Страйкеру не потребовалось много времени, чтобы просмотреть папки, может быть, минут десять. Все это время Синклер сидел, откинувшись на спинку инвалидного кресла, и пристально смотрел на него.

Каждые несколько минут он потирал живот. Я не знал, был ли он голоден или расстроен. Судя по гримасе, которая все время появлялась на его лице, расстроен.

Я подумал о том, чтобы снова позвонить Страйкеру, но мужчина заговорил раньше.

- Здесь много пропавших подростков, больше, чем следовало бы.

- Хорошо. - Синклер потер лицо руками, прежде чем уронить их на стол. - Тогда я ничего не выдумываю.

Ответ Страйкера был простым и по существу.

- Нет.

- Мне нужно, чтобы ты изучил эти семь дел. Есть кое-что... - Синклер покачал головой. - Я не могу понять, что именно, но в этих семи делах есть что-то, что мне не нравится. Мне нужно, чтобы ты разузнал о них все, что сможешь.

- Это может занять несколько дней.

- Я понимаю, но мне все равно нужно это сделать. Я сделаю все, что в моих силах. Если ты что-нибудь узнаешь, дай мне знать. Мы обсудим то, что нашли, как только узнаем, с чем имеем дело.

- Ты же знаешь, что обычно я таким не занимаюсь.

- Я знаю, что нет, но мне нужно это сделать. Если с детьми-оборотнями что-то происходит, я должен это остановить. Я не могу этого сделать, если не буду знать, что происходит.

- Так почему бы не отправить одного из следователей Совета?

Синклер вздохнул и снова откинулся на спинку стула.

- Я им не доверяю.

Я полностью понимал это, особенно после того, как узнал о том, что натворил советник Джеймс, и как далеко это зашло. Вместе с бывшим советником погибло много людей. Я не удивлюсь, если мы упустили несколько человек.

Голос Страйкера звучал твердо в тишине комнаты.

- Я разберусь с этим.

- Буду признателен, Страйкер. Я просто... при мысли о том, что с этими детьми что-то может случиться… и, похоже, это происходит уже какое-то время, а никто ничего не предпринимал.

- Ты имеешь в виду Джеймса?

Синклер кивнул.

- Некоторые из этих жалоб были поданы более года назад.

- Возникает вопрос, чем этот человек занимался все это время.

Синклер фыркнул.

- Я знаю чем, присваивал ваши деньги, ребята.

Просто взглянув на мрачное выражение лица Синклера, я понял, что он все еще злится из-за этого. Он, как правило, очень заботился об ассасинах, с которыми имел дело, и осознание того, что советник Джеймс использовал нас в своих интересах, было ему не по душе. Я просто надеялся, что он не винит себя. Синклер не имел к этому никакого отношения.

- Тебе нужно больше есть. Ты выглядишь немного похудевшим.

Я пристально посмотрел на Синклера, когда Страйкер заговорил. Я сжал губы. Синклер, и правда, выглядел немного похудевшим. Я раньше этого не замечал, слишком беспокоился из-за его бледности.

- Я ем, - настаивал Синклер, - но повар продолжает готовить мне сэндвичи с тунцом. Я ненавижу тунца.

- Ты говорил ему об этом?

Синклер опустил глаза и покачал головой.

- Я ему не нравлюсь.

- Он работает на тебя, - сурово произнес Страйкер. - Не имеет значения, нравишься ты ему или нет. Если он не хочет готовить то, что хочешь ты, уволь его.

- Возможно.

После одного этого слова я понял, что Синклер никогда бы не уволил повара. Иногда он был слишком мягкосердечен. Не очень хорошо для человека в нашем бизнесе.

- Мне нужно, чтобы ты разобрался с этим. - Синклер указал на что-то за пределами экрана ноутбука. Я предположил, что это папки, которые он передал Страйкеру. - Чем быстрее мы выясним, что происходит, тем быстрее сможем вернуть этих детей их родителям.

- Ты веришь, что они все еще живы? - В голосе Страйкера сквозило явное сомнение.

Очевидно, он не верил.

- Верю, - ответил Синклер. - Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, просто знаю, что это так.

Я улыбнулся такому ответу. Я знал, что Синклер руководствуется своим внутренним чутьем. Иногда он просто что-то знал. Я всегда поражался этой способности. Это не раз спасало мою задницу, когда он советовал мне никуда не ходить или предупреждал об опасности, которую я еще не видел.

Над шестым чувством Синклера нельзя было смеяться. Оно было очень реальным.

- Пожалуйста, сообщай мне сразу обо всем, что найдешь.

Страйкер кивнул.

- Я позвоню.

Мгновение спустя я услышал, как хлопнула дверь. Синклер вздохнул и вернулся к стопке папок, лежащих перед ним, давая мне понять, что Страйкер вышел из комнаты. Его плотно сжатые губы заставили меня сжать кулаки. Я хотел, чтобы у меня было право сказать ему, чтобы он не вступал в должность советника, но я не мог. Я никогда не смогу, и это была моя собственная вина.

Я еще немного понаблюдал за Синклером, прежде чем подошла официантка и сказала, что они закрываются. Понимая, что не могу оставаться на месте, я выключил ноутбук, собрал свои вещи, оплатил счет и направился к двери.

Я хотел бы пойти в штаб-квартиру Совета, но там меня не ждали. Синклер дал это понять более чем ясно, когда передал меня Иону.

Может быть, я подожду несколько дней, а потом позвоню Синклеру. Это даст мне время завершить текущее задание, а Синклеру - время остыть. Я знал, что этот человек хотел сохранить дистанцию между нами, и я не мог его винить. Но я уже был согласен на эти еженедельные телефонные звонки по пустякам.

Это разрывало меня на части.

Глава третья

Синклер

Пульсация в моей голове не проходила, сколько бы я ее ни тер. Обезболивающие таблетки не помогали, потому что оборотни слишком быстро сжигали лекарство. Я просто вынужден был страдать от, возможно, самой сильной головной боли, которая у меня когда-либо была, и она мучила меня несколько дней.

Постоянные мигрени и тошнота из-за того, что мой желудок скручивался в узел, приводили к тому, что я чувствовал себя сбитым машиной. Я похудел больше, чем мог себе позволить, потому что, казалось, ничего не мог удержать в себе. Каждый раз, когда я пытался, мой желудок бунтовал.

Страйкер еще не перезвонил мне, но отсутствие информации о пропавших подростках, которых я искал, еще больше усилило пульсацию в моей голове. Не было ничего, ни следа, ни хлебной крошки, по которой можно было бы пойти, даже намека на то, что что-то не так, за исключением того, что дети пропали.

По общему мнению, все они были хорошими детьми. Никаких проблем в школе, их любили сверстники, хорошие оценки, учеба. В них было все, о чем только могут мечтать родители, вплоть до тех пор, пока они не пропали без вести.

Полиция, похоже, не слишком усердствовала в поисках. Их бесцеремонное отношение к семи пропавшим подросткам заставляло меня краснеть каждый раз, когда я с ними разговаривал. Казалось, им было все равно. Я знал, что к оборотням все еще питали ненависть и страх, но пропавший ребенок все равно оставался пропавшим ребенком. Нужно было что-то делать.

Совет был ненамного лучше. Мой единственный телефонный звонок им закончился тем, что я повесил трубку, прежде чем дать волю эмоциям, бушевавшим в моем мозгу. Попасть в их черный список в свой первый месяц в качестве советника - совсем не то, с чего я хотел начать.

Чем больше времени я проводил, просматривая документы, тем больше удивлялся тому, как мало на самом деле делал советник Джеймс. Казалось, что его главной целью было украсть как можно больше денег, вместо того чтобы заботиться об оборотнях. Чем больше я копал, тем больше разочаровывался во всех, кто имел какое-либо отношение к Совету.

Я глубоко вздохнул, когда кто-то постучал в дверь моего кабинета.

- Войдите. - Я улыбнулся, когда дверь открылась, и в комнату вошли Боб и Шейд. - Привет, как прошел медовый месяц?

Боб ухмыльнулся.

- Недостаточно долго.

Шейд хмыкнул, но его глаза заблестели, когда он посмотрел на Боба.

Я не вздохнул от зависти.