Мама сжимает губы, улыбаясь и разглядывая Бо слишком пристально. Я замечаю, что она до сих пор не отпустила его руку, и ухмыляюсь.

— Знаешь, Уин даже не упомянула, какой ты красивый…

— Очень рада тебя видеть, мам, — перебиваю я, забирая ее руку и обнимая. — Я скучала, — вздыхаю я, и эти слова значат для меня больше, чем я думала.

Мама останавливается, ее глаза скользят по моему лицу с мягкой улыбкой, которую я раньше видела редко. «Гордость», — думаю я.

— Ты выглядишь просто прекрасно, девочка. Такая…сияющая. — Она тычет мне пальцем в нос.

— Спасибо, что приехала, — говорю я, морща нос и сдерживая слезы. — Извини, сейчас со мной такое бывает. В последнее время я часто плачу.

— Не плачь, малышка. Испортишь макияж.

Я смеюсь — чуть грустно, но в основном с весельем. Так же, как всегда.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, глядя на мой живот.

— Очень, очень беременной, — честно отвечаю я, и Бо усмехается. Он был потрясающим, но третий триместр — это не шутки. Я ною. Вся опухшая, вечно голодная и раздраженная. Но он принимает все как есть. Любые перепады настроения и причуды.

Она понимающе кивает.

— Давай усадим тебя поудобнее.

— Подожди, — резко говорю я, заставляя маму и Бо замереть. — Насколько там… интенсивно?

У мамы дрогнула улыбка.

— Сара сделала то, что умеет. Но ты еще рано. Думаю, она хотела, чтобы ты приехала раньше всех, чтобы успеть освоиться до их прихода. И мы организовали все в саду. Она подумала, что тебе понравится.

Я снова сдерживаю слезы. Потому что Сара обожает зрелища. Весь этот эффект неожиданности на вечеринку сюрприз. Но она позволила мне войти тихо, встретившись с мамой у двери, и дала время прийти в себя.

Я киваю, выпрямляясь.

— Я готова.

Глава 34

Ошеломлённая, я оглядываю задний двор Сары.

— Уин! — кричит Сара, подбегая ко мне в своём ярко-розовом платье. — Сюрприз!

Я не отвечаю. Пока не могу. Бо кладёт руку мне на поясницу, но, кроме этого, я будто оторвана от земли, пока разглядываю всё вокруг. Это так красиво.

Один длинный стол, рассчитанный максимум на двадцать человек, украшен полевыми цветами и светло-зелёными скатертями. На верёвке сушатся льняные боди для малыша, а над столом с едой и напитками возвышается арка из бледно-зелёных шаров. Рядом — почти пустой столик с одним завёрнутым подарком.

— Сара, я…

— Прежде чем что-то скажешь, знай: я хотела устроить что-то гораздо масштабнее, но сдержалась. Так что если скажешь, что это перебор, я на тебя наброшусь.

— Мне нравится, — говорю я, смотря на лучшую подругу со слезами на глазах. — Я хотела сказать, что мне нравится. Спасибо. Всё идеально.

— Правда? — Она улыбается, гордо, но с лёгкой неуверенностью. — Вот так просто?

Я киваю, широко улыбаясь.

— Это прекрасно, Сар, — обнимаю её. — Спасибо, — шепчу ей на ухо.

— Это не только моя заслуга, — говорит Сара, прежде чем мы разъединяем объятия. Она смотрит на Бо с приподнятой бровью, затем снова на меня.

Я подыгрываю, сужая глаза и глядя на Бо.

— Ты знал об этом? — спрашиваю, стараясь не рассмеяться.

— Виновен, — поднимает руки Бо, виновато поглядывая на Сару.

— Он отвечал за сувениры, — говорит Сара, беря одну коробочку и передавая мне.

«Цветы Фреди» , — написано на маленькой белой коробке почерком Бо. Я переворачиваю её в руках.

— Ты сделал это? — удивлённо спрашиваю я.

Он пожимает плечами, смущённо улыбаясь.

— Я хотел пиратскую тему, но Сара отказала.

— Не думала, что тебе захочется объяснять эту внутреннюю шутку снова и снова, — усмехается она. — Но я дала ему одну пиратскую деталь, — Сара указывает на столик с подарками, где буквами выложено «Ахой, малыш».

— Это потрясающе. — Я улыбаюсь, глядя то на неё, то на Бо. — Серьёзно, это именно то, что я бы выбрала сама. Спасибо.

— Мы хорошая команда. – Сара толкает Бо в плечо.

— Потому что я послушный, — шепчет Бо мне на ухо.

— Да, ты очень хороший мальчик, — шепчу в ответ, похлопывая его по щеке.

День пролетел в сладкой, оживлённой, нежной неразберихе.

Гости начали подходить ближе к полудню. Моя мама взяла на себя роль встречающей, с гордостью представляясь как «бабушка Джун» снова и снова. Друзья Бо, которые, надеюсь, стали и моими, легко общались с моими знакомыми из Уэстклиффа и бывшими коллегами из кафе, которых Сара и Бо каким-то образом разыскали. Пришли и Генри с родителями, Тоня и Джеймс — мальчишке очень понравилось быть единственным ребёнком на празднике.

Сара испекла чудесные кексы, каждый украшенный как отдельный цветок. А Калеб, как обычно, помогал там, где было нужно. Что, как назло, большую часть дня оказалось рядом со столом с едой — и с Бо.

Я покраснела всего полдюжины раз, пока мы с Бо распаковывали подарки. И это было искренне, по-настоящему прекрасно. Чувствовать всю эту любовь к ребёнку, которого они ещё даже не видели. Который, как сказал Бо в своей речи, стал таким желанным и нужным сюрпризом.

Когда дневное солнце сменилось прохладным весенним вечером, оставшиеся гости переместились в дом, не желая завершать день. Мы позвонили отцу Бо, чтобы показать, как сильно он нам нужен, и познакомить его с моей мамой. Та, уютно устроившись на диване с Сарой, надолго прилипла к телефону. Естественно, она пошутила (не раз) о том, что они оба — «горячие одинокие дедушка и бабушка». Или даже «ДЕВОЧКИ», как она выразилась, к восторгу Сары.

В конце концов мы с Бо попрощались, загрузили в машину невероятное количество подарков и поехали домой одни — мама настаивала, что останется у Сары. Признаюсь, мне было легче. Я рада, что она здесь, но я поняла: нам лучше общаться небольшими порциями.

— Тебе понравилось? — спрашивает Бо, положив руку мне на бедро, когда мы поворачиваем на нашу улицу.

— Очень-очень, — улыбаюсь я ему. — А тебе?

— Да, — он паркуется. — Понравилось.

— У меня для тебя подарок, — гордо говорю я. — Боялась, что если возьму его с собой, это меня раскроет. Но я хотела, чтобы у тебя тоже что-то было.

— Вообще-то у меня тоже кое-что есть, — Бо выключает двигатель.

— Спорю, мой подарок лучше, — дразнюсь я, отстёгивая ремень.

Бо усмехается, выходит из машины, подходит к моей двери и помогает мне выйти. Мы идём к дому, держась за руки.

Бо наблюдает за мной — мягкий взгляд, но серьёзная улыбка — пока я снимаю обувь и плюхаюсь на диван.

— Что? — сужаю глаза.

— Ты, — задумчиво говорит он. — Это когда-нибудь прекратится?

— Что? — кладу руки на живот. — Рост? — смеюсь, откидываясь назад. — Не думаю, что могу стать ещё больше.

— Нет, — он садится рядом, поднимает мои ноги и кладёт себе на колени. — Не это.

— Тогда что?

— Желать тебя так сильно.

Я поднимаю бровь.

— А ты хочешь, чтобы это прекратилось?

Он качает головой, прежде чем прижаться ухом к моему животу. Я нежно провожу пальцами по его волосам.

— Тогда, думаю, нет. Это утомляет, — его губы прижаты к моему животику.

— Ох, ну уж извини, — смеюсь я.

— Нет, я не это имел в виду. Просто… будто моё сердце теперь снаружи моего тела, — тихо говорит он. — И я скучаю по тебе, даже когда ты в двух шагах. Думаю о тебе каждую секунду и с трудом могу думать о чём-то ещё. Я не шутил в ту первую ночь. Ты сводишь меня с ума.

Я пропускаю его волосы между пальцами, позволяя им скользить по костяшкам.

— Я знаю. Я чувствую то же самое. Но в этом есть что-то прекрасное, правда?

Он приподнимается, поцеловав мой живот, затем достаёт из-под журнального столика коробку. Размером с обувную, но деревянную, с тёмной текстурой и золотой застёжкой.

— Что это? — Я сажусь, с любопытством вытягиваясь и ставя ноги на пол.