Из офиса местного управляющего по соседству доносились звуки, которые не прекращались всю ночь: голоса и шаги, медленные деревенские интонации и оживленные, отрывистые аббревиатуры города, скрип ножек стульев по дереву и цоканье каблуков твердых ботинок по доскам без ковра.

Молчал только телефонный звонок, и все в полицейском участке, включая мистера Кэмпиона, который слушал даже во сне, ждали этого пронзительного, знакомого сигнала тревоги.

Старый "фиат" доктора Бувери с ревом затормозил на тихой улице снаружи, и буйный пожилой джентльмен выбрался из него, рявкнул на своего одурманенного сном шофера и ворвался в здание, подбитые клеткой полы его просторного пальто развевались вокруг него, как паруса в шторм.

В его властном голосе звучали проникновенные нотки, и Кэмпион рывком села. Новое, прямое, добросовестное убийство, очевидно, захватило воображение старика, и вся сила его поразительной энергии была направлена на его выяснение с великодушным пренебрежением к времени суток и личным удобствам его самого и всех остальных.

“Сразу взялись за дело, разве ты не знаешь”.

Знакомый рев просочился сквозь дверные панели комнаты суперинтенданта.

“Мы должны разобраться с этим. Я не могу допустить, чтобы подобное происходило в моем районе. Я работал всю ночь. В восемь часов зашел перекусить и вернулся к нему. С меня градом лил пот. Мне пришлось переодеться и принять ванну перед тем, как прийти, иначе я был бы здесь час назад. Молодой Декан хотел отказаться в час дня, но я удержал его, и, думаю, теперь между нами все ясно. Суперинтендант, одолжите мне человека на минутку”.

Оставшись один в маленьком приемном отделении на первом этаже, Кэмпион размял затекшие конечности и собрался с мыслями, чтобы еще раз взглянуть ситуации в лицо. Когда, наконец, он просунул голову в дверь кабинета суперинтенданта, он предстал перед зрелищем, которое при любых других обстоятельствах могло бы показаться очень забавным.

Группа заинтересованных полицейских, среди которых выделялись Йео и Инчкапе, наблюдала за замечательным представлением, которое происходило в центре зала. На переднем плане был установлен стул, а на его фоне развалился молодой констебль, голова и плечи которого были полностью скрыты пальто доктора, в то время как старик возвышался над ним с гаечным ключом в руке и демонстрировал метод убийства с большим драматическим эффектом.

“Первый удар пришелся ему по своду, суперинтендант, примерно вот сюда”.

Доктор Бувери не слишком нежно опустил гаечный ключ.

“Это проломило ему череп, разве ты не знаешь. После этого мужчина, похоже, сошел с ума. Он дико избил беднягу. Я бы сказал, что потерял собственную голову. Называйте это жаждой крови, если хотите, но я был бы склонен сказать ужасом. Как загнанная лошадь, разве вы не знаете. Вырывается, невзирая на повреждения. Я подготовлю для вас полный отчет. Еще нет времени. Органы совершенно здоровы — действительно, очень хороши. Приличное сердце, здоровые легкие, возраст от сорока до пятидесяти лет, упитанные, руки в пятнах… вставай, парень!”

Последнее замечание было адресовано констеблю, который несколько прерывисто дышал под душным пальто.

Констебль с трудом поднялся на ноги и вышел, ухмыляясь; он был очень горд собой.

Доктор опустил гаечный ключ в боковой карман. Его драчливое старое лицо было суровым и живым, и его непобедимое достоинство пропитывало комнату. При беспристрастном рассмотрении в нем было много комичного, но сущность этого человека была далека от смешного. Мистеру Кэмпиону пришло в голову, что этот серио-комический элемент был самой сутью трагедии. Это была ужасная реальность катастрофы, которая лишила забавных вещей веселья, постоянно напоминая мозгу, что действительно произошло что-то ужасное.

Доктор Бувери повернул голову и увидел его. Он сразу встал и протянул руку.

“Привет, Кэмпион”, - сказал он. “Ты тоже в этом замешан? Два трупа за две недели, и каждый раз примерно ты, и при этом никакой возможной связи между этими двумя делами ... Это невероятное совпадение ”.

Местный суперинтендант, дружелюбный мужчина со старомодными полицейскими усами и в служебных ботинках, поймал взгляд Кэмпиона и подмигнул. Он поспешно вмешался, прежде чем молодой человек успел заговорить с доктором.

“Как долго он был мертв, сэр?”

Доктор Бувери с готовностью вернулся к теме.

“Я ломал голову над этим”, - сказал он, его серые глаза были такими яркими, как будто ему было за тридцать, - “и я склонен считать, что прошло двадцать четыре часа максимум и двенадцать как минимум с того момента, как я впервые увидел тело в четыре часа сегодня днем. То есть где-то между четырьмя часами дня в пятницу и четырьмя часами утра в субботу. Вы не можете найти свидетеля, который заметил, как долго там стояла машина?”

Инчкейп взглянул на суперинтенданта и, получив его утвердительный кивок, перешел к вопросу.

“Мы работали над этим”, - сказал он. “Мы нашли человека, который готов поклясться, что его не было там, где мы его нашли, когда он спустился в "Куинз Хед" в восемь пятнадцать вечера в пятницу, но он заметил его стоящим именно там, где он находится сейчас, когда вернулся около половины одиннадцатого. Он заподозрил ухаживающую пару и не заглянул внутрь. Нет никакого способа определить, управлялась ли машина после того, как мужчина был мертв, не так ли?”

“Почему нет? Мужчину не трогали после того, как он умер. Я могу сказать это наверняка, разве вы не знаете”.

Старик был очарован элементом головоломки в футляре.

“О, да”, - продолжал он. “Я могу предоставить вам ясное доказательство этого. Судя по тому, как он лежал, обхватив ногами рычаги управления, я сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы сдвинуть машину хоть на дюйм, когда он был мертв ”.

Йео кашлянул, и местный суперинтендант почтительно повернулся к нему. Кэмпион заметил, что уважаемого гостя из Скотленд-Ярда приняли с должным деревенским гостеприимством. Йео обратился к доктору .

“Вы уверены, что его не перемещали после смерти, сэр?”

“Прекрасно”. Великолепная властность старика успокаивала. “Насколько я понимаю, он был за рулем машины. Его пассажир внезапно накинул ему на голову плед и принялся за него. Расположение ран, все на левом боку, и то, как упало тело, показывают это совершенно ясно ”.

“Я понимаю”. Йео молчал, и лицо его комика было задумчивым. “Я не знаю эту часть страны, ” начал он, “ но мне кажется, что дорога в город от того места, где мы нашли тело, довольно пустынная”.

“Так оно и есть сейчас”, - согласился суперинтендант. “На нем нет ни одного дома, пока вы не проедете поворот на станцию”. Он помолчал. “Предположим, убийца сел на последний поезд до Боарбриджа?” внезапно спросил он. “Он мог бы незаметно дойти до станции, а после девяти часов есть только один поезд. Станция открывается в шесть. Я пошлю человека вниз, чтобы узнать, был ли в то время поблизости посторонний. У меня есть идея — хорошая идея ”.

Доктор Бувери был вполне готов принять еще более активное участие в расследованиях, чем он уже принимал, и у них возникли некоторые трудности с изящным избавлением от него. Только когда он предложил выгнать своего старого друга подполковника Беллера, главного констебля, которого только что убедили пойти домой спать, встревоженный суперинтендант твердо решил.

“Ах, ну, вы видите, мы кое-что придумали, сэр, ” сказал он, “ и мы не хотим торопить события. Все зависит от телефонного сообщения из Скотленд-Ярда. Сержант Кулинг из центрального лондонского отделения прибыл в город с отпечатками пальцев убитого. Существует большая вероятность, что убитый - тот же самый парень, которого видели угоняющим машину в Лондоне. Мы только что услышали, что сержанту удалось связаться с отделом до его закрытия, и он продолжает их работу над этим сейчас. Мы все сидим здесь и ждем, что он нам скажет ”.

Энергичный старик был частично удовлетворен. Уверенность в том, что огромное количество людей теряют сон в достойных общественных усилиях прояснить тайну, которая опозорила его любимый район, значительно утешила его.