Вчерашний вопрос — «Какое твоё самое спорное мнение?» — превратил обычно спокойного Бо в спорщика за считанные минуты. Я пошутила, когда сказала, что сок с мякотью как минимум не хуже, чем без. Не ожидала, что он так разозлится, но, чёрт, это было забавно наблюдать.

Мне искренне нравилось смотреть, как он яростно отбрасывает волосы с лица, поправляет очки и ходит по комнате. Он был почти в истерике, крича о том, насколько мякоть отвратительна, и цитирую: «Ни один уважающий себя человек не станет пить сок с какими-то кусочками!»

Его спорное мнение заключалось в том, что попкорн в кинотеатрах переоценён и на вкус почти не отличается от микроволнового, если учитывать разницу в цене.

Наша первая ссора едва не стала последней.

Но как бы ни была увлекательна наша новая рутина, сегодня она откладывается. К Бо приходят друзья, и я ещё не решила, выйду ли к ним или просижу весь вечер в своей комнате.

Он раз двадцать переспросил, не против ли я, что они придут, и я столько же раз заверила его, что всё в порядке. Но я всё равно нервничаю при мысли о встрече с ними. Если вообще стоит с ними знакомиться. Может, лучше просто не мешать и дать им провести вечер без меня. Но с другой стороны, будет невежливо избегать их. Как вообще представляться в такой ситуации?

«Привет! Я Уин. Я беременна ребёнком вашего друга. Он пожалел меня, и теперь я ещё и его соседка. Да, мы видели друг друга голыми. И нет, я пока не решила, хочу ли повторить или это испортит всё между нами. Но, чёрт возьми, эти гормоны так меня возбуждают, что мне приходится заряжать вибратор каждую ночь, а когда он носит очки, мне кажется, что я могу разгрызть камни и выплюнуть алмазы. Кстати, вы не в курсе, он всё ещё влюблён в бывшую? Говорит ли он о ней? Я не могу разобраться в этой ситуации и не знаю, как поднять этот разговор. Ладно, надеюсь, вам весело!»

Пожалуй, этот вариант требует доработки.

Они пришли поиграть в настольные игры. Вернее, в одну игру. Бо пробормотал название себе под нос, когда хлопотал на кухне. Его мальчишеская ухмылка дала мне понять, что он намеренно уклоняется от ответа, так что я сдалась и решила отсидеться в комнате.

Было мило наблюдать, как он суетится, готовя дом к приходу друзей: расставляет миски с закусками, ставит в центре столовой раскладной стол, несколько раз поправляет чёрную скатерть.

Чем больше я вижу Бо в его естественной среде, тем больше понимаю, что он действительно заботится о комфорте других людей.

И дело не только в глобальных вещах, вроде подготовки дома для гостей. Это и то, как он общается с клиентами по телефону — мягко, терпеливо и уверенно разбирает каждую их проблему, без намёка на высокомерие, хотя его навыки редки. Он искренне хочет для них лучшего.

А ещё — всё, что он делает для меня. Например, каждый вечер перед сном стучится в мою дверь со стаканом ледяной воды и новым комиксом. Или огромная подушка для тела, которую я вчера обнаружила в своей комнате после работы, с запиской: «Для лучшей в мире будущей мамы». Когда я спросила его об этом, он сказал, что в его книге для будущих пап написано, что на этом сроке у меня могут начаться проблемы со сном. На самом деле, с тех пор как я здесь, я сплю как убитая. Но жест был очень милым.

Бо явно из тех, кто берёт людей под своё крыло. Прирождённый опекун. Приятно знать, что мой ребёнок будет расти с отцом, который готов выкладываться на все сто ради тех, кто ему дорог.

— Уин?

Раздаётся тихий стук в дверь.

— Да? – я бросаю крючок для вязания на кровать.

Бо осторожно открывает дверь, заходит и закрывает её за собой. Кажется, он хотел что-то спросить, но его внимание привлекла кровать.

— Подожди. Ты вяжешь?

— Вяжу крючком, – поправляю я.

— Что? — растягивает он слово. — Это так круто…Я не знал!

— Сомневаюсь, что вязание крючком считается крутым хобби, — сухо отвечаю я.

— Что ты делаешь? — он игнорирует мою реплику.

— Ну, думаю, свяжу детское одеяло. Каждую неделю беременности добавляю ряд. Те недели, когда я ещё не знала о ребёнке, я наверстала этим нежно-сиреневым цветом, — я показываю начатое. — А дальше буду добавлять цвет, который как-то отражает прошедшую неделю.

Бо кивает, изучая одеяло, пока я убираю его.

— Какой цвет был на этой неделе?

— Я выбрала серый, — отвечаю я.

Его лицо вытягивается.

— Хороший серый, — успокаиваю я. — Как камешки, которые мы бросали на пляже. Так я запомню наш первый день жизни вместе.

Бо делает вдох, и его плечи расслабляются.

— Это будет очень большое одеяло.

— Ага, — фыркаю я. — Может, лучше завести обычный дневник беременности, как у всех?

— Нет, одеяло оригинальнее. Я могу вести обычный дневник, если хочешь?

— Да, может быть, — улыбаюсь я ему. — Ты…что-то хотел?

— А, точно, — он коротко смеётся, потирая лоб, другая рука на бедре. — Да, вообще-то. Ребята уже здесь, мы ещё не начали, но я подумал…Может, познакомлю тебя с ними? Если, конечно, ты не против. Просто они все хотят увидеть тебя вживую.

Он рассказывает им о тебе! Конечно, ты же ждёшь его ребёнка и живёшь в его доме.

— Конечно.

Я встаю.

Бо выходит в коридор. Мы на полпути к кухне, когда он оборачивается, наклоняется и шепчет:

— И…постарайся не очень его доставать.

—Осторожнее... – я замолкаю, разглядывая импровизированный стол в столовой, незнакомых мужчин вокруг него и, что самое неожиданное, одно знакомое лицо. — Калеб?

Калеб, виноватый как грешник на исповеди и съёжившийся до размеров гнома, всё же находит в себе силы помахать мне.

— Привет, Уин, – бормочет он уныло.

— Э-э, привет? Что...что ты здесь делаешь?

Калеб оглядывает стол, переводит взгляд на Бо, потом снова на меня и резко вскакивает.

— Извините, джентльмены.

Он бросается ко мне, хватает меня за локоть и тащит обратно в коридор.

— Послушай, Уин, я...

— Калеб, — выдавливаю я его имя, сдерживая смех. — Что за...

— Я всё объясню, но сначала ты должна пообещать, что не скажешь моей жене.

Я скрещиваю пальцы за спиной и дважды киваю. Да ладно, будто я вообще что-то обещаю.

— Я серьёзно. Мы дружим пятнадцать лет, Уиннифред МакНалти. Я никогда ничего у тебя не просил, но сейчас прошу. Ради всего святого, не говори моей жене, что я играю в «Dungeons & Dragons». Она никогда это не забудет. Я буду высмеян до конца своих дней.

— Калеб! — Тычу ему в плечо своей маленькой рукой. — И где, по мнению Сары, ты сейчас?

— В спортзале.

— Боже мой! Ложь! Обман! — я задыхаюсь от возмущения. — Ты что, притворялся, что никогда не был в доме Бо, когда я переехала? — шиплю шёпотом. — О чём ещё ты врал?

— Технически, я не говорил, что не был здесь. Это единственная ложь, клянусь. Я просто хочу сохранить это для себя. Дай мне немного покоя, Уин.

— Калеб, — фыркаю я. — Ты серьёзно ждёшь, что я буду врать своей лучшей подруге о том, где её муж?

— Не врать. Просто...умолчать.

— Калеб!

— Ладно, я знаю, что это плохо. Но... — он проводит рукой по лбу, затем упирается в бок. — Помнишь, когда я прошлым летом купил тот набор Lego «Звёздных войн»? «Звезду Смерти»? Который, кстати, для взрослых... — Он вздыхает, опуская голову. — Сара целый месяц называла меня «Дарт Лузером». Целый месяц.

Я хихикаю.

— Ну, мне кажется, она это говорила с любовью. Плюс...

— Или когда в восемнадцать я предложил сходить на ярмарку Ренессанса? Она до сих пор присылает мне рекламу этих мероприятий со смеющимися смайликами. И подписала меня на кучу рассылок. Прошло десять лет.

Ладно, одну из этих рассылок точно оформила я, но...

— Или вот ещё...

— Да, да, я поняла. Ты прав.

— Я люблю свою жену больше всего на свете. Ты знаешь это. И я знаю, что её поддразнивания — это её способ проявлять любовь. Мне это даже нравится, когда не я их объект. Но я бы хотел иногда этого избегать. Хочу сохранить хоть каплю крутости.