– Надо добраться до этих денег, – подытожил Гриша свой спич, – надо получить государственные инвестиции.

– Ты обещал хороший проект, – сказал Зураб Ахметович, – я на тебя понадеялся.

– Проект хороший, – возразил Гриша, – нам просто денег еще на раскрутку надо.

– Я денег много давал, – выразительно расширив глаза, сказал Зураб Ахметович, – все ингушские водочные заводы уже год как на твое телевидение работают.

– Скоро и телевидение заработает, – сделав успокаивающий жест, сказал Гриша.

– Ты мне сперва что говорил? Через пол-года отдача пойдет, а теперь говоришь, еще денег давай!

Зураб Ахметович нервничал.

Они сидели на его подмосковной даче в кабинете на втором этаже.

Окна кабинета были не занавешены, и Гриша мог любоваться открывавшимся отсюда видом на реку и дальним лугом.

– Наверное со временем Зураб или его наследники здесь еще и оленей разведут и будут на них охотиться, – подумал Гриша, стряхивая сигарный пепел в тяжелую антикварную бронзу.

– Ты этого, как его? – Зураб Ахметович запнулся, вспоминая забытое слово, – ты это, креатива давай, я денег дам, а ты креатива, и этого своего Максима надрочи, чтобы был как надроченный, понял?

Выезжая от Зураба Ахметовича, Гриша даже слегка приуныл, впав в некоторую меланхолию.

– Осень что ли? Погода что ли виновата? – размышлял Золотников, глядя из окна на грустный убранные поля и на активно скидывающий листву лес, – надо на Максимке отыграться, – решил Золотников, – не все же мне в мальчиках для бития ходить, надо на него молнии перевести, да разрядиться.

Золотников достал мобильный и набрал номер Тушникова.

– Макс, я сейчас еду от Зураба в гостиницу, подтягивайся через часок на Балчуг, знаешь гостиницу Кемпински? Я в баре буду на первом этаже, разговор есть.

Максим не был расположен куда-то тащиться на ночь глядя, его поносило от антибиотиков, да и печень покалывала, но Золотникову он отказать не мог.

Надел белую по-модному искусственно мятую сорочку из тех, что не надо гладить, под нее надел черную ти-шортку, чтобы в расстегнутом вороте была видна футболка, натянул классические ливайсы пятьсот первой модели, надел черный пиджак, чтобы стопудово пройти дресс-код проходки в Кемпински, любимые крокодиловые туфли и повертевшись-покрутившись перед зеркалом, да вырвав пару длинных волосинок, торчавших из левой ноздри, счел себя на все сто процентов парнем товарного вида а-ля бизнес-класс.

На своей решил не ехать, вызвал такси.

– За счет Золотникова, – садясь в желтую машину, сам с собою пошутил Максим.

В баре первого этажа посетителей было немного. Не тот час. Две дорогих проститутки, наверняка отстегивающие бармену и старшему портье, сидели за ближним к стойке столиком и пили свой бесконечный кофе.

– Привет, Гриша!

– Привет, Максим!

Слегка касаясь щеками, мужчины по бандитски обнялись.

Проститутки за ближним столиком было уже оживились, но тут же снова впали в меланхолию, увидав, что друзья-приятели уселись за дальний столик, явно увлеченные сами собой.

– Ну, креативить будем или нет? – с показной сердитостью спросил Золотников.

– Будем, – покорно, но вместе с тем решительно ответил Тушников.

Гриша заказал виски.

– А я не пью, – сказал Максим.

– Что? Триппер лечишь? – хмыкнул Гриша.

– Ну, вроде того, – смутившись, ответил Максим.

Тушникову заказали воду и кофе.

– Есть тема, как заработать, – не мигая глядя в лицо Тушникову, сказал Золотников.

– И что от меня требуется? – спросил Максим.

– Скандал, большущий скандал на том шоу, которое мы тебе делаем, – ответил Гриша.

– Ну, так мое шоу и так рейтингово-скандальное, – поджав губы в сомнении промямлил Максим.

– А надо, чтобы был такой скандал, чтобы все ох….ели, – сказал Золотников.

Гриша отхлебнул виски, поморщился и разразился спичем, – - Ты пойми, – глядя Максиму прямо в глаза, начал он, – ты пойми, таких как ты шоумэнов на Москве раком до Воронежа не переставишь, ты думаешь ты один такой кто умеет перед камерой лыбиться? Так что, надо думать, чем Москву удивить, тем более, что её – вконец развращенную суку-Москву удивить крайне сложно, разве что уже если не трахнуть в прямом эфире козу или не раздеть какую-нибудь депутатшу или министра?

Максим хмыкнул и промолчал.

– Но все дело в том, Макс, дружище, – Золотников доверительно положил руку на плечо своему визави, – дело в том, что если ты не удивишь Москву в течение ближайшего месяца, и если ты не придумаешь чего-то такого, что поднимет рейтинг до уровня пяти полей чудес вместе взятых, то тогда Зураб уволит меня, а я отдам тебя на корм его поросятам за мои перед ним долги.

– Мусульмане свинину не едят, – сказал Максим.

– А тебя поросенка – схавают, – заверил друга Гриша и еще раз похлопал его по плечу.

– Бля буду, – сказал Максим, – я Алиску Хованскую по рейтингу к концу месяца переплюну.

– Дело за тобой, – сказал Гриша, – либо грудь в крестах, либо голова в кустах, третьего не дано.

Алиса Сделала Тине выволочку.

– Наш креатив, наши скрипты, наши темы ни "пер вагина, ни пер армада росса", меня уже тошнит от пошлых скриптов этого старого наглого пидора Сёмы Израйловича, ему что? Пятьсот баксов за страницу платят? Охренеть можно!

Тина молчала. Она и сама была не довольна работой Израйловича, но где взять лучше? Он ведь всем пишет, и Малахову, и Тушникову, и Лолите.

– И вообще, – продолжала бушевать Алиса, – и вообще, надо срочно делать шоу народным, а на молодежь ставить уже бесперспективно, молодежь телевизор не смотрит, надо уходить в ту аудиторную нишу, где сорокалетние и пятидесятилетние, поняла?

– Это не мой вопрос, – ответила Тина, это уже вопрос генерального спонсора и Интер-Медиа-Группы, они рекламодателей подтягивают, они и вопросом формата и ориентации по зрительским аудиториям рассматривают.

– Но это же элементарно, – всплеснув руками и закатив глаза, заголосила Алиса, – сделать эротическое шоу типа "моя последняя надежда", или "бабе сорок пять, баба ягодка опять", вот где зрительская аудитория, вот где рейтинг!

– А в этом что-то есть, – вдруг согласилась Тина, – я не уверена, что это проканает с Лагутиным, но я могу к Брэму или к Погребайло с этой идеей обратиться, авось и выгорит, сейчас такие бабосы в телевидение могут придти, я слыхала в Думе совещание состоялось, можно и попробовать.

Чудо произошло.

Хотя, чудес, как многие уверенно полагают, не случается уже две тысячи лет.

Но тем не менее.

Брэму понравилось название.

А удачное название, как известно – это половина успеха.

Итак, шоу решили назвать "Бабе сорок пять, баба ягодка опять", и решили запустить его в ежедневную сетку в самое рейтинговое пиковое время в пять пополудни.

С Лагутинского канала тем временем Алиса не уходила, у нее был в этом смысле свободный контракт и она могла одновременно сотрудничать с любым другим медиа-предприятием.

– Да если шоу у Брэма пойдет хорошо, то и "Фабрика невест" рейтинга прибавит, – сказала Тина Демарская, встретив Лагутина в вестибюле.

Но Лагутин особенно и не сердился, даже наоборот смотрел на происходящее с нескрываемым интересом.

– Только отныне, скрипты я буду писать сама, – ультимативно заявила Алиса.

– И диалоги? – удивилась Тина, – затрахаешься, да и не получится у тебя.

– Ну все равно, Сёму я больше видеть не хочу, – отрезала Алиса.