— Пленника нужно уберечь, — задумчиво сообщил я за ужином, на котором собралась вся наша четверка, то есть за столом присутствовал не только Эрегор, но и молодежь в лице Лиан и Ирнара.

— С чего бы это? — тут же встряла Лиан. — Я уже надеялась, что ты позволишь мне выйти с ним в клетку, опробовать новый удар копьем.

Я бросил тяжелый взгляд на беспечную эльфийку, которая слишком легко относилась к происходящему. Меня немного удручало то, с какой скоростью обесценивалась чужая жизнь в глазах девчонки, пусть речь шла и об орках. Если не уважать кровь, рано или поздно ею и умоешься. Это жестокий урок, который способны пережить не слишком многие, и мне хотелось бы, чтобы Лиан его избежала.

— Я думаю, Владыка говорит о том, чтобы до орка раньше тебя не добрались местные, — пришел на помощь Ирнар, методично сейчас разрезающий кусок мяса на своей тарелке.

— Ну не могут же они быть настолько идиотами… — протянула девушка.

Мы с эльфами переглянулись и только тяжело вздохнули, а Эрегор еще и вылупился на тарелку, как бы давая Лиан понять, что она еще очень и очень многого не знает о своем родном народе.

— Эльфы более свободолюбивы и независимы, чем ты можешь представить, — наконец-то подал голос советник после моего короткого кивка, мол, ему следует дать объяснения. — В отличие от людского мира, где за ошибку можно поплатиться головой, в эльфийском обществе убивать или даже калечить не принято. Все держится на взаимоуважении.

— Подожди! Ты же выполнял для королевы всякие мутные поручения! Сам мне рассказывал, что от одного твоего вида у столичных колени трясутся! — воскликнула эльфийка.

Мы с Ирнаром упорно делали вид, что незамысловатая армейская еда на тарелках приковывает все наше внимание. Влезать в разговор этих двоих практически бесполезно. Эрегор уверенно выдает порцию какой-нибудь информации, после Лиан задает уточняющий вопрос или вообще начинает спорить. От этого бывший советник Ирен впадает в невероятное раздражение и начинается уже набившее оскомину противостояние, которое, по всей видимости, закончится, только когда эти двое разъедутся по разным концам континента или один из них перестанет дышать.

— Что за слово такое? Мутные? — возмутился Эрегор. — Я был ценным советником Ее Величества, выполняя самые сложные ее задания. И да, я убивал врагов престола во благо Н’аэлора.

— Так нельзя же убивать эльфов, — удивилась Лиан.

— Иногда можно, — ответил Эрегор. — Если есть веские причины, решение монарха, документы и вознесены молитвы Нильф. Ну и посмертное доказательство того, что предатель отвернулся не только от королевы, но и от нашей покровительницы из Тройки, своими действиями неся вред всему Н’аэлору.

— То есть убийство пленника это не вред Н’аэлору? — уточнила девушка.

Эрегор раздраженно поджал губы, но ничего не ответил. Тут мы были бессильны, эльфы были в своем праве и если я не найду способ договориться с Айвином, орка придется умертвить перед нашим отбытием в Налор. Чего мне очень бы не хотелось делать.

На следующий день я вызвал коменданта крепости в свой кабинет. Эльф немного задержался — он постоянно позволял себе подобные вольности — что меня немало раздражало. Когда не надо, он лез ко мне с разговорами и расспросами в любой удобный момент, пытаясь выведать что-нибудь. А вот когда я сам планировал поговорить с этим плутом, то найти его было весьма проблематично.

— Вы хотели поговорить, Владыка? — степенно спросил Эльф, проходя в центр комнаты и замирая перед столом.

Я поднялся со своего места и, со всей доступной мне дружелюбностью, указал ладонью на свободное кресло, в котором обычно сидел Эрегор.

Айвин выглядел немного напряженным, но он всегда чувствовал себя неуютно в моем присутствии. Злить меня лишний раз не стоило, тем более именно я был инициатором данной беседы.

— Я бы хотел обсудить содержание пленника, — сказал я прямо, игнорируя обычные для эльфов словесные реверансы.

— Мы что-то делаем не так? — уточнил Айвин.

— Нет, все правильно. И я хочу, чтобы вы продолжали в том же духе и после моего отбытия в Налор, — сказал я, глядя на бургомистра в упор.

Айвин заерзал, красноватые глаза эльфа забегали, и я почувствовал исходящие от него волны страха.

— Я бы хотел, чтобы вы, Айвин, подписали документ о том, что я передаю под ваше наблюдение орка, — начал я, протягивая через стол лист бумаги, от которого эльф отшатнулся, словно от змеи. — А еще нужно, чтобы вы…

— Владыка! — воскликнул провинциальный чиновник, завидев в моей ладони небольшой серебряный ножик. — Что тут происходит⁈

Я замер и, сощурившись, посмотрел на эльфа. Это маленькое представление было организовано для того, чтобы вывести Айвина из состояния душевного равновесия и, судя по всему, мне это сделать удалось.

Нож для бумаги сейчас демонстративно лежал на краю стола на специальной подставке и тот кусок заточенного серебра, что я держал сейчас в руке, точно предназначался не для того, чтобы снимать бахрому с края листа. Нет, это был жертвенный ножик, один из многих, что я прихватил из Храма на Холме, когда отправлялся на север. Ведь я понимал, с кем мне придется иметь дело и чем заниматься.

— Мы просто закрепим достигнутую договоренность перед лицом высшей власти, — спокойно ответил я, продолжая держать документ над столом. — Возьмите, Айвин. Вам нечего бояться, вы же не собираетесь нарушать мои приказы?

Эльф уставился на меня так, слово я превратился в медведя. Даже дышать перестал. Я же продолжал давить на бургомистра своим внимательным взглядом и протянутым документом на подпись.

— Поклянитесь перед лицом Третьей, что сделаете все возможное, в разумных пределах, чтобы сохранить жизнь пленнику до моего возвращения, и этого будет достаточно, — сказал я.

— Но Владыка, вы требуете, чтобы я клялся на крови ради какого-то орка⁈ Это абсурд! — воскликнул бургомистр, вскакивая на ноги.

— Сядьте, — жестко скомандовал я, едва зад бургомистра оторвался от кресла. — Когда подпишите, я все вам объясню. Даю слово.

Эльф понуро рухнул обратно на кресло и уставился на документ в моей руке. Все же забрал лист бумаги и, пробежавшись глазами по строкам, отложил текст клятвы в сторону. Я видел, как высокомерно дернулась его губа, когда он увидел выведенную моей рукой эльфийскую вязь. Я не был каллиграфом, мои записи были слишком сложны и обширны, чтобы тратить на одну страницу по часу, что не укрылось от бургомистра. Даже тут, даже в этой ситуации он оставался темным эльфом — искал поводы для того, чтобы считать себя лучше меня, человека по крови. Будь я хоть трижды Владыкой Демонов и Третьим Жрецом Премудрой Нильф. Я все еще оставался в его глазах представителем низшей расы.

Короткий росчерк острого лезвия, пара капель крови темного эльфа на бумаге, моя скупая молитва Нильф. Когда договор между мной и поникшим бургомистром был заключен, я аккуратно убрал бумагу в футляр, после чего спрятал его в ящике стола.

— Договор, подписанный под принуждением, ничтожен, — зло сказал эльф, глядя на меня исподлобья.

Удивительно, но даже у Айвина было достаточно отваги, чтобы дерзить мне в подобных ситуациях.

— Нильф так не считает, — ответил я. — Как вы видели, богиня приняла вашу клятву на крови, вы должны исполнять условия нашего договора. А именно не подпускать ваших друзей и соотечественников к моему пленнику, пока я не вернусь в Минтхалл.

— И чего вы так печетесь о землекожем? — спросил Айвин.

Я откинулся на спинку своего рабочего кресла и внимательно посмотрел на бургомистра. Долгая сытая и спокойная жизнь, хоть Минтхалл и считался приграничной крепостью, реальная граница была слишком далеко, а орки до недавнего времени атаковали территории намного западнее этого участка. Как часто Айвину приходилось противостоять орде кочевников? Раз? Два раза за всю его пятисотлетнюю жизнь?

— Вы знаете, зачем мне нужны пленники, господин бургомистр, — сказал я эльфу. — И вы знаете, что каждый орк поклоняется Второму богу, Харлу.