Дорога им уже была известна. Они снова споро и не задерживаясь пересекли Ратибор, поздоровавшись с бывшими собутыльниками из стражников и обменявшись шутками. А затем свернули к югу и направились в сторону Бардовикка.

Дорога после праздника вновь стала оживлённой, и навстречу им не так уж редко попадались обозы. Аглаек, которому разрешили сесть на мула, всю дорогу болтал, но на удивление не надоедал. Он оказался интересным, пусть и простоватым рассказчиком, явно любящим приукрасить и откровенно соврать. Но выглядело это даже забавно. Поэтому за время пути оба друга изрядно смягчились и даже как-то привыкли к своему непутёвому, глуповатому и очень хитрому спутнику.

Заночевали дважды. Но постоялые дворы вопреки уверениям в Любеце об их наличии, им не попадались, и путники предпочитали загодя уходить с дороги подальше в лес. Там они проводили вечера и утро в готовке, разговорах и освоении языков, а также тренировках. Александр показывал Элезару приёмы борьбы без оружия, а тот, в свою очередь, взялся показать иноку, как обращаться с копьём. Поняв, что можно лишиться жизни очень легко, тот изрядно смягчил своё религиозное отторжение перед оружием. Тем более сана у него не было и никаких канонических нарушений его обращение с оружием на самом деле не несло, а было скорее отголоском прошлой жизни.

На Эльбе они уткнулись в небольшую, обнесённую частоколом деревню. Она являлась приграничной между землями саксов, и славянскими, и население там было смешанным. Поскольку дело было к вечеру, то заночевать они предпочли в деревне, заплатив за постой в одном из домов. Утром же за скромную плату их самих и весь груз, перевезли на другой берег паромщики.

Эльба впечатлила всех. Даже уже бывавших в этих местах Аглаек вопреки обыкновению предпочитал помалкивать и любовался окружением. Поражала не величина реки, она как раз не впечатлила, а чистота воды и живописность берегов. Зелень вблизи реки была столь яркой. Что это просто резало глаз. Полевые цветы устилали все места, уходя частью даже в лес. Вода блестела в свете утреннего солнца, и казалось, что между двумя изумрудными берегами протекает яркая белая полоса.

На другом берегу они расплатились в небольшой сторожке за право прохода в земли саксов. Цепляться к ним не стали, увидев тубус с епископской печатью, и они благополучно снова вышли на дорогу, которая была довольно оживлённой, и направились к городу Бардовикку. Александр никогда не слышал о таком городе, но когда они, наконец, приблизились к нему, то он понял, что пока это самый крупный населённый пункт, который ему приходилось здесь видеть. По уверениям Элезара и Аглаека так оно и обстояло, и город был как минимум одним из самых богатых в Саксонии, если даже не самым.

Во-первых, у него было довольно большое предместье. Деревянные лачуги, склады, таверны и просто какие-то дома, и явно ремесленные мастерские начинались задолго может до и довольно низких, но каменных городских стен. Во-вторых, поражало обилие церквей. Они были совсем небольшими, но их встретилось, кажется, с десяток, а центральный храм был, пожалуй, не меньше собора, что достаточно впечатлял в Шлезвиге, хотя и в отличие от того, являлся целиком деревянным. Вокруг него было множество длинных домов, которые использовались и как приюты для путников, и как школа, и как место жительство монахов, которым принадлежала эта церковь. Как объяснил Аглаек, в германских землях повсюду при храмах были специальные места для путников, где они бесплатно могли получить кров и еду. А иногда и лечение. И такая система существовала уже не одно поколение, позволяя отделить путников от местных и избежать распространения болезней.

Конечно, и кров, и еда были самыми простыми. Но зато бесплатными. А если есть деньги, то можно было устроиться и гораздо лучше.

А вот сам город Александра, мягко говоря, разочаровал. По сути, предместья продолжились внутри стен. Двухэтажных домов было немного, и почти все постройки были деревянными. Каменные были только оборонительные и использующиеся как резиденция местного владыки. Но главное здесь было значительно грязнее, чем в ранее им виденных городах. Несмотря на отсутствие узких улочек, и скорее почти деревенскую планировку, улицы были довольно загаженными отходами как животных, так и людей. Видно было, что порядок поддерживать пытаются, но из-за изначально плохой организации дело это было безнадёжным. На территории непосредственно рядом с домами сами жители в основном поддерживали чистоту, а вот общие улицы были в очень плохом состоянии. Мощения, даже деревянного, не было. Грязь была повсюду, и оставалось лишь порадоваться, что путники могли в неё не наступать, а передвигаться верхом.

Но на территории, прилегающей к церкви, куда они и стремились, всё же было достаточно чисто, и здесь они спешились, разминаясь после дороги. Именно в этот момент их окликнул священник в окружении каких-то воинов.

-Эй вы трое! Стойте, где стоите, именем герцога Саксонии Магнуса, вы арестованы!

*Друзья замерли в недоумении. У Александра в голове крутились высказывания из советских мультиков и фильмов. От «Шо, опять?!» до «Обидно, понимаешь! Ничего не сделал, только зашёл». Однако ситуация, судя по решительному виду священника и воинов, была вовсе не шуточная. Первым опомнился и задал вполне резонные, как ни странно, вопросы Аглаек. Правда, сделал он это в своей визгливой манере, которая неизменно накатывала на него в нервные моменты.

-Кто вы такой?! И по какому праву?! В чём нас обвиняют?!

Священник не выказал никакого удивления вопросам или смущения. Напротив, он был настроен весьма решительно и боевито, несмотря на то, что был толст и оба его подбородка тряслись во время речи, выглядел он отнюдь не комично.

-Я настоятель этого собора! Меня зовут Эгберт. А вот он – священник указал на Александра – конокрад, а, возможно, и убийца. Этот конь принадлежит собору. Осенью наш посланник отправился на нём в Аморбах и исчез. Мы узнали, что он не добрался и до ближайшего города. А теперь ты смеешь заявляться на нашем же коне в священную обитель!

-О, это, без сомнения, ошибка, святой отец. – вступился за Александра Элезар. – Конь достался мне в качестве трофея на поединке в Любеке, а этот монах мой спутник. Бой был честным, что зафиксировано местным священником, отцом Иоанном, а кроме того может быть подтверждено князем Генрихом, властителем Вагрии. Свидетелями боя были и обвиняемый вами брат Александр, а также этот паломник из самого Иерусалима. Кроме того, я сам служу епископу Шлезвига, чему подтверждением является вот эта грамота к нашему общему главе, святейшему Папе Урбану в Рим.

Глаза терявшего с начала речи Элезара уверенность настоятеля блеснули торжеством.

- Урбан — отлучённый епископ, а никакой не святейший папа Римский. В Риме находится святейший папа Климент, а этот лжеепископ Урбан хоть и сумел ненадолго там воцариться и как до нас дошли известия, даже провёл лжесобор в Пьяченце*, но затем убежал куда-то то ли в Арелат*, то ли ещё дальше в земли франков.

*Пьяченца- город в Северной Италии.

Друзья переглянулись. То, что в Италии сейчас целых двое пап, они знали. Одному это было известно из рассказов отца и учителей, а второй знал из уроков истории. Такое разделение папского престола произошло из-за того, что уже долгое время между светскими властителями и папой римским шла борьба за право назначать епископов в землях Европы, то есть за право инвеституры. Собственно, каждый из королей считал, что имеет полное право назначать епископов. Тот же епископ Сигвард, учитель Элезара, был назначен королём Дании. Но он позднее получил подтверждение назначения из Рима, а главное активно поддерживал первенство власти Пап, будучи человеком верующим и неплохо разбираясь в каноническом праве, которое однозначно было на стороне понтифика Рима. Но особенно жёсткая борьба в этой сфере шла между уже несколькими Римскими папами и императором Римской империи Генрихом IV. Конечно, речь не о той старой античной Римской империи с её легионами, а новой, которую некоторые называли «варварской». Той Римской империей, что раскинулась на землях бывшего Восточного Франского королевства, ядром которого были племенные германские герцогства племён саксов, тюрингов, баваров, а также включавшая в себя Лотарингию и часть Италии, и многие другие земли, включая и ранее фактически независимое королевство Бургундия.