– Не шумите! – голос соседа снова повысился, но теперь мне было уже не так страшно.

Я была настроена отвоевывать свою точку зрения.

– Сейчас шумите только вы! – вторила его тону, чувствуя, как внутри закипает адреналин. – Весь этаж уже перебудили своими криками.

– Маргарита, вам сколько? Почти 30? Я считаю, что это уже достаточно зрелый возраст, чтобы понимать, что такое уважение к чужому покою, – мужчина собирался было развернуться обратно ко мне, но было уже поздно.

– Вот и покойтесь с миром! – захлопнула дверь прямо перед его лицом, слыша приглушенную ругань по ту сторону. Кажется, я заехала ему по носу. Нечего было меня драконить!

Эмоции кипели, словно чайник на плите. Да как он посмел! Мне 25! Неужели я так плохо выгляжу?

Исключительно из чувства вредности перехватила молоток покрепче в твердом намерении вбить последний гвоздь.

– Я тебе покажу, что такое уважение. Поспишь ты у меня! В смысле, не у меня...

Уф, кажется, перестаралась. В стене ровным строем красовались пять вбитых гвоздей, которые смотрели кто-куда: один чуть вбок, другой слишком высоко... Но это было неважно. Я почувствовала себя настоящим художником-авангардистом, который создает произведение искусства в своем доме. И только после этого, с чувством выполненного долга приняла душ и завалилась спать. Кажется, за окном уже алели рассветные лучи солнца…

А утро началось с раздражительного стука в дверь. Посмотрела время — 5:30. Кажется, я уснула только полчаса назад...

Злая, растрепанная, с еще не высохшей и нечесаной головой пошла открывать. Кого принесла нелегкая на этот раз?

– Выспались? – впрочем, Виктор тоже выглядел не лучшим образом.

Взъерошенные волосы, круги под глазами и покраснения у носа в сочетании с дорогим темно-синим костюмом — именно так выглядел мой сосед, когда он появился на пороге. Он даже не потрудился застегнуть верхние пуговицы рубашки, из-за чего открытая часть его груди с маленькими светлыми волосками выглядела довольно вызывающе.

– Вашими стараниями — нет! – прорычала я, избавляясь от наваждения, которое вдруг накрыло меня при виде этого безобразия.

– Вот и я. Вашими! Хорошего дня, – сказал таким голосом, словно желал мне поскорее убить, и развернулся, уходя прочь.

Мудак. Какой же он мудак. Господи, и это я его посчитала горячим сначала? Да он холодный — как половина Северного Ледовитого!

Не зная себя от злости, дождалась когда мужчина уедет на лифте, и схватила оставшуюся краску и новенькую кисть. Конечно, жалко было тратить ее на такого нахала, но что не сделаешь, чтобы удовлетворить свое чувство мести? Моя творческая натура взывала к действию. Я всегда считала себя художником, а сейчас чувствовала себя настоящим борцом за справедливость.

Кажется, входная дверь желтого цвета отлично смотрелась бы на нашем этаже.

После совершенной гадости со спокойной душой забралась обратно в постель. Бессонная ночь забирала своё. Эх, как бы сетовала моя бабка, знай, что прохладные сентябрьские дни я провожу не в компании молодых состоятельных женихов, а в обнимку с непросохшим валиком и початой банкой краски.

Но к чему печалиться, когда внутри целый океан радости? Я ведь только что устроила маленький переворот в своей жизни, и пусть это был не самый обычный способ выразить свои негативные чувства, но разве не в этом суть искусства?

Не знаю, чего я ожидала, когда просыпалась в очередной раз от громогласного стука в дверь. Казалось, ее вот-вот вышибут. И зудящая попа почему-то точно догадывалась, кем является этот счастливчик.

В голове пронеслась мысль о том, что, возможно, мне стоило бы подготовиться к встрече с соседом — привести себя в порядок, хотя бы немного освежить лицо. Но нет. Вместо этого я лишь попыталась привести мысли в порядок.

– Да иду я! Иду! – крикнула в сторону входа, вылезая из-под одеяла.

На улице уже во всю светило солнце, радуя горожан безоблачной погодой. И все же бабье лето — самое чудесное время из всех возможных. Как же повезло заняться новосельем именно сейчас…

Я могла бы наслаждаться прогулками по парку или устраивать пикники с друзьями, но вместо этого оказалась запертой в своей квартире с банкой краски и обезумевшим соседом за дверью.

– Я знаю, что вы там! Открывайте! – басит из-за двери явно расстроенный сосед.

Странно, а мне казалось, что хорошо получилось. Я даже немного гордилась своим творением — яркая желтая дверь была настоящим произведением искусства на фоне серых стен нашего унылого коридора.

Аккуратно приблизившись к содрогающейся двери, исключительно во имя утоления любопытства, заглянула в глазок. Маленький округлый разъём тут же выдал причудливо искаженную «рыбьим глазом» картинку раскрасневшегося лица соседа, с глазами метающими кинжалы. Могу поспорить, стань они хоть на секунду настоящими (речь идёт о кинжалах, а не глазах, конечно же), а не метафорическими — мне бы несдобровать.

– Поспокойнее, Виктор. Вы мне дверь выломаете, – попросила, продолжая любоваться соседом через глазок. Рука уже как раз потянулась к защелке, как вдруг!

– Вы мне жизнь сломали! Так что дверь — это самая малость, чем я могу вам отплатить, – мне показалось, что в голосе мужчины проскользнули нотки отчаяния. Однако последующие за фразой яростные удары по металлической поверхности единственной преграды между нами тут же отогнали все мысли о жалости.

Хм, каков актёр! Можно думать, желтая дверь — это конец жизни...

– Открывай! Зараза…

– Не стану, – упрямства мне было не занимать. В конце концов, кто он такой, чтобы диктовать мне условия?

– Смотрите сами. Один звонок застройщику, и у вас мигом отнимут квартиру обратно. Не хотите разговаривать, как взрослые люди — значит будем общаться на вашем, детсадовском, языке.

– Да как вы.. Что вы! Кто ты, блин, такой, чтобы мне угрожать? – не зная себя от всколыхнувшегося возмущения, перешла на «ты». – Давно наряд полицейских не задерживал?

– Будем делить койку на двоих. Незаконная порча чужого имущества — тоже, знаешь ли, карается законом, – в тон мне отозвался мужчина.

Средний палец показала на автомате. И плевать, что он не увидит — это его проблемы!

– Так значит, да?

Хм, он, что, сквозь стены умеет смотреть? Как-то на автомате потуже затянула халат.

– Хорошо, соседушка. Значит будет по-плохому.

По какому такому ещё плохому? Снова взглянула через глазок — Виктор отступил, с брезгливостью дергая ручку своей двери. Этот раунд был за мной! Но все же что означали его последние слова?

До вечера я не выходила из дома, боясь нарваться на взбешенного соседа. В голове мелькали один за другим самые фантастические предположения, в которых Виктор, находящийся в комбинезоне без футболки, выбегал с гаечным ключом и истошно кричал, стоило мне только высунуть нос за порог.

Не знала, как бы отреагировала на подобное явление, будь оно в реальности, но чувство самосохранения, к счастью, у меня было. Поэтому я смиренно затаилась, как маленькая мышка в норе, ожидая, когда буря утихнет.

Как итог — целый день сходила с ума от скуки. Ремонт не шёл, молоток так и норовил выскользнуть из рук, новый смеситель для раковины в кухне не хотел собираться даже по инструкции, а быстросохнущая краска высыхала уж слишком быстро — отчего мои оконные рамы теперь тоже стали желтыми. Мда уж, даже меня уже начинает раздражать этот цвет.

Сидела на полу среди разбросанных инструментов и думала о том, что если бы у меня был хоть один нормальный день без всяких эксцессов, я бы смогла насладиться этим процессом. Но нет, вместо этого я оказалась запертой в своей квартире с банкой краски и безумным соседом за дверью.

К вечеру ещё и последняя еда закончилась. В животе было пусто, словно в глазах моего бывшего при последней встрече, и я все же набралась смелости выйти на лестничную площадку. Кушать-то хочется! Да к тому же, не может Виктор караулить меня вечно? Тайком, на цыпочках, словно какой-то грабитель, выскользнула за дверь и, дрожа, как зайчонок, ткнула на кнопку вызова лифта.