И, подумав об этом, Фрэнсис расплакалась. Она воздвигла вокруг себя столько заборов, столько колючих оград, что перебрала через край. Теперь уж ей самой очень нелегко было выкарабкаться через них обратно в живой мир. А одиночество заодно с независимостью, которыми она так тешилась и гордилась, стали невыносимыми. Она нуждалась, чтобы кто-то протянул ей руку с той стороны ограды… добрую, крепкую, надежную руку.

А почему бы ей первой не протянуть свою руку навстречу?

После почти бессонной ночи Фрэнсис вскочила с первым лучом солнца и побежала в душ. Там, в заполненной паром ванне, у нее созрела замечательная идея – пригласить Сэма на завтрак. Возможно, он воспримет это благожелательно.

Но оказалось, что он опередил ее с предложением мира и дружбы. Так она подумала, когда, услышав стук и замотавшись в полотенце, кинулась открывать дверь. А стук в дверь был настойчивым, собаки заливались лаем.

На пороге стоял Умник.

– Это я. У тебя отличные сторожа. Знают, кого пускать, а кого нет. Разбираются в людях, – заявил он спокойно, теребя шерсть на загривках лающих, но совсем не обозленных собак.

– Ты, наверное, хочешь кофе, – сказала Фрэнсис. – Мне оно, во всяком случае, требуется.

– Не откажусь. – Умник прошел вслед за ней в кухню и молчал, пока аромат кофе не оживил его. – Не ждала меня столь рано?

– Что тебе надо кроме кофе?

– Каплю молока. У тебя есть?

Фрэнсис открыла холодильник, с сомнением посмотрела на пакет с молоком, не зная, сколько оно уже здесь простояло, но все-таки протянула упаковку Умнику. Тот щедро разбавил свой кофе молоком.

– Я знаю, что Малкольм предложил тебе официальное участие в расследовании, а ты вроде бы послала шефа подальше. Но также я знаю, что ты не оставила попыток вести его в одиночку.

Фрэнсис улыбнулась. Кто же, интересно, стучит на нее в прокуратуре, причем очень оперативно?

– И еще я уверен, что тебе известно, что мы ходим пока вокруг да около по кругу, как лошадки в цирковом манеже. А теперь… только между нами…

– Ну?

– Малкольм готов выдать прессе новость, что арест подозреваемого ожидается с минуты на минуту.

– Но улик нет?

– Никаких существенных. Вот почему я здесь. Может, мы начнем сотрудничать?

– А Малкольм знает, что ты сейчас у меня? Твой визит им санкционирован?

– Да. Он хочет, чтобы ты поговорила со мной.

– А если я не пожелаю говорить?

– Тогда хотя бы послушай.

– Ну ладно. Это честная игра. Но сначала я послушаю.

– Детектив Кэлли, ты с ним познакомилась в день убийства, допросил весь штат «Фейр-Лаун». Никого не было в контакте с Клио. Это установлено твердо. Если захочешь, просмотри копии протоколов. – Он протянул ей папку. – И тот чернокожий мойщик посуды чист. Его там не было. У него абсолютное алиби.

– А ты все цепляешься за эти найденные черные волоски?

– А за что еще? Лаборатория точного заключения дать не может, генетический анализ ничего не дал, вероятно, потому, что образцы слишком давние. Бред какой-то. Тогда что остается? Полный вакуум. Четвертого июля Клио играла в теннис в компании трех женщин. Мы по отдельности допросили каждую. Ну а если их собрать вместе, получится горячая компашка, я тебе скажу. – Его попытка пошутить оказалась неудачной, и он сразу это понял. – Клио в игре вела себя нормально и выглядела как обычно. Группа распалась сразу после окончания матча. Клио поднялась на веранду в бар и уселась за столик вместе с супружеской парой. Маршалл и Бесс Банкрофт. – Умник сверился со своим блокнотом. – Старые друзья, как я понял. Там были еще их малолетние внучки-мулатки, которых доктор Генри Льюис оставил на попечение тестя и тещи. Куча народа его видела, но никто не запомнил, чтобы он общался с Клио. По его словам, он отчалил оттуда в десять тридцать, незадолго до того, как Клио присела за столик к Банкрофтам.

Умник снова углубился в свои записи в блокноте.

– Луиза Льюис, мать девочек, подошла к стойке бара заказать напитки для своей семьи. Но, очевидно, Клио перехватила здесь инициативу и предложила записать заказ на ее счет.

Фрэнсис припомнила разговор с барменом наутро после убийства.

– Судя по показаниям Банкрофтов и Луизы, официантка доставила напитки к их столику. Луиза сказала, что у стойки было много народа и она не стала ждать. Кто из официанток принес напитки, мы еще выясняем. Их было трое, и ни одна конкретно ничего не помнит. Слишком большая была запарка. Принесла, поставила и ушла. И никто, конечно, не обращался с просьбой всыпать что-то в какой-либо из стаканов. Мы этих девушек измотали вконец, проверяя вдоль и поперек. Между прочим, все трое очень милы.

Клио заказала себе и пила «Перрье». Мы считаем, что прошло максимум десять минут между тем, когда Луиза сделала заказ, и моментом, когда он был доставлен, и Клио сделала первый глоток. Официантки в один голос говорят, что тогда было какое-то сумасшествие и подносы с напитками некоторое время оставались на стойке, потому что они не успевали их разносить.

Кто-то мог всыпать лекарство в минеральную воду. За десять минут и даже гораздо скорее оно могло полностью раствориться в стакане с «Перрье». Ну а вот дальше все более туманно. Банкрофты утверждают, что к их столику без конца подходили разные люди, чтобы просто поздороваться, сказать пару слов и удалиться, но конкретных имен не называют. Где-то около без пяти одиннадцать, судя по звонку в 911, Клио извинилась и отправилась в туалет попудрить носик, а оттуда на тот свет. Мы не нашли никого, кто бы встретил ее по дороге к дамской комнате и видел до того, как уже мертвую Клио обнаружила там Блэр.

– Я читала все свидетельские показания, что ты мне передал, и ничего оттуда не выудила.

Умник кивнул.

– Что еще вами сделано?

– Проверили все стаканы – пластиковые, бумажные, какие смогли найти. Мы не нашли никакой посуды с отпечатками пальчиков Клио или со следами декседрина. Мы так до сих пор и не можем точно установить, как попало в ее организм это чертово вещество. Предполагаем, что оно было в напитке, но, возможно, ошибаемся.

– Стол Банкрофтов был убран?

– Ну конечно. У них там все делается быстро. – Умник скорчил недовольную гримасу. – Еще прежде, чем кто-нибудь что-нибудь понял, а полиция стала задавать вопросы. Ответы нам пришлось искать в мусоре, а это все равно что чистить авгиевы конюшни. Однако одну любопытную штучку мы все-таки обнаружили.

Фрэнсис вся обратилась во внимание.

– В мусорном контейнере у крыльца нашли девять пустых желто-красных капсул, завернутых в бумажную салфетку. Отпечатков никаких. Но в них раньше содержался декседрин, то есть таблетки для похудания, называемые «Синлайн», куда этот препарат входит.

– В контейнере, ближайшем к бару? – уточнила Фрэнсис.

– В ближайшем от входа. Можно догадаться, что убийца выбросил капсулы туда, спокойненько удаляясь с места преступления. А чтоб их завернуть, запасся бумажной салфеточкой с эмблемой «Фейр-Лаун».

– Капсулы были разрезаны или надломаны?

– Они сделаны так, что их можно легко разделить на две части, то есть откупорить, не разрушая. Очень удобно.

– И требуется минимум времени, – подхватила Фрэнсис.

– Вот именно.

– Мог ли убийца знать, что будет пить Клио, и заранее подготовиться?

– Вот и я ломаю голову над этим. Иначе зачем приносить в клуб таблетки или пустые капсулы? Почему бы не оставить их дома или в машине, или черт знает где еще? – Естественно, все эти вопросы были риторическими.

– Мы проследили, откуда у Клио появился нардил, выписанный ей доктором Прескоттом из Пресвитерианской больницы. Это психиатр. Она с ним регулярно встречалась, но он молчит как рыба. А вчера лишь раскололся на заявление, что содержание бесед врача и пациента, пусть даже умершего, есть тайна, охраняемая законодательством.

«Интересно, когда это сказал Фритц Умнику? До или после встречи со мной?» – подумала Фрэнсис.