1924 *** Спросили раз у воина: - На Шипке все спокойно ли? Да,- отвечал он,- здесь на Шипке Все признают свои ошибки. <без даты> ***
В половине второго, Честное слово, Тяжело пииту По алфавиту Идти к ответу - Но выхода нету... Весна 1913 *** Зане в садах Халатова-халифа Дух бытия. Кто не вкушал благоуханий ЗИФа - И он, и я. И для того, чтоб слово не затихло Сих свистунов, Уже качается на розе ГИХЛа - В. Соловьев. <1930> *** Уста запеклись и разверзлись чресла. Весь воздух в стонах родовых: Это Мария Петровых Рожает близнецов - два театральных кресла. <1933-1934> *** Большевикам мил элеватор, Французам мил стиль элевэ, А я хотел бы быть диктатор, Чтоб скромность воспитать во Льве. <1933-1934> *** Эмаль, алмазы, позолота Могли б украсить египтян, Моей же девы красит стан Аршин трико иль шевиота. <1933-1934> *** По нашим временам куда как стали редки Любители почивших в бозе... Вот В старинный склеп, где тихо тлеют предки, Он входит. Снял собмреро. На киот Перекрестился. Долг потомка справил, И, в меру закусив, в вагоне лег костьми. А вор его без шляпы и оставил. Читатель, не кути с случайными людьми! 1924 Песнь вольного казака Я мужчина-лесбиянец, Иностранец, иностранец. На Лесбосе я возрос, О, Лесбос, Лесбос, Лесбос! <без даты> *** Но имея другом Вена Лившица, скажу обратное: <без даты> Тетушка и Марат Куда как тетушка моя была богата. Фарфора, серебра изрядная палата, Безделки разные и мебель акажу, Людовик, рококо - всего не расскажу. У тетушки моей стоял в гостином зале Бетховен гипсовый на лаковом рояле - У тетушки моей он был в большой чести. Однажды довелось мне в гости к ней прийти,- И, гордая собой, упрямая старуха Перед Бетховеном проговорила глухо: - Вот, душенька, Марат, работы Мирабо! - Да что вы, тетенька, не может быть того! Но старость черствая к поправкам глуховата: - Вот, душенька, портрет известного Марата Работы, ежели припомню, Мирабо. - Да что вы, тетенька, не может быть того! <без даты> Баллада о горлинках Восстал на царство Короленки Ионов, Гиз, Авессалом: - Литературы-вырожденки Не признаем, не признаем! Но не серебряные пенки, Советского червонца лом, И не бумажные керенки - Мы только горлинки берем! Кто упадет на четверенки? (Двум Александрам тесен дом.) Блондинки, рыжие, шатенки Вздохнут о ком, вздохнут о ком? Кто будет мучиться в застенке, Доставлен в Госиздат живьем? Воздерживаюсь от оценки: Мы только горлинки берем! Гордятся патриотки-венки Своим слабительным питьем - С лица Всемирки-Современки Не воду пьем, не воду пьем! К чему нам различать оттенки? Не нам кичиться этажом. Нам - гусь, тебе - бульон и гренки,- Мы только горлинки берем! ENVOI27: Князь Гиза, слышишь, к переменке Поет бухгалтер соловьем: - Кто на кредитки пялит зенки? Мы только горлинки берем! В ночь на 25 декабря 1924 *** На Моховой семейство из Полесья Семивершковый празднует шабаш. Здесь Гомель - Рим, здесь папа - Шолом Аш И голова в кудрявых пейсах песья. Из двух газет - о чудо равновесья! - Два карлика построили шалаш Для ритуала, для раввинских каш - Испано-белорусские отчесья. Семи вершков, невзрачен, бородат, Давид Выгодский ходит в Госиздат Как закорючка азбуки еврейской, Где противу площадки брадобрейской, Такой же, как и он, небритый карл, Ждет младший брат - торговли книжной ярл. вернуться Посылка, то есть заключительная строфа стихотворения, содержащая посвящение (фр.) |
