МОРГАН

Я здесь, чтобы найти конкретного человека, чьи родители сломали жизнь моей семьи. Но мне явно дали не те координаты. Эко кофейня «Баланс» с деревянным декором, свисающими с потолка горшками растений, потоком посетителей, уходящих с бумажными стаканами с крышками с яркой надписью: «я из переработанного пластика», не место обитания наследника химической империи. Мне стоит найти нечто более похожее на оплот ублюдка, живущего на деньги кислотных отходов и смерти, но здесь никого, я слышу только заказы и десятки извинений. Последние произносит перепуганная блондинка с кудрявыми волосами и в зеленой бандане.

Если не превосходна, то идеальна.

По разговору понимаю, что она перепутала миндальное молоко с соевым, но клиент — дряблый хиппи только махнул рукой. Она двадцатый раз просит прощения до момента, пока за этим дегенератом не закрылась дверь. Он блядь до последнего пялился на нее, поглощал красоту, которую заслуживает кто-то получше, в том числе лучше меня.

Пока стою в очереди, изучаю вторую девушку, я замечаю ее бейдж: «Лейла». Она совсем не подходит под стиль Баланса со своими синими ресницами, макияжем и накрашенными ногтями, что вряд ли причисляются к вкладу в экологию мира. Действия бариста отработанные и быстрые, что не сказать о красавице Ари — ее бейджик прикреплен кривовато на чуть измазанный фартук. Она обхватывает венчик изящными пальцами и суетливо работает им. Девушка еще более лишняя в этом месте за стойкой, в атмосферу кофейни вписывается как нельзя лучше.

Я звоню своему ассистенту Саймону. Если он облажалася, то это последний день, когда он ходит не оглядываясь. Задание важнее соуправления Brish Technologies. Это кровная месть. Как Торрессы отобрали у моих родителей ребенка, а у меня брата, так я сделаю с ними спустя шесть лет, пусть и не в прямом смысле. Хуже. Он будет страдать, в то время, как мой брат погиб при террористической бомбовой атаке на войне. От той самой бомбы, созданной руками химической корпорации, и сотрудничающей с террористами.

Саймон уверяет, что адрес юридического лица верный, я отключаюсь, когда до меня доходит очередь.

— Добрый день. — ярчайшая улыбка в истории долбанного человечества — Что будете заказывать?

— Черный кофе.

— Эспрессо, американо, фильтр и наша новинка — колд брю в бутылках. — наклоняет голову, ожидая ответа.

Я любуюсь ее густыми светлыми волосами из-под банданы. Они бы не потерялись в моей руке, реши я их сжать и намотать…

— Фильтр.

— Эфиопский, колумбийский…

Оставаться здесь — плохая идея, потому что если бы не голос Ари, я бы прикончил всех вокруг.

— Поняла. — замолкает и поджимает губы — Выберу на свое усмотрение, вы не против?

Киваю.

— Славно! — воодушевляется и ныряет под стойку за металлическим кувшином с напитком.

Мне остается приложить карточку и получить последнюю улыбку Ари, когда она смотрит на часы и начинает спешно развязывать фартук-униформу.

— Через час у меня встреча с «Добрыми лапками». Управишься?

Что за хрень?

Лейла принимает следующий заказ и говорит, подмигивая:

— Иди, сердобольная.

Ари салютует и выбегает в дверь в глуби пространства бариста.

Морок от нее рассеивается не сразу, но что ж…адрес верный, значит, я попытаю здесь счастье завтра.

Вылазка в шумное место пробудила во мне воспоминания о службе в горячей точке, взрывах, отдающих вибрацией в конечностях и запахом жареной плоти. Блять, я слишком давно не выходил никуда из офиса или дома.

Тогда, во время взрыва, на оставшемся баллоне была гравировка Greencamistry Corporation. Эта компания зеленой химии продалась террористами и стала одной из причин гибели моего младшего брата. От него не осталось ничего, кроме изуродованного жетона. Мой лежит в прикроватной тумбочке, его — спальне мамы.

Мне надо отпустить неуверенность. Никакой долбанной пощады. Пусть сын отвечает за грехи родителей, пусть Джулиан спит спокойно.

АРИЭЛЛА

Я иду по приюту «Добрые лапки», и сердце разрывается. Мне хочется забрать всех животных, найти для них любящие семьи, чтобы они бегали по чьему-то теплому ковру или полу с подогревом и…

Я договариваюсь о рекламе с хозяйкой приюта — помещу два баннера: внутри и снаружи кофейни. Мне давно хотелось расширить круг благотворительных акций.

Чтобы пройти к выходу из кабинета Миссис Шоу приходится сделать очередной забег по коридору между заполненных клеток, когда мое внимание привлекает сверхъестественное желтое свечение снизу. Я сжимаю крепче баннеры и присаживаюсь. Миссис Шоу негромко говорит:

— От нее недавно отказались, потому что у хозяев появился ребенок. Другие заботы, недостаточно любви, понимаете?

Мне двадцать шесть и из семьи у меня только кофейня и ее немногочисленные сотрудники, которые не так уж сильно втянуты в мою жизнь.

Я вижу крошечную подпись: Хайли.

Миссис Шоу открывает клетку ключом и это чудо выбирается из тьмы. Она берет покладистую кошку белого цвета, но черным пятнышком в виде сердца на ушке и черным хвостом. Она красавица, так почему еще не забрали?

Кладу баннеры и принимаю немного дезориентированное животное в руки.

— Привет. Будешь маминой девочкой? М? Хайли?

Окей, может, у меня уже кричит материнский инстинкт, но она такая небольшая и милая.

— Поступила совсем недавно. Это место не для таких домашних пугливых созданий, как в принципе и не для одного животного.

Я согласно киваю. У меня никогда не было питомца с моим-то учебным и деловым образом жизни. И у меня не получится воспитать травмированного кота или пса без минимальной подготовки и поддержки, которой может стать Хайли. Надо ведь думать наперед?

— Ты официально идешь со мной, хочешь того или нет. — произношу с улыбкой прямо в ее не очень приятно пахнущую мордочку.

Через час и пару закупок, я в своей квартире с двумя огромными баннерами приюта и одной испуганной кошкой

Я живу в пентхаусе с видом на озеро на востоке Чикаго. Двухэтажное имущество в белых, бежевых цветах с элементами дерева вдохновили на нежный декор кофейни. Разумеется его подарили родители, кофейня никогда не принесла бы мне трех или четырех миллионов — без понятия, сколько стоит моя обитель.

В пентхаусе много растений и укромных уголков, так что трясущаяся кошка спряталась между пальмой и дизайнерским белым диваном. Ладно, нам обеим нужно время.

В восемь закрывается кофейня и Лейла отправляет сообщение, что ни в рабочей зоне, ни на складе нет тростникового сахара и кокосового молока. Поставщики не успеют доставить это к утру, так что работаю по типичной схеме маленького-маленького бизнеса.

Зная, что не повешу баннеры утром и не куплю продукты до открытия, выезжаю сейчас, оставив кошке две красивых керамических миски воды и еды.

Я заезжаю в вегетарианский магазинчик, чтобы набрать нужного и останавливаюсь наблюдать за бурчащим мужчиной напротив стойки с алкоголем. Он берет вино из жимолости, и я пшикаю смехом, вспоминая, как меня чуть не унесло в другое измерение от пары бокалов. Когда мужчина в черной футболке и джинсах поворачивается, то во-первых, я схожу с ума от этого вида, во-вторых…

— Эфиопский фильтр! — вырывается из меня — Простите, у меня хорошая память на лица и кофе. Я даже не спросила, понравился ли он вам, потому что хотела сначала сделать воронку, но она оказалась занята, а вторая сломалась…поэтому достала гейзер, там тоже неплохо, но вас…

Я останавливаюсь, заметив привлекательную ухмылку на лице незнакомца, почти у всех такая же, когда я много болтаю.

— Мне просто хотелось сделать воронку, но не вышло. Простите. — потираю предплечье.

— Я пережил эту потерю, мисс.

От его немного веселого голоса я расслабляюсь. Он смотрит в мою тележку, заполненную кокосами.