[Ни хрена себе тайна рода!] — во всё том же состоянии лёгкого шока смотрю на старого слугу. — [Если уж прислуга Граутов этого не знала, то, видимо, тут зарыт какой-то страшный секрет. Прости, старик, но тебе я ничего пока говорить не буду.]

Ещё раз открываю медальон и вижу, как фальшивая фотография сменяется настоящей. Слава богу, что плетение не одноразовое. Хотя… как-то многовато сил вбухано в медальон для такой мелочёвки. Приложив чуток усилий, выдираю фотку и нахожу на обороте надпись:

«Не хотел отбирать у тебя добычу, ученик. Ляг поудобнее и произнеси: „Меморайз“. Цени! Я эту информацию получил в Стене за весьма щедрую оплату».

Вернув фотографию на место, надеваю медальон на шею. Скорее всего, именно так его и предполагается использовать. Слуга удивлённо хлопал глазами, не понимая, что меня так впечатлило.

— Увидимся утром, Альфи. И спасибо, что поверил в меня.

…

Полночь

Дом профессора Оруэлла (Граута)

Активировать плетение в медальоне решил у себя в комнате. Дверь запер и подпёр стулом. Наложил на стены и пол технику «Тишины». Так что, даже если кричать будут, никто не услышит.

Наконец, расположившись на кровати, беру в руки медальон и произношу:

— Меморайз.

Сознание в тот же миг проваливается в глубокий сон, и перед глазами предстаёт видение. Ночь, зима, шум шагов по снегу… С первых же секунд я понял: «Послание для меня записал отнюдь не человек».

…

Мир видения, 1992 год (Солэнберг)

История стара как мир. Акт первый. О благородных, одарённых и простых.

Ночь, зима, мужчина по фамилии ^@%* идёт по улице маленького города. В глазах холод, в душе гнев и безразличие к собственной судьбе. Рука в кармане сжимает револьвер. Подойдя к частному дому, он поднимает ворот, натягивает маску на лицо. Открывает дверь украденным ключом.

— Коля, кто там пришёл? — показавшаяся из кухни женщина с ужасом смотрит на дуло пистолета.

Выстрел. Барабан револьвера провернулся.

Тело женщины падает на пол.

— Дорогая, кто стрелял? Доро… — показавшийся у кухни мужчина видит истекающее кровью тело жены. Переводит взгляд на убийцу.

Выстрел. Но мужчина уклоняется. Шаг-другой, и вот он уже в коридоре. Убийца следует за ним. Рука его со скрипом сжимает пистолет.

— Мама! — раздаётся крик из-за угла.

А там мужчина уже хватает маленькую девочку на руки — промедление в полсекунды. Убийца показался в коридоре, за спиной. Выстрел! Всего один, но точно в сердце. Пуля, предназначенная для отца, навылет пробивает сразу двоих.

Убийца перешагивает через тело, проверяет пульс мужчины.

Три тела, три оборванных судьбы.

Шумит вода на кухне — первый этаж. Играет музыка наверху. Убийца проверяет кухню — никого. В гостиной тоже пусто. Поднимается на второй этаж — спальня родителей. Тут чисто. Заходит в детскую… кровати две. В углу лежит подарочная коробка «C Днём Рождения, Максим».

Максим?

Щелчок запасной двери на первом этаже. Но не входной — та открыта настежь. Убийца мчится вниз, мелькают ступеньки лестницы.

Вот чёрный ход, дверь открыта!

Убийца делает шаг наружу, рука сжимает револьвер.

Секунда, первая-вторая. Глаза убийцы привыкают к вечерней темноте. Там невдалеке мальчонка лет двенадцати, проваливаясь в небывалые апрельские сугробы, мчится в сторону городской стены. Там смерть, там монстры, убийца знает… вскидывает руку, подставляет другую для улучшения опоры.

— С Днём Рождения, Максим! — шепчет он. Выстрел. Мимо. Ещё один! Тело парня падает на снег, на брызги крови. — Спокойной ночи, Максим. Передавай привет дедуле.

Картинка мира перед глазами дрожит. Убийца моргает, не понимая, что происходит. Вдох, тяжёлый, он хватается за грудь. Ему кажется, будто воздух стал густым и вязким. Страх наваливается на стрелка в предчувствии беды. Дух-хранитель? Развернувшись, он переступает через тела мужчины и девчонки. Видит дверь в кладовку на кухню. Та открыта. Дитя второе сидело там⁈ Возможно.

Шаг, гостиная, открытая входная дверь. И вот убийца уже покинул место преступления, не оставив следов после себя.

…

Акт второй.

Воздух над домом задрожал. Снег повалил сильнее, заметая все следы. Дух очнулся. Но дух ли?

— Моя Ан-ге-ли-на… — пророкотал лёд на крыше. Дрожит от голоса вода, текущая на кухне из-под крана.

Снежинки влетели в дом сквозь двери. Те открыты настежь. Холод, казалось, коснулся всего и вся. Заглянул в каждый скрытый уголок, дотронулся до трёх тел, лежащих на полу. Воздух вдруг закружил над убитой женщиной.

— Ан-ге-ли-на… — донёсся голос духа, полный гнева. Земля, вода и воздух — всё задрожало с утроенною силой. Земля вот-вот разверзнется в пучине. Та сила, что очнулась, собралась разрушить весь город в порыве праведного гнева. Где-то неподалёку рухнула часть городской стены, защищающей поселение.

— Не за-щи-тил, — шепчет дух сквозь хладный воздух. — О, дочь моя…

Но вот… снежинки коснулись следов детских ног у входа запасного. Землетрясение затихло. След, след, ещё-ещё. Кто-то успел уйти наружу.

Воздух сжался и как змея пополз по следам прочь от дома. Нашёл лежащего на снегу мальца, коснулся места раны. Пуля прошла навылет. Смерть не пришла, но ещё и не миновала. Сердце бьётся. Апрельский холод сжал сосуды в районе места попадания. Сам… а может, нет? Но он не дал дитю истечь кровью.

Снег закружился, воздух взревел, превращаясь в вихрь. На окружавшей город стене солдаты забили тревогу. Погода для апреля аномальна. Видимость во всём районе упала до нуля. Дежурные успели заметить, как сквозь пролом в стене под прикрытием снегопада к домам людей идут не-люди… монстры!

— О Иггдрасиль! Всеотец деревьев, — заговорил надломленно и грустно вихрь, кружащийся над мальцом. — Откликнись на мой зов… в последний раз. Забирай все силы… но защити последнее, что осталось от меня…

Снег кружит, надрывно воет сирена городская. Сигнал полиции, приехавшие на вызов от соседей. Тишина, но другая, царит в эфире… Иггдрасиль молчит уже многие года, не отвечает на мольбы людей.

Но вот из промёрзшей земли показалась пара рук из древесины…

…

Акт третий. Чернигов Александр.

Постаревшему, но по-прежнему сильнейшему свободному Охотнику Петербурга послали срочный вызов. ЧП! ЧП! ЧП! Окраина. Пролом в Стене, аномальная погода, стрельба и монстры на подходе. Защитник вбегает в открытый настежь дом. Глаза его выхватывают важные детали. Тела-тела-тела… и адрес-то знакомый! Оружие наготове, чутьё подсказывает, что живых тут двое.

Шаг, другой, и вот Охотник оказывается у чёрного хода, ведущего из дома прочь. Снег, ветер, мороз щипает кожу… но картина. Там стоит она… иль он⁈ Фигура из земли, дерева и льда, ростом с человека, держит в руках дитя… живое. Как мать дитя, закрывает собой чадо.

Защитник замер, опустив оружие. Чутьё подсказывает, что не победить. Аватар! Аватар самого Иггдрасиля, всеотца деревьев и покровителя эльфийских народов… Немыслимое чудо. Тот смотрит грустно, дитя собою закрывая.

— Ты опоздал, Охотник, — рокочет усиливающийся вихрь, снег кружит. — Не смог сберечь то, что я ТЕБЕ доверил. Прощай и не ищи нас больше.

— Граут?.. — неверяще кричит охотник, но ревущий ветер уносит звук прочь. — Стой!

Аватар уходит… Аватар бога, что затих ещё до появления орков в этом мире… Она иль он доходит до пролома в городской стене, обращая во льдины тварей диких… и закрывает за собой всю брешь корнями в тридцать метров высотой.

Охотник отмер. Сигналов жизни в доме было два. Дитя, второе! Оно живо.

— Врача! — кричит он. — Скорее сюда. Здесь раненый!

…

Акт четвёртый. Горы Анды.

Южный жаркий континент. Апрель, но тут тепло. Разлом, треск сминаемого пространства — выходит из него фигура изо льда, земли и древесины. Дитя в его руках не спит, но дремлет. Боль в груди, боль в сердце, что не передать словами. Он ПОМНИТ, но не помнит. Отца и мать, сестру родную… и запах того стрелка.