Я видела нашу ночь во сне, чувствовала его запах, слышала голос. Мое тело помнило прикосновения, и это было невыносимо. Знала, что это неправильно, что возвращение в прошлое разрушит все, чего я достигла. Но разум был бессилен перед зовом плоти, перед этой иррациональной, всепоглощающей страстью.

Иногда ловила себя на мысли, что тянусь к телефону, чтобы набрать его номер, что пишу сообщение. Но каждый раз вовремя останавливалась, понимая, что это лишь минутная слабость, искушение, которому нельзя поддаваться. И держалась. Запихивала свои желания куда подальше и, стиснув зубы, шла вперед. Временами, конечно, давала слабину: искала новости о нем, просматривала его фото в соцсетях. Ведь когда рядом живое напоминание, забыть намного труднее.

Мой сын – копия Максима. Неудивительно, что Градов, увидев малыша, сразу все понял. Доказывать обратное – бессмысленно. И вот теперь в графе отцовства стоит его отчество. Только вчера утром я была уверенна, что моя жизнь наконец-то наладилась, что все реже думаю о мужчине, который никогда не был и не будет моим. И, как насмешка судьбы, он снова возник передо мной.

Будто специально приехал, чтобы разрушить мой покой. Эта чертова ухмылка, от которой кровь кипела в жилах, эти глаза – глубокие, темные, пронзительные – прожигающие насквозь. Все в нем – от слегка небрежной стрижки до начищенных до блеска туфель – кричало о власти, уверенности, неотразимости.

Он ни капли не изменился. Такой же самоуверенный, дерзкий, невыносимо красивый. И эта красота – не глянцевая, приторная, а какая-то дикая, необузданная.

Боже, как я его ненавидела! Ненавидела за то, что появился и перевернул мою жизнь. Ненавидела за то, что не могу его забыть. Ненавидела за то, что своим появлением вновь разбудил во мне ту самую дикую страсть, которую я так старательно пыталась подавить.

Он был воплощением всего, от чего я бежала, всего, что старалась забыть. Он был моим прошлым, моим искушением. Но вопреки всему сижу сейчас в его машине и вместе с ним безропотно направляюсь чёрт знает куда…

– Куда мы едем? – тихо спросила я, увидев, как мы свернули с шоссе на узкую дорогу, утопающую в тени деревьев. Мы явно едем не в ресторан. Место, где должна проходить свадьба, его свадьба, находится в центре города. А это…

— Скоро увидишь.

Замираю, ведь словно из ниоткуда возникли огромные кованые ворота.

Он нажал кнопку на брелке, и автоматические створки плавно разъехались, открывая взгляду величественную картину: огромный ухоженный двор, вернее ландшафтный парк, подстриженные газоны, тихо журчащие фонтаны и в самом центре – особняк, утопающий в зелени, с панорамными окнами и террасами. Дом поражал своим масштабом и великолепием.

Дорога вилась вокруг клумб с яркими, благоухающими цветами и вела прямо к широкой лестнице, к массивным резным дверям. Все здесь вопило о богатстве и власти, о безупречном вкусе и безграничных возможностях. Я невольно затаила дыхание, разглядывая это великолепие.

Машина остановилась у подножия лестницы. Максим выключил зажигание, повернулся ко мне и с той самой чертовой ухмылкой, от которой у меня все переворачивалось внутри, произнес:

– Приехали.

Выхожу из машины и как завороженная оглядываюсь.

– Нравится? – раздается бархатный голос над ухом. Макс стоит вплотную. Широкая грудь соприкасается с моей спиной, и по телу пробегает табун мурашек. Пытаюсь унять дрожь, но тщетно. Каждая клеточка тела взрывается от его присутствия, обжигает, лишает разума. Мысленно ругаю себя за слабость, но не двигаюсь. Стою и, как сумасшедшая, вдыхаю его мужской аромат. Затягиваюсь им, как наркотиком. Еще чуть-чуть, еще один вдох. Последний, даю себе обещание.

– Здесь очень красиво, – наконец выдавливаю из себя, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Но он наверняка чувствует мое волнение, эту предательскую дрожь, выдающую меня с головой.

– Ты права, очень красиво, – низко, с хрипотцой выдыхает он. Горячее дыхание коснулось моей шеи и обожгло кожу. Понимаю, что он говорит вовсе не о доме. Волнение нарастает, словно шторм в океане, грозя захлестнуть с головой. «Не поддавайся», – шепчет внутренний голос, отчаянно пытаясь вернуть меня в реальность. «Он почти женат. Скоро станет чужим мужем. Нельзя позволить себе растаять».

Собираю всю волю в кулак, делаю шаг вперед, уходя от этого опасного прикосновения. Поворачиваюсь к нему лицом, стараюсь держать взгляд твердым, но в душе бушует смятение. Расстояние между нами кажется крошечным, почти неощутимым, но сейчас это моя защита, шанс не утонуть в бездне его глаз.

– Здесь действительно очень красиво, – повторяю, стараясь придать голосу уверенности. – Но мы, кажется, отклонились от маршрута.

В его взгляде мелькает тень, словно он разочарован тем, что я ускользнула. Но ухмылка, эта чертова ухмылка, как всегда, возвращается на его лицо.

– Чей это дом?

— Мой, — спокойно парирует он.

Смотрю на него, не веря своим ушам. Не понимаю, что происходит. Зачем ему все это? Зачем показывать мне свой дом, когда через несколько часов он будет стоять у алтаря с другой женщиной? Что он пытается доказать? Чего хочет добиться? Он видит мое замешательство и, кажется, наслаждается им. Этот взгляд… Он словно читает мои мысли, видит меня насквозь.

– Ты привез меня сюда, чтобы что? Похвастаться своим богатством? – с вызовом спрашиваю я. – Или попытаться затащить в постель перед свадьбой?

Услышав мои слова, Максим запрокидывает голову и начинает смеяться. Его смех раскатистый, глубокий, наполняет собой все пространство вокруг. И, к моему удивлению, в нем нет ни капли злорадства или насмешки. Скорее, какое-то облегчение, будто он сбросил с плеч непосильную ношу.

– Боже, какая же ты… – он обрывает фразу, продолжая смеяться. Затем, немного успокоившись, вытирает выступившие слезы и смотрит на меня. В его глазах – искры веселья и какая-то… нежность?

– Ты действительно думаешь, что я настолько примитивен? – спрашивает он, все еще улыбаясь. – Что привез тебя сюда, чтобы похвастаться? Или… – тут он делает короткую паузу, – потрахаться?

Он подходит ближе, сокращая расстояние, между нами, до минимума. Я инстинктивно делаю шаг назад, но он хватает меня за руку, крепко, но не больно.

– Нет, – шепчет он, наклоняясь к моему уху. Его дыхание горячее, обжигающее, и снова по телу пробегает предательская дрожь. – Я привез тебя сюда, чтобы показать тебе… кое-что…

Я подошла к машине. Лев мирно посапывал в детском кресле. Аккуратно отстегнула ремни, взяла сына на руки и невольно прижала к себе крепче. В его лице я видела Максима, и это одновременно злило и трогало до глубины души. «Черт с тобой, Градов, раз уж впутал нас в это, посмотрим, что ты задумал», – подумала я, разворачиваясь к дому.

А переступив порог, чуть было не присвистнула. Это был не дом, а декорация к фильму о миллиардерах. Просторная прихожая с мраморным полом, отражающим свет хрустальной люстры, перетекала в огромную гостиную. Современная мебель цвета слоновой кости. На стенах несколько картин. Уверена, они стоят как моя квартира. Чувствовалось, что за всем этим стоит рука профессионала и тонны денег. «Ну да, чего еще ждать от богатея», – промелькнуло в голове.

— Все готово, Максим Станиславович, – вежливо сообщил мужчина в строгом безупречном костюме, появившийся словно из воздуха.

— Спасибо, Михаил.

Мужчина молча кивнул и повел нас к лестнице. Она, конечно, тоже впечатляла. Не вычурная, но стильная. Стекло, металл, дерево – все в лучших традициях минимализма. Подсветка мягкая, приглушенная. Никаких тебе ковровых дорожек и прочей помпезности. Современный шик, одним словом.

На втором этаже дворецкий остановился возле одной из дверей и, сдержанно поклонившись, открыл ее.

– Здесь все, как вы говорили.

Вошла в комнату и, мягко говоря, прифигела. Детская. Самая настоящая детская. Не та, с медвежатами и зайчиками, а стильная такая, минималистичная. Кроватка – геометрически правильная, без всяких рюшек. Ковер – однотонный, пушистый. Несколько мягких игрушек, небрежно разбросанных по полу. Все дорогое, качественное и до невозможности милое.