— Может нам в полицию сообщать? Что мы тут посидеть собираемся? — с усмешкой произнес я, представляя, как это будет выглядеть.
Даже один звонок в их службу! «здравствуйте, я охотник третьего ранга, и я хочу посидеть на крыше! Организуйте пожалуйста отцепление, а то народ пугается!». Не говоря уж про само отцепление «Проходите! Проходите! Тут не на что смотреть! Просто охотники отдыхают! Да на крыше! Да, голышом!». Хотя насчет голышом это несколько не то — сейчас то случайно вышло! Это не практика, а просто так получилось!
А вообще, надо будет реально попробовать все это провернуть! Мне интересна реакция! Хотя бы той же полиции.
— Это так важно? — ответил мужчина вопросом на моё предложение о полиции, — Так важно посидеть на крыше.
— Вообще-то нет. — призадумалась сестра, и взглянула на меня.
Я пожал плечами.
— Да не очень. Просто хотели немного погулять, да посидеть где-нибудь с хорошим видом.
— Но есть же более… нормальные места с хорошим видом!
— Вот именно! — встряла все еще стоящая за нашими спинами мадам в наш разговор, как видимо справившись с накатившем страхом, и гневом, — Зачем же так народ пугать.
— А вас никто не спрашивал. — сказала сестра ледяным голосом, каким можно приморозить к стенке, — А тем, кто трогает моего брата, я могу и руки оторвать. — и весь вид её тал таким, будто она сейчас вот-вот кого-нибудь убьёт.
И бедная женщина, что как бы то ни в чем не виновата! Вот совсем! И вообще, все говорила правильно! И… и в общем, все, бедолага обмочилась, и стоит на ногах чисто по инерции. Не каждый день сметь предстает пред глазами, и буквально дыши в пупок.
— Кстати, что там с этим воришкой делать будем? — переключилась сестренка, в момент перестав быть машиной смерти став обычной девочкой и указала на валяющегося на асфальте человека, которого уже обступила толпа людей, — Добьем, что бы не мучился? — достала она копье, и провела пальцами о лезвию.
Мужчина без шляпы, но с чемоданом сглотнул, понимая, что девочка пред ним реально может это сделать только скажи, и помотал головой, пытаясь обозначит свою позицию по вопросу, раз уж его решили слушать.
— За воровство подобного не положено…. Да и, думаю, с него хватит и сломанных ног, и ребер. Я же правильно понимаю, что ноги ты ему сломала?
— Угу. — кивнула сестра. — Хотя они оказались какие-то неожиданно хилыми и тонкими под этими штанами. — кивнула она в сторону людей.
А тетка за нашими спинами рухнула на землю, на попу, на разъехавшихся ногах, да так и застыла, сидящей на земле, да смотрящей в небеса невидящими глазами и мокрыми трусами. Жалко её, у неё поди сейчас вся жизнь пред внутренним взором мелькает! Все моменты счастья и горя вспоминает! И думает…
— Зря ты так с ней сестра, — помотал я головой, глядя на сестру и кивнул в сторону сидящей на асфальте, — она как бы ни в чем не виновата и все правильно говорила.
— Извини. — потупилась сестренка, опустив взгляд, и извиняясь не пред теткой, а предо мной.
— Да грубо, но твоя реакция была грубее, — раз этак в сто! — с неё бы хватило и копья пред носом на разок, не нужно было её так пугать.
— Больше не буду. — еще сильнее потупилась сестренка, и пустила слезу, но не для меня, а для публики — хочет показать какая она скромная и послушная девочка!
Я потрепал её по голове, предварительно сняв с неё шляпу — ути моя актрисочка! Но люди подумали, что утешаю.
— Надо бы вызвать скорую, — проговорил мужчина с чемоданом невпопад, глядя в сторону тела, что вроде как очнулось и стонет, и окруженное оно собравшейся толпой людей.
Я вернул его шляпу.
— Хотя думаю, там уже без нас их вызвали. — прокомментировал он слышимые вдали звуки временами включаемой сирены.
Но мы решили подойти и поглазеть на тельце, тем более что все равно ведь придется что-то где-то еще подтверждать, писать… или ненужно? Наверное, нужно свалить! Просто уйти! Исчезнуть! Растворится в толпе и улицах! Затеряться в кустах… но мороженное! А мужчина со шляпой фигли пойдет нас угощать все бросив — это его чемодан то как бы украли! Он потерпевший! Должен дать показания.
При ближайшем рассмотрении тело, лишенное капюшона и шляпы, оказалось девичьим. Девушка лет эдак семнадцати-девятнадцати, красивая на лицо, да и тело под безразмерным балахоном ничего такое, и грудь есть и талия, и кожа чистая. И чего так вырядилась⁈ И чего воровать полезла⁈ Да на ровном месте! Шла бы себе и шла, раз ни до чего дела нет.
А теперь будет кривоного! Сломала сестренка ей ножки качественно, раздробив кости обоих ног ниже колена. Сейчас невольные свидетели пытаются не дать ей начать брыкаться, окончательно все перемешав во плоте, изрезав осколками костей все мышцы нервы и сухожилия. Получается не очень — люди боятся прилагать много сил к хрупкой леди с итак сломанными костояками. А хрупкая леди… ругается матом сквозь стоны и строит гримасы лица из-за боли.
— Может вырубить её? — поинтересовалась сестра, глядя на натекающею из ног лужу крови.
— А ты умеешь? — усмехнулся я.
— Нет, но… надо же на ком-то учится? — пожала сестра плечами, с видом «вы мой первый пациент, не обессудьте».
Но наш разговор был в целом бессмысленнее, так как скорая уже почти добралась до места. Пара уколов успокоительных, обезболивающих, блокада. Носилки… врачи, что немного задолбались, и делают всё почти как роботы, не задавая вопросов.
В том числе осуществляют и погрузку в машину, словно и не нужно заполнять никаких документов. Просто приехали, забрали, увезли… а нет, нужно — вон главный прет к нам, неся в руках планшетный компьютер, чтобы опросить…
— Прошу. — сует он компьютер под нос мужику со шляпой и чемоданом.
— Ээ… — протягивает мужчина неуверенно, ставя чемодан у своей ноги, и тут же обхватывая его ногой, прижимая к другой, зажимая меж ног, чтобы не уперли, и беря наконец планшетник в руки, — и… что…
— Приложите свою карточку, и мы поедем, — отвечает врач, даже не глядя на собеседника и словно бы на автомате.
— Э… — вновь тянет мужик. — какую?..
Врач, словно бы только очнулся глядит на собеседника, хлопает глазами, забирает планшет себе. Гуляет взглядом по толпе, словно бы кого-то ищет, видит, что взгляды многих тут присутствующих людей, сходятся на ком-то внизу. Опускает взгляд вниз — видит нас. Причем сестренка стоит широко улыбаясь, широко расставив ноги, в горделивой позе «завоеватель!» и «я сделал это!» да еще и уже с копьём в руке.
— Вот. — суёт он планшет сестрице, которая принимает его обеими руками — он огромный для неё! А копьё прижимает к себе ногой, обхватив его коленом.
Сестра, хлопая глазами, начинает пялится на экран. Я, выглянув из-за её плеча, тоже рассматриваю, что там. Текст, какой-то протокол за номером таким-то от такого-то числа. Пункты законов, правила, положения к ним, и так далее. В общем говоря, тут пишется, что мы кого-то побили, нанесли тяжкую травму, но нам как бы пофиг, мы охотники, вот деньги, идите нафиг.
Интересно девки пляшут! То есть можно кого-то побить, сломать ему ноги и руки, заплатить деньги и никаких проблем? Официально⁈ И сумма то не такая большая! Ну, для охотника — всего-то тридцать «штук» Юнь! Потому что травма не угрожает жизни, а лишь здоровью. Да и ноги мы не оторвали, инвалидом никого тоже не сделали.
Класс! Учтем! Тем более что это по сути дела честный обмен — на тридцать тысяч Юнь можно обеспечить человеку полноценное лечение, в том числе с привлечением одаренного целителя, пусть и низкого ранга. Ну или просто очень хорошее обычными методами. По сути говоря — этих денег вполне хватит, чтобы поставить на ноги, вернуть ноги болезной.
А с другой стороны, тридцать тысяч, пусть и не большая сумма по меркам высоких рангов охотников, но всё равно кусачая, в плане того, что если отстегивать подобные деньги постоянно — деньги быстро кончится. И такая система без каких-либо запретов, санкции, судов и прочего, позволяет держать охотников в узде и не чинить разорения и разбой направо и налево, избивая всех, кто не нравится и косо смотрит. Тем более что если травмы буду более серьёзными, чем простой перелом, пусть и с дроблением костей, то и штрафы наверняка тоже возрастут в цене. И мне даже интересно — а сколько нужно заплатить за убийство? Ведь возвращать к жизни никто никого не умеет.
