Трент прекрасно понимал, что, если он намерен сотрудничать с американцами, то придется согласиться. Неотъемлемой частью его профессии являлась конспиративность и получение необходимой информации. Он вспоминал бывшего шефа – человека холодного, одинокого, коварного, мастера силовых игр и психологического шантажа. В первые годы работы в Управлении Трент не сумел занять сильной позиции: он стремился отличиться, и шеф, используя это, манипулировал им в значительно большей степени, чем это допускалось официальными правилами. В дальнейшем Трент научился играть в игры своего шефа и уклоняться от контроля, что пришлось не по вкусу руководству Управления. Это не понравилось и американцам – так он нажил себе врагов и в Вашингтоне. Но всегда отлично выполнял задания – в чем бы они ни заключались. Имея в виду опасность, угрожавшую ему, Трент сказал О'Брайану:

– Я работаю с вами лично, а не с вашим Управлением, а потому вы не должны упоминать моего имени в своих отчетах.

О'Брайан слегка кивнул в знак согласия.

– Теперь давайте договоримся о правилах, – продолжил Трент. – Вы поставляете информацию и специальное оборудование – и это все. Операцию провожу я сам. Если мне что-то не понравится – я ухожу. Если же вы обнаружите, что операция идет не так, – вы свободны.

О'Брайан снова легонько кивнул:

– Согласен. Я и люблю вести игру именно так. – Он отодвинул пустую чашку на край стола, взглянул Тренту прямо в глаза, чуть-чуть улыбнулся:

– С точки зрения современного Вашингтона, мистер Трент, мы с вами устарели. Итак, у нас получится хорошая команда. Вы знаете, что говорят о Доминиканской Республике? Бог создал мир за шесть дней, а на седьмой отдыхал. На восьмой день от попытался навести порядок в Санто-Доминго и до сих пор его наводит. – Он начертил на столе прямую линию и пририсовал к ней стрелку.

– Давайте обговорим: будем встречаться на восемь дней раньше, чем вы назначите, и на восемь часов раньше, чем мы договоримся. Если вам потребуется лететь, старайтесь по мере возможности пользоваться самолетами «Америкэн Эйруэйз». Возможно, это несколько усложнит ваш маршрут, но зато они точны и очень строги в смысле безопасности, а это дает мне возможность в любой момент проверять их кассовые компьютеры через одного из своих людей.

Он кивнул бармену и попросил чек. Оплатив заказ, О'Брайан вынул из кармана ручку и написал номер телефона на оборотной стороне чека:

– Позвоните мне с острова Южный Андрос.

Эти два острова – Южный и Северный Андрос – расположены на восточном краю обширных коралловых отмелей, именующихся Большой Багамской банкой. Всего лишь в нескольких сотнях метров на восток от Южного Андроса находится океанская впадина Тонг-оф-те-Ошен[3] – гигантская «щель» с отвесными стенами глубиной в тысячу восемьсот метров. Трент подумал, что спуск под воду в эту впадину напоминает путешествие в космос. Набрав в легкие воздух, он нырнул и скользнул вниз под скалистый уступ.

На глубине двенадцати метров слева от него была маленькая пещера. Трент подплыл к входу и приготовил ружье для подводной охоты. В темноте он разглядел пятнистый бок пятикилограммового морского окуня. Выпущенный Трентом гарпун вонзился рыбе в жабры. Упираясь ногами в скалу, Трент сильно потянул за трос и вытащил рыбу. Всплыв на поверхность, продул трубку акваланга и поплыл к надувной лодке «Зодиак», стоявшей на якоре среди коралловой отмели, слегка покачиваясь на волнах.

Забросив в лодку пояс с балластом и ружье для подводной охоты, он подтянулся и перевалился через нагревшийся на солнце обтянутый материей борт надувной лодки на ее днище. Выпотрошив рыбину, положил ее в сумку-холодильник, завел мотор и дал полный газ. Легкая лодка, едва касаясь водной глади, помчалась, как брошенный по воде плоский камень, направляясь к катамарану.

Переход от берегов Доминиканской Республики занял у него четыре дня. При северном ветре он направился из Санто-Доминго на запад вдоль южного берега острова Эспаньола, пересек южную часть Наветренного пролива, а затем взял курс на северо-восток, оставив с подветренной стороны остров Большой Инагуа. От западной оконечности острова он на одном дыхании доплыл до Банки Колумба а затем до Южного Андроса: с утра дул ветер в три балла, а после полудня он усилился до пяти.

Трент, летя по волнам на большом катамаране, испытывал какое-то удивительное чувство возбуждения и свободы. Однокорпусная яхта тоже здорово несется под ветром, но у катамарана нет тяжелого свинцового киля, который тянет судно вниз, и поток воздуха под палубой увеличивает его подъемную силу, так что он словно парит над водою и идет со скоростью вдвое большей, чем обычная яхта того же размера. А кроме того, катамарану нет необходимости обходить мели, так что он экономит сотни миль.

Пройдя таможню и иммиграционную службу, Трент нашел надежную якорную стоянку возле пляжа в заливе Кемп. Здесь располагалось небольшое селение с магазином и станцией обслуживания, куда он подкатил с катамарана свой мотоцикл; имелись несколько коттеджей для отдыхающих и небольшой отель. Прошла неделя с тех пор, как Трент известил О'Брайана о своем прибытии.

Поднявшись на борт «Золотой девушки», Трент почистил и нарезал ломтями убитого им морского окуня, завернул в пленку и положил в холодильник, работающий на солнечных батареях. Ровный ветер держал натянутой якорную цепь. В рулевой рубке, под навесом, было прохладно. Трент улегся на подушках дивана с книгой и блокнотом. Часом позже отложил книгу в сторону и стал наблюдать, как приближается какой-то пловец с берега к катамарану. По белому поясу купального костюма можно было догадаться, что это женщина. Солнце поблескивало на стекле ее маски, ласты взбивали пену, и белый след тянулся по серебристо-серо-зеленой поверхности воды над мелким песчаным дном.

Несмотря на то что катамаран стоял далеко от берега, многие из отдыхающих подплывали к «Золотой девушке» в надежде, что их пригласят на борт. Они с приветственными возгласами обращались к Тренту, а он, в свою очередь, отвечал им хотя и вежливо, но так, что им ничего не оставалось, как повернуть обратно.

Приблизившись к катамарану, пловчиха описала круг и высунула голову из воды, подняла маску на лоб, и Трент увидел темные смешливые глаза и улыбку, естественную и открытую.

– Привет, – сказала она. – Ну и судно у вас, прямо как леопард – скачет на всех четырех!

Замечание показалось Тренту точным и оригинальным, и он в ответ указал ей рукой на ступеньки из нержавеющей стали, которые вели на транец[4] 58 катамарана.

Она поднялась на борт, пригнувшись, проскользнула под кромку тента и протянула ему мокрую руку.

– Аурия Рокко, – представилась она. Рука, на удивление, сильная, на большом и указательном пальцах слегка ощущались мозоли, словно от рукоятки теннисной ракетки. Эта женщина явно была американкой; лет двадцати пяти, крепко сложена. Ее темные глаза тепло смотрели на Трента. Из уголков глаз разбегались первые тонкие морщинки – признак смешливой натуры. У нее был короткий и чуточку вздернутый нос, широкий рот, полные губы, уши изящной формы, не закрытые коротко постриженными волосами. Черты ее лица нельзя было назвать классическими, но она излучала столько жизненной энергии и бодрости, что сразу расположила к себе Трента.

– Трент, – представился он, подал ей полотенце и принес с кухни горячий кофе. Она наморщила нос и широко улыбнулась, уловив аромат кофе из итальянской кофеварки.

– Ну и ну! Просто не могу поверить. Такое великолепное судно, и настоящий кофе! Редкое сочетание, мистер Трент. А вы, я вижу, читаете по-испански? – Не притрагиваясь к его книге и блокноту, она просто прочитала имя автора и название книги:

– "Франк Мойя Понс. «Эспаньола. 1493 – 1520». Профессиональный интерес?

– Нет, чисто любительский. И давайте без мистера – просто Трент. – Он налил ей кофе; сегодня утром сам поджарил кофейные зерна на плите.