– И каковы же они? – Клио аккуратно положила свои палочки для еды на тарелку перед собой, что означало завершение трапезы. Ее прямая осанка с высоко поднятой головой не претерпела изменений.

– Мы сделали потрясающее открытие. Обнаружили талантливого скульптора из Аргентины. – Блэр пыталась говорить отстраненно, как профессионал, но едва она собралась назвать имя, как возбуждение, совсем некстати, охватило ее и кровь, забурлив, прилила к мозгу. – Марко создает удивительные обнаженные фигуры из бронзы.

– Мне, наверное, следует взглянуть на них, – произнесла Клио, впрочем, без особой заинтересованности.

Блэр невольно бросила взгляд на живописное полотно на стене у Клио за спиной.

Это полотно, «Стог сена в поле», чета Пратт когда-то одалживала музею «Метрополитен-Арт» для выставки работ Ван Гога в Арле. Полотно излучало манящий свет. Это творение входило в весьма впечатляющую коллекцию картин и скульптур, приобретенных Праттами в течение многих лет на различных аукционах или у известных торговцев искусством с безупречной репутацией, рангом намного повыше, чем Девлины со своей претенциозной галереей.

На стенах спальни и кабинета Клио висели картины на религиозные темы таких мастеров раннего Итальянского Возрождения, как Мазаччио и Джилберти. Внизу парочка грациозных фигур работы Дюбоффе оживляла проход в столовую. Несколько картин Пикассо «голубого» периода, включая его автопортрет, в компании с Джоном Сингером Сарджентом, Джеймсом Уистлером и Уинслоу Хомером были развешаны в гостиной. Библиотеке достались сценки в парке кисти Жоржа Сёра и одно из маленьких полотен Мане – «Лондонский мост в тумане». Даже в дамской туалетной комнате на первом этаже висело «Блюдо с фруктами» Ренуара стоимостью дороже всего содержимого галереи Девлинов.

– Нам повезло, что мы заполучили Марко. Он выставлялся в Чикаго на свой страх и риск и ошеломил там всех. Несколько владельцев галерей из Нью-Йорка специально приезжали, чтобы взглянуть на его работы. Когда мы познакомились, то на мой вопрос, почему никто не представлял его до сих пор, он ответил, что не нашел еще посредника, чье «видение совпадало бы с его видением и в чью духовность он смог бы поверить». Именно так он и сказал. Это его точные слова. Он еще и поэт, а не только художник. Он хочет, чтобы я представляла его.

Блэр осознала, что разговор о Марко вогнал ее в краску, и опустила голову, чтобы Клио не заметила, как пылают ее щеки. Последние двадцать четыре часа прокрутились в памяти Блэр как завораживающий фильм. Визит Марко к ней домой поистине обернулся волшебством. Предполагалось, что он продлится недолго – деловой ленч для уточнения деталей соглашения и, как говорится, «сближения точек зрения», но автобус отправился обратно в город без него. Как долго Марко мог оставаться в доме, не возбуждая подозрений, – вопрос этот мелькнул в ее мозгу, хотя, по правде говоря, в тот момент Блэр не заботило, что их роман раскроется. Магнетический нарциссизм Марко притягивал ее к нему. Блэр вообразила, как он сейчас лежит, обнаженный, на отполированных волнами досках причала и читает «Новости искусства».

– Что думает Джейк? – спросила Клио.

– О Марко? – Блэр очнулась, но слишком затянула паузу, прежде чем дать ответ, и это наверняка насторожило Клио. – Джейк в восторге.

Несмотря на настойчивые телефонные звонки Джейка на протяжении всего дня с одним и тем же вопросом – выклянчила ли она уже деньги, Блэр старалась как можно реже вспоминать о нем. Его нытье было так неуместно на фоне блистательного Марко.

– Он сейчас дома?

– Нет. Вернется в понедельник вечером. Клио, казалось, пожирала глазами Блэр.

– Должно быть, нелегко проводить столько времени врозь, особенно летом.

– Конечно. – Блэр пыталась произнести это серьезно. – Но есть старая поговорка: «Разлука скрепляет любовь».

– Верно ли это? Я лично сомневаюсь.

Блэр поняла, что Клио дразнит ее. Какой осторожной надо быть с ней! Но тут же Клио сменила тему:

– Итак, что ты хотела со мной обсудить?

– Ну… как я уже говорила, – начала Блэр и моментально вспотела. Она мысленно взмолилась, чтобы влажные пятна не проступили на ее лиловой блузке. – Работы Марко громадные, слишком большие, чтобы их можно было выставить в нашем нынешнем помещении. Нам нужно больше пространства, по крайней мере, еще один зал. К счастью, этаж под нами пустует, и нас он бы вполне устроил.

Она сделала паузу. Клио тоже молчала.

– Как бы мне лучше объяснить…

– Что?

– Начну, пожалуй, вот с чего… – Слова вязли у Блэр во рту. – С приглашением Марко связаны некоторые значительные затраты. Он хочет получить от нас аванс. Так положено, это стандартное условие. Но как раз в данное время мы не располагаем свободными наличными средствами. Мы ждем переводов от покупателей, которые медлят с оплатой, и нам еще должны поступить определенные суммы по счетам… они уже на подходе…

Бормотание Блэр явно наскучило Клио. Она знала, что последует дальше, но, однако, не собиралась облегчать Блэр ее задачу. И Блэр это поняла. С Клио ничто, ни одна даже самая мелочь не давалось легко. Так было всю жизнь, черт побери эту проклятую мачеху!

«Вот она сидит передо мной, сверкая безупречным маникюром, закинув ногу за ногу, в брючках от Джила Сандерса, – думала Блэр. – Женщина, которая тратит на свои летние сандалии больше, чем многие люди зарабатывают в месяц, для которой счет из химчистки на тысячу долларов – пустяк. И она вынуждает меня быть попрошайкой. Это все Джейк, засранец, напортачил. Ему бы надо быть здесь и валяться у нее в ногах».

Блэр так и тянуло послать в задницу весь этот гениальный план, но мысль о Марко удержала ее от поспешного и позорного отступления. Ее кожа еще хранила воспоминания о прикосновении его пальцев. Отчалит ли он, помашет ли ручкой на прощание и смоется, если не получит аванс? Хотя она надеялась, что их чувства взаимны, но такой вариант исключать было нельзя.

– Я хочу сделать тебе одно предложение. – Блэр сама удивилась, откуда у нее в голосе появились вдруг нотки уверенной в себе деловой женщины. – Не рассмотрите ли вы с папой возможность инвестировать средства в галерею Девлинов?

Говоря это, она ощущала противную дрожь в лицевых мышцах. Клио рассмеялась:

– А разве мы уже не поступали так несколько раз?

– Прости, я не поняла, – Блэр прикинулась удивленной.

– Ты думаешь, что я не знаю о деньгах, которые твой отец давал вам?

Блэр заставила себя сохранять спокойствие.

– У нас с Ричардом нет секретов друг от друга. Он никогда не выделил бы тебе деньги без моего согласия.

– Но это его деньги.

Клио никак не прореагировала на замечание Блэр, словно не расслышала его.

– Теперь ты хочешь еще, не так ли? Будет ли это новый так называемый заем, или назовем его проще – подарок?

– Мы готовы вернуть долг, причем с процентами. Мы не просим подаяния, а ищем инвестора в заведомо прибыльное дело, в личность, которой обеспечен успех.

– Личность – это тот парень-скульптор?

– Да, Марко. Его работы обещают взлететь в цене. Я уверена, что мы расплатимся с вами полностью уже через несколько месяцев, в крайнем случае к концу года.

Клио молчала. Блэр попыталась побороть волнение, вновь принявшись за еду, но палочки вздрагивали в ее руке. Она положила их обратно на тарелку и спрятала дрожащие руки между колен. Молчание становилось невыносимым.

– Мне очень жаль, – наконец произнесла Клио. – Это невозможно.

– Но почему?

– В том состоянии, в котором пребывает твой отец, мы обязаны быть благоразумны и бережливы. Я не считаю, что вложение в галерею Девлина соответствует этим условиям.

– Я уже говорила – мы все вернем сполна.

– Я это слышала и знаю, что твои намерения серьезны, но я уверена, что, пустив вас катиться по прежней колее, мы совершим ошибку.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец не раз пытался помочь вам, выделяя значительные суммы. Ему очевидно, и мне, разумеется, тоже, что вся загвоздка в вашем неумении вести дела и выбирать стоящих художников. Иначе ты бы не появлялась здесь снова и снова с одной просьбой.