Следом за Линой, и не отпуская её от себя ни на пол шага, и стоя пред шкафом на коленях, Маргарет достала из шкафа и Лари, и тоже всего его обслюнявила в порыве чувств, от чего «серьёзный мальчик» явно впал в прострацию, явно не ожидая такого налета, и такой бури чувств.

А потом, когда радость немножко схлынула, в дело пошли СлонЫ. Для начала, мать выдала деткам пару подзатыльников, от чего разнеженные отпрыски окончательно прифигели.

Что за⁈ За что⁈ Только что же все было хорошо! — эти эмоции так и читались на их мордахах, выглядящих при этом, в глазах родителя… все так же умильно, и прекрасно — нашлись!

Потом в бой пошли словесные понукания:

— Нельзя так делать! Когда вас зовут, вы должны откликаться! Понятно⁈

— Понятно… — пропищали детки, глядя на то, как отец стягивает с пояса свой ремень.

— И вообще! Что вы тут делали⁈ Нашли время и место играть в прятки!

— Мы…

— И вообще! Вы должны откликаться, а не прятаться от своих родителей! — не дала им ответить мать. — Я так напугалась! — проговорила она, смахнула слезу, и покрепче обняла деток, что Майклу даже показалось, будь то у них сейчас кости треснут и глаза из орбит полезут.

И он, посмотрев на свой ремень, решил, что с деток хватит и материнских объятий, а ремнем он просто погрозит этим пучеглазым. Что он и сделал, от чего детки прижались к мамке покрепче — нашли защитницу называется!

— Всё! Больше никаких пряток в вечернее время! — строго пригрозила мать, отстраняясь от деток. — Вам ясно⁈ — сказала она тоном, не терпящем возражения.

— Да…

— Я не слышу! Ясно или нет⁈

— Да мам, мы все поняли! Больше не будем, — проговорили дети не стройным хором.

— То-то. — сказала мать, и оглянулась на мужа.

Муж показал ей ремень, она — помотала головой — хватит с них и выговора, а то они в следующий раз так и не будут отзываться, боясь наказания.

— И вообще, мы тут завтра собирались вас в парк повезти!

— В парк? — проговорила девочка задумчиво, явно не до конца понимая, о чем речь.

— Это такое место где много качелей, каруселей, веселых клоунов и горок. — пояснил ей отец.

— Оооо… — протянула девочка в ответ, явно все так же не понимая, о чем речь, а вот сын задумался, и загрузился, явно зная о «парке» куда больше своей сестры.

Он вообще умный, и судя по запросом в сеть с выделенного детям компьютера, многим интересовался в своей короткой жизни. В том числе и тем, чем интересоваться четырехлетний мальчик и не должен вот никак. Но так или иначе парк средь запросов точно был, правда именно как общий термин, а не что-то конкретно.

Но и парк развлечений средь ответов наверняка должен был выпасть! А не только парк искусств, парк жизни, смерти, главный правительственный, и еще куча всяких разных. И вообще, почему это он после книжки о физике межпространственных частиц, которую он, в принципе, бросил читать на второй странице, искал какие-то парки? Непонятно.

— Вот только вы плохо себя сегодня вели и… — решила мать разыграть сценку о неполученной конфеты, хотя вопрос уже решенный, и в парк они в любом случае завтра пойдут.

— Мы хорошо себя вели! Честно! — пропищала девочка, а мальчик усиленно закивал головой, подтверждая слова сестры.

— А кто в шкафу прятался⁈ — ледяным голосом, сотрясающим горы, проговорила Маргарет, вставая пред детьми в полный рост.

— Так это вечером было! — парировал сын — Не днем!

— Сегодня, это вообще сегодня! А не только вечером, утром или днем! — не осталась в долгу женщина.

— А ночь тогда тоже считается? — усмехнулся малец, склонив голову на бок, и получив от сестры взгляд, в котором так и читалось «а что, так можно было что ли⁈».

— Ночь… — произнесла мать и запнулась, не сумев с ходу ответить на такой простой, но такой неожиданный вопрос, и обернулась к мужу, ища поддержку в его лице.

Муж кивнул, выражая своё согласие, не уточняя чему именно.

— Ночь тоже!.. считается.

— Нда? — склонил набок голову мальчик, а его сестра, поглядев на брата, скопировала движение, склонив голову на бок иной.

Майклу сильно захотелось достать фотокамеру и запечатлеть этот вид на память! Вставить фотокадр в рамку и поставить стоять на видное место, настоль был умильным вид этих двух карапузов, с серьёзной миной смотрящих на мать и вопрошая «серьёзно?».

— Так что если будете ночью хулиганить — никакого парка не будет!

— Ну и ладно, — пожал плечами пацан, не видя в этом проблемы.

Майкл — прыснул от смеха. Лина — посмотрела на брата, пытаясь сообразить, что ей делать в данной ситуации. Маргарет — выпала в осадок. Оглянулась на ржущего мужа, что чуть ли не катался по полу со смеха, вернула взгляд на детей, все так же стоящих как ни в чем не бывало. И, так и не найдя подходящих слов, кроме матерных, просто выдала наглецу очередной подзатыльник.

— Эй! — возмутился щегол подобным обращением.

— Я тебе дам «эй»! Иди чисти зубы и спать! Эй!

Парень надулся с обиды, и громко топая ногами задвигался в сторону ванной. Именно не пошел, а задвигался! Церемониально медленно, и церемониально обиженно! И получил еще один подзатыльник для ускорения!

— Живее давай! — сказала мать в глаза обиженному сыну, что обернулся к ней после тычка.

Отец уже катался по полу, громко гогоча, а сын, боясь получить еще один подзатыльник от уже замахнувшейся матери, унёсся ланью в сторону ванной.

— Тебя это тоже касается! — скала мать дочери, хотя сама прижимала её к себе, к своим коленям, все это время, не отпуская и даже не планируя.

Неосознанно, но сильно… и даже когда Лина стала вырываться, чтобы направится по указке в ванную, не сильно то желала ослаблять объятья.

— Можно без подзатыльников? — поинтересовалась девочка, все же выскользнув из-под руки.

А мать, не до конца поняв, что от неё требует ребенок, чуть было не дала ей этот самый подзатыльник.

— Вии! — взвизгнув и увернувшись от и без того пролетевшей сильно выше её головы руки, девочка умчалась туда же, куда и её брат.

— А ты че ржёшь⁈ — сказала Маргарет, глядя на утирающее слезы мужа, что до сих пор не мог прекратить смеятся от всего увиденного.

Сказала, и сама улыбнулась. Хотя на сердце все равно было не хорошо — уж больно сильно женщина испугалась за своих горячо любимых детей. И в отличии от мужа, что неустанно перебирал в голове варианты, пытаясь определить где же дети прячутся, в голове женщины и матери детей, билась лишь две мысли, взаимно противоположные друг другу: «с ними что-то случилось!», и «лишь бы с ними ничего не случилось!».

— Эй, брат, что там за парк-то, куда нас вести собираются? — шепнула сестра, когда мы по утру, пусть и не прям вах рано, а уже ближе к полудню, когда мы начали собираться в этот самый «парк».

— Понятия не имею, — ответил я ей, зевнул, вдернул ногу в штанину. — Ерунда поди какая-нибудь. Может искусство, концерт, или просто какое-нибудь официальное мероприятие. Кстати, сегодня же не выходной день! — сказал я чуть громче, и взглянул в сторону выхода из комнаты, на появившеюся в дверях мать. — Так почему…

— Сегодня праздник, — ответила мать, верно истолковав мой вопрос и взгляд.

— Какой? — поинтересовалась у маменьки её дочурка невинным голосочком.

— Сегодня день рождение верховного секретаря… Кин Ин Хина!

— Лин Хин Хина! — донесся из спальни голос отца, а вскоре показался и он, одетый ниже пояса в одни лишь носки и семейники, но зато сверху уже даже при галстуке! — стыдно не знать этого, дорогая! — чмокнул он её в щечку, и зашептал на ушко, — Иначе можно и в застенках подохнуть.

Мать покраснела, но ничего отвечать ему не стала. А мы продолжили одеваться.

В парадную одежду! Как на парад, ага. И кажется я вспомнил этот день! Что было так то не просто — тяжко, когда для тебя один год проходит за пять-десять, все даты, праздники и прочие, в голове теряются и забываются. Но я всё же сумел! Вспомнил! И мы в этот день обычно и правда ходили на парад.