— Нет? – шепчу-кричу я, отстраняясь от его беспорядочных движений. — Что…

— Чёрт, где это?

— Что? – громче переспрашиваю я.

— Я услышал гуся.

Я резко останавливаюсь, подошвы скребутся о каменистую тропу. Недоумённо смотрю на него, губы сами растягиваются в улыбку, которую я еле сдерживаю, чтобы не рассмеяться.

— Мы на пляже в Канаде, Бо. Ты будешь слышать гусей, – говорю я, продолжая шептать – просто потому что это абсурдно.

— Они меня ненавидят. – Бо поворачивает голову к звуку над водой слева от нас, плечи подняты до ушей.

— Они тебя ненавидят…

— Они каждый раз нападают на мою ногу. Не знаю, потому что она блестящая и им это нравится, или потому что гуси – маленькие эйблистские ублюдки, но они вечно пытаются меня атаковать.

Я пытаюсь сдержать смех. Правда пытаюсь. Но терплю поражение. Полное. Взрываюсь.

— Прости, что?

Бо наклоняется, подбирает камень размером с ладонь и готовится к броску.

— Ты не можешь его использовать, – говорю я, выхватывая камень и отбрасывая в сторону.

Наши пальцы на мгновение соприкасаются, но по тому, как бешено стучит моё сердце, можно подумать, что он прижал меня к ближайшему дереву и сорвал колготки. Чёртовы гормоны.

— Сегодня никаких убийств гусей, дружище. Я почти уверена, что это самый священный закон Канады, и я не собираюсь таскать ребёнка к тебе в тюрьму.

Он шикает на меня, снова поворачивается к воде, затем оборачивается на месте, как охранник на посту.

Я смеюсь над ним, на этот раз ещё громче.

— Хватит! – хмыкает он, и сам начинает смеяться. — Это не смешно!

Я качаю головой и снова иду в сторону дома Бо.

— Пошли, – зову я, на пару шагов впереди. — Я защищу тебя от любых возможных гусей-нападающих.

— Если что, я брошу тебя им, – говорит он.

— Только если догонишь меня сначала.

Глава 17

Когда мы вернулись с прогулки по пляжу, Бо ушел говорить по телефону в свою комнату, а я начала собираться, чтобы снова выйти. Когда я уходила с Сарой (мы планировали купить новые картины для моей комнаты и пообедать), он всё еще говорил. И конечно же, как всегда бывает с секонд-хендами, я нашла не только то, что искала, но и кучу вещей, о существовании которых даже не подозревала.

В том числе – очень милую радужную головоломку-пирамидку для малыша и несколько мелочей для каминной полки в гостиной. Несколько картин в рамах (акварели), керамические подсвечники, красивые свечи для них и одну маленькую бирюзовую рамочку в форме ракушки, в которую идеально вписалось наше УЗИ. Её я поставила по центру, над пустующим камином.

Бо, кажется, не был против новых приобретений. Когда я поставила последнюю вещь и отступила, чтобы полюбоваться результатом, то обернулась и увидела его стоящим позади. Он, как часто бывает, прислонился к стене и улыбался. Не мне, а той маленькой фотографии на новом месте.

Я подумала, что неплохо бы держать снимок на виду. Напоминание о том, ради чего всё это.

Потом я взяла стопку комиксов, которые Бо оставил для меня в комнате, и читала несколько часов. Сейчас я осилила шесть из восьми, и мой желудок напомнил, что пора ужинать. И вот тут начался мой внутренний хаос.

Казалось бы, ужин – что может быть проще? Но нет. Это наш первый ужин под одной крышей, и от того, как он пройдет, может задаться тон на будущее. Я понятия не имею, что Бо обычно ест. Видела его только с выпечкой, крекерами или чипсами.

Он ест только бежево-коричневую еду? Ненавидит овощи? Любит острое? Есть ли у него аллергии? Я случайно убью его, если добавлю яйца, сою, орехи или морепродукты?

И вообще, не слишком ли самонадеянно готовить на двоих? Или, наоборот, будет грубо готовить только для себя? Во сколько он обычно ужинает? Уже слишком поздно? Или рано? Я не выходила из комнаты с четырех, так что есть шанс, что он уже поел. Хотя я не чувствую никаких запахов с кухни, а мое обоняние с беременностью стало просто звериным. Я сейчас как ищейка. Меня можно использовать для раскрытия преступлений. Застарелых нераскрытых дел.

Если Бо поел без меня, я обижусь? Мне не принципиально, если у нас будет раздельное питание, но нам стоит обсудить, как мы будем жить, верно?

А еще есть вопрос: как мы будем добывать еду до готовки? Ходить за продуктами вместе? По отдельности? Что выгоднее? Изменится ли система, когда я уйду в декрет и мой доход сократится вдвое?

— Уин?

Бо постучал дважды в дверь.

— Мм? Да? – Я попыталась ответить спокойно, но вышло неубедительно.

— Ты голодна? Я сварил суп, – он приоткрыл дверь и сделал шаг внутрь.

Я убрала волосы с шеи и сглотнула, чувствуя, как горит грудь и шея. Это слишком. Слишком много неоговоренных моментов. Ожиданий, о которых я не знаю, но неизбежно не оправдаю. Джек ненавидел, когда ужин не был готов к его приходу. Он был странным: мог долго рассуждать о том, как общество настроено против женщин, но при этом требовал, чтобы я выполняла определенные роли и ожидания в нашем доме. Всё у Джека было каким-то спектаклем.

И что сейчас? Бо варит суп. Это тоже...спектакль?

— Ты в порядке? – спросил он, внимательно глядя на меня, крепко сжимая край двери.

Я зажала зубами губу, а колено начало нервно подрагивать.

— У тебя есть аллергии?

— Нет. – Бо вошел в комнату, прислонился плечом к стене рядом с комодом и скрестил руки. — А у тебя?

— Нет. Ты обычно готовишь или заказываешь? Во сколько ужинаешь? Сейчас нормальное время?

— Люблю готовить, но я не шеф-повар. Обычно ем около шести, потому что работаю до пяти. Ты точно в порядке? Ты выглядишь немного...

— Мне кажется, я немного...разваливаюсь. Я, конечно, ценю, что ты приготовил, но я просто не знаю, каких ожиданий придерживаться дальше. Наверное, я давно не жила с кем-то...

Бо задумчиво кивнул, глядя на лампу у кровати.

— Похоже на тот же ступор, в котором я был час назад. – Он указал на кровать, я кивнула и подвинулась, чтобы он сел рядом. — Я не хочу перегибать, – он уперся локтями в колени, сложив руки между ног. — Если ты хочешь жить как соседи – покупать еду отдельно, готовить себе сами, делить базовые вещи и пополам платить за общее – я не против. Но мне кажется, другой вариант логичнее.

— Другой?

— Менее раздельный. Я прикинул, как можно решить вопрос с деньгами и счетами. Что касается домашних дел, готовки и всего такого – думаю, стоит делать это по очереди.

— То есть, например, через день я буду готовить ужин?

— Но иногда ты закрываешь кафе, да? Так что, может, лучше буду готовить я, у меня график стабильный.

— А что тогда буду делать я?

— Можешь убирать после ужина?

— А что насчет остального дома? Ты поддерживаешь идеальную чистоту? У тебя есть какой-то график уборки? Есть что-то, что ты ненавидишь делать и я могла бы взять на себя?

— После операции я нанял клининговую компанию, они приходят раз в неделю, так что нам нужно только поддерживать порядок.

Я мысленно добавила это к списку расходов и задумалась, сколько вообще стоит этот дом и образ жизни Бо. Он покупает еду в тех магазинах, где есть мясные прилавки и органические продукты, или в тех, где молоко стоит рядом с садовой мебелью? Это может определить, как мы будем жить. Смогу ли я вообще потянуть половину его расходов?

— Так что насчет денег? Делить всё пополам кажется справедливым, но я не знаю, какие у тебя счета.

— Мое предложение немного сложнее.

Я приподняла бровь, ожидая продолжения.

Бо привстал с кровати, достал телефон из заднего кармана.

— Я знаю, ты хотела платить половину, и я не хочу это игнорировать, но думаю, это решение устроит нас обоих. – Он протянул телефон, показывая круговую диаграмму с числами внизу, которые для меня были абсолютно бессмысленны.

Я смотрела на нее несколько секунд, прежде чем сдаться.

— Что я должна здесь понять?

Он подвинулся ближе, наши бедра соприкоснулись, и он с энтузиазмом начал объяснять.