Мы подъезжаем к футбольному полю, и Беннетт ждёт нас там, где и обещал. Раздевалка находится рядом со трибунами, и я вижу, что они уже заполняются людьми.
“Мы можем войти туда?” Спрашивает Тинс.
— Они уже одеты, так что всё хорошо, — говорит ей Беннетт, и мы следуем за ним внутрь.
Всё вокруг сияет и блестит. Это неудивительно, учитывая, насколько дорога эта школа, а также одержимость футболом. Я всегда думала, что раздевалка для мальчиков будет отвратительной, но я ошибалась.
Игроки стоят полукругом на открытой площадке. Они повернуты ко мне спиной, пока тренер Шей подбадривает их перед игрой. Я останавливаюсь и смотрю на него. Я не слушаю, что он говорит. Вместо этого я чувствую, как он их подбадривает. Этот человек обладает харизмой, которую невозможно игнорировать.
Как бы мне ни хотелось этого признавать, я погуглила его. Шей Олсон был лучшим игроком в НФЛ и ушёл на пенсию в прошлом году. Это не объясняет, какого чёрта он здесь, в «Легенд Преп». Я знаю, что у него есть деньги, потому что это была одна из первых статей, когда я искала его имя. Он установил рекорд, заключив один из самых высокооплачиваемых контрактов в истории НФЛ. Пока что.
— А теперь выходите! — кричит он им, и я в шоке от того, что он смотрит прямо на меня. Когда игроки начинают выбегать из раздевалки, мы оба не двигаемся с места.
“Иди сюда, Чарли”, - говорит Беннетт.
Он возвращает меня в реальность, подальше от мужчины, которого я не должна желать. Он на десять лет старше меня, и мне не стоит думать о том, что связано с ним и моим обнажённым телом.
Беннетт отодвигает занавеску, за которой находится открытая комната. Это кабинка рядом с шкафчиками, где, как я полагаю, мне нужно переодеться.
— Она может воспользоваться моим кабинетом, — говорит тренер Шей, обращаясь к внезапно притихшей раздевалке. — Здесь нет уединения. — Он звучит раздражённо и направляется в другую часть раздевалки. — Он вон там.
Мы все молча следуем за ним, и когда он толкает дверь, я вхожу внутрь.
“Спасибо”, - говорю я ему.
“Не переодевайся там. Ты поняла меня?” Я прищуриваюсь, глядя на него, одновременно раздраженная и странно возбужденная тем, что он мной командует. “Ты поняла меня?” на этот раз он повторяет немного тверже.
“Я поняла”, - говорю я, потому что я определенно не понимаю его. Он смотрит на меня долгую секунду, прежде чем покачать головой. После этого он выходит из раздевалки тем же путем, что и все игроки.
“Это было мило с его стороны”. Беннетт улыбается и кладет бобровый костюм на стол тренера Шэя.
Когда они с Тинс закрывают дверь, я бросаю сумку на стул и переодеваюсь. Я надеваю леггинсы и спортивный бюстгальтер, а затем прошу Тинс помочь мне застегнуть костюм бобра. По дороге на поле Беннетт обсуждает со мной кое-что, но как только я выхожу на поле, всё становится не так плохо.
Я стою вместе с чирлидершами и прыгаю вокруг, раздавая «пять» за «пять». Мне не нужно слишком сильно притворяться, потому что игра занимает центральное место. Я стараюсь не думать о тренере Шэе, но ловлю себя на том, что смотрю в его сторону чаще, чем мне хотелось бы признавать. Клянусь, однажды мне показалось, что он делает то же самое со мной, но, должно быть, мне это привиделось.
— Думаешь, он женат? — слышу я голос одной из чирлидерш. Я оглядываюсь и вижу Милли, одну из капитанов команды.
— Кольца нет, — говорит другая. — Но я не думаю, что у тебя есть шанс, Милли.
Некоторые смеются, но это не мешает им говорить о нём. С каждым их словом мой гнев растёт. Я не имею на него никаких прав. Он не мой, но и не их.
Когда наступает перерыв, я вскакиваю и снова начинаю работать с болельщиками вместе с группой поддержки. Я замечаю Тинс на трибунах и не могу сдержать улыбку. Большую часть игры она провела за телефоном, а теперь прыгает и болеет за меня. Можно подумать, что я звезда.
Тренер Шей вернулся в раздевалку со всеми игроками в перерыве, но я не думаю, что им нужно слишком много внимания. Команда играет хорошо и набирает очки в перерыве.
Оркестр играет несколько песен, пока я занимаюсь своим делом, и когда они уходят с поля, я поднимаю взгляд и вижу, как игроки выбегают из раздевалки. Я испытываю облегчение, потому что это значит, что перерыв закончился и мой выход на сцену остался позади.
К своему удивлению, я действительно смотрю игру, но, полагаю, мне больше интересно наблюдать за тем, как тренер Шей управляет командой. Я фыркаю от смеха, когда он набрасывается на Паркера за то, что тот отдал мяч другой команде. Вскоре я начинаю болеть за нашу школу, хотя большинство игроков мне не нравятся. Думаю, это потому, что я хочу, чтобы тренер Шей победил.
В какой-то момент Паркер получает сильный удар, и мяч вылетает из его рук. Одному из игроков на линии удаётся броситься на мяч, и он остаётся у нас. После этого Паркер начинает проигрывать.
Он напуган, и хотя я не должна радоваться этому, я радуюсь. Каждый раз, когда ему бросают мяч, он пританцовывает, желая поскорее от него избавиться. Он не хочет, чтобы его снова ударили или чтобы он сделал то, что, по словам одной из чирлидерш, называется перехватом.
Тренер Шей меняет стратегию, и с этого момента они играют исключительно в пас. Паркер больше не пытается бросать, и только благодаря тому, что они лидируют во второй половине и благодаря кикеру, они одерживают победу.
Все игроки направляются в раздевалку, и я следую за ними, отчаянно желая избавиться от этого проклятого костюма бобра. Пока я иду, моя нога цепляется за что-то, чего я не вижу, и я спотыкаюсь. Я делаю шаг, но вес костюма слишком велик, чтобы я могла удержаться, и я падаю на землю. Из меня выбивает весь воздух, и голова бобра откатывается в сторону.
Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как мимо проходит Паркер, и он ухмыляется. Одним взглядом он даёт мне понять, что я споткнулась из-за него.
