

— О, ты проснулся. И, вероятно, немного растерян. Не волнуйся, мы объясним тебе ситуацию.

Инопланетянин протянул руку и схватил его правобортную пушку — нет, он схватил его за руку! — и потянул, Грей почувствовал, что движется, почувствовал сильную дезориентацию, когда комната вокруг него сместилась, а точка отсчета изменилась. Он стоял прямо, хотя и не чувствовал своих гусениц. Он перевел оптический сканер вниз и увидел…

…человеческое тело, сидящее на обитом чем-то мягким столе, ноги болтались в нескольких сантиметрах над черным полированным полом.

Ой ой.

Странный сенсорный ввод просто ошеломлял. Подача энергии на его центральный компьютер была нестабильной, и он почувствовал, что вот-вот отключится, поскольку поврежденные цепи не могли обеспечить достаточную мощность. Гироскопы вышли из строя, и он начал раскачиваться.

Грей боролся за управление, пытался перенаправить энергию, чтобы основные системы не вышли из строя. Внутренний стук усилился, а неисправная выхлопная система боролась за то, чтобы обеспечить достаточный газообмен… Он не сразу понял ее назначение, но у него были встроенные знания о ее функциях. Она поставляла важнейший вид топлива. Чего?

Память возвращалась, с трудом: люди использовали такие газы для основных метаболических процессов, кислород и азот обеспечивали их биологические организмы необходимыми питательными веществами.

Будь он в полном порядке, он бы понял это за наносекунду. То, что ему потребовалось так много времени, чтобы осознать, было еще одним показателем того, насколько серьезно он был поврежден.

Он взял на себя ручное управление мехами, увеличил поток газов в свою систему и почувствовал, как его основной компьютер почти сразу перешел в более эффективный режим.

Когда его организм стабилизировался, он вернул их в автоматический режим и снова сосредоточил свое внимание на инопланетянине.

— Это, должно быть, дезориентирует, — сказал инопланетянин. — Посиди минутку, и мы все объясним.

Еще до того, как инопланетянин начал инструктаж, Грей сформировал рабочую гипотезу, основанную на его ограниченном сенсорном восприятии. Это было немыслимо, совершенно дикая теория…

— Мы перенесли вашу сущность, ваш разум, так сказать, в это тело, — сказал инопланетянин.

Не такая уж и дикая эта теория, особенно после увиденного…

Он вспомнил любимое восклицание своего последнего командира в моменты сильного стресса, подумал, что оно уместно в данных обстоятельствах, и воспользовался им:

— Вот дерьмо!

— И мы полагаем, что ты задаешься вопросом, зачем мы поместили тебя сюда, — продолжал пришелец.

У Грея были некоторые проблемы с включением системы громкой связи, но в конце концов он справился с этим. — Да. А, — сказал он.

— Нам нужна, — сказал инопланетянин, — твоя помощь.

— Какова ситуация?

— Мы подверглись нападению со стороны вида, с которым у нас ранее не было контактов. Они материальны, как и ты, и…