– И кто у нас главные «правители»?

– Есть «Альфы» – элита элит, – торжественно сообщает Илья, явно наслаждаясь рассказом. – Наследники миллиардеров, те, кто задаёт правила. Если ты им не по нраву – тебе конец. Потом идут «Легионы» – серые кардиналы. Они не так заметны, но их влияние колоссально. Они двигают людей, словно шахматные фигуры. Если ты на их пути – лучше сразу беги. Остальные прислуживают тем и другим, чтобы спокойно существовать. Здесь их так и зовут: прислуга.

– Так, а где я могу записаться в «просто существующие»?

– Так не работает. Судя по одежде, влиятельных родственников у тебя не имеется, так что у тебя один путь. – На лице парня появляется сочувственная улыбка. – Прислуживать всеми возможными способами.

Я прыскаю, не сдержавшись. Мы в двадцать первом веке живем, вообще-то. У Демидовых я работаю за деньги, а здесь вдруг бесплатно буду таскать учебники за каким-нибудь бездарным мажором?

– Я пас, – отрезаю я с немедленным намерением уйти, однако женский писклявый голос меня останавливает:

– Ты Лия?

Я оборачиваюсь. На меня смотрит девушка с длинными тёмными волосами, красиво обрамляющими ее выдающиеся скулы.

Опешив от того, что этой фее известно мое имя, я молча киваю.

– И ты новая поломойка Демидовых? – нараспев уточняет она.

Мои глаза наливаются кровью. Поломойка? Я, блин, домработница!

– А ты-то кто? – Я делаю машинальный шаг вперед. – Склочная курочка, транжирящая папины деньги?

Глаза девушки удивленно распахиваются.

– Как ты меня назвала?!

Я открываю рот, чтобы повторить сказанное по слогам, однако меня и тут опережают.

– Ее не трогать.

Я узнаю этот голос. Даже если бы не видела его обладателя прошлой ночью в расстёгнутых брюках, всё равно бы узнала.

Леон.

Он стоит в нескольких шагах, засунув руки в карманы, и сверлит взглядом эту наглую реинкарнацию Шер.

– Я просто знакомилась, – примирительно произносит брюнетка, явно опешившая от его вмешательства.

– Знакомство состоялось, можно расходиться, – подчеркнуто вежливо парирует Леон. – Лие наверняка пора на пары.

– Хочешь сказать, она твоя прислуга не только… – сощурив подведенные глаза, Шер кивает себе за плечо, – но и в университете тоже? Решил изменить своим принципам?

Я возмущенно открываю рот. Какого черта они обсуждают меня в моем же присутствии, словно я табуретка?

– Принципы на то и есть принципы, чтобы им не изменять, – из лениво-расслабленного голос Леона становится жестким.

– Тогда не понимаю, почему ты вдруг решил вмешаться в наш разговор, – мурлычет она, расплываясь в хищной улыбке. – В коридоре так сильно запахло хлоркой и жареным луком, что мне волей-неволей пришлось подойти к новенькой, чтобы спросить…

Ее взгляд находит меня.

– Ты что, совсем не принимаешь душ?

Мне не удается ответить сразу, потому что я слишком ошарашена фактом, что прилизанный бюрократ по имени Илья, похоже, не соврал. Тут все как в американской молодежной драмеди: детишки в «Шанель» достают тех, кому денег хватает только на «Найк».

– Я еще на крыльце почуяла запах тупости, – нараспев отвечаю я, – но поленилась к тебе подходить с тем же вопросом.

Делая вид, что массирует переносицу, Леон беззвучно смеется.

Лицо брюнетки покрывается бордовыми пятнами, отчего мне моментально хочется съязвить по поводу переоцененности люксовой косметики. Шер еще не в курсе, что пикировки – это моя стихия. Я могу фристайлить с ней хоть до самого вечера.

Но ей, слава богу, хватает ума не ввязываться в эту войну. Бросив взгляд на запястье, Шер бормочет о том, что я еще обязательно пожалею, после чего, гневно стуча каблуками, уходит.

– Ты напрашиваешься на неприятности, – без улыбки произносит Леон, проводив ее глазами.

– Это мой талант с детства. Я благодарна тебе за вмешательство, но я умею за себя постоять.

– Я учусь здесь уже четыре года, и на твоем месте не был бы так уверен. Заручись поддержкой кого-то из альф или легионов, вместо того чтобы с ними конфликтовать.

– Ты о той кастовой ереси? – фыркаю я. – Тебе она самому-то не кажется бредом?

– Эта система существовала еще до меня, – преспокойно заявляет он. – А я привык уважать систему.

– И кто же ты, в таком случае? Альфа? Легион? Или, может быть, прислуга?

– Альфа, конечно. – Губы Леона кривятся в усмешке. – А еще я в совете.

– Даже знать не хочу, что такое совет, – морщусь я. – А если ты альфа, для чего полез меня защищать?

Склонив голову, Леон разглядывает меня с новым интересом. Я же с видом заправской шалавы стойко удерживаю его взгляд.

Все-таки парню не пристало быть таким красивым. Густые волосы, идеальная кожа, яркие губы, ярко-синие глаза с длинными ресницами и выступающие скулы. Просто бу-уэ-э. Рядом с таким и правда начнешь думать, что пахнешь хлоркой и жареным луком. Пожелаем же удаче бедной Эльвире.

– Сегодня у меня хорошее настроение, – негромко поясняет Леон и кивает мне за плечо. – Лекции начнутся через две минуты, так что тебе лучше поторопиться. Не настраивай против себя хотя бы преподавателей.

Забежав в класс под названием «Лошадь», я выбираю свободное место у окна и торопливо выкладываю на стол планшет с блокнотом.

В одном Леон прав: ссориться с преподавателями не входит в мои планы. Я готова терпеть ежедневные нападки от студентов при условии, что местное образование будет того стоить.

– Эй, это моё место, – раздается надо мной гнусавый мужской голос.

Задрав голову, я вижу высокого шатена в толстовке с логотипом премиального бренда, размазанного по его перекачанной груди.

– Извини, таблички с твоим именем здесь не было, – замечаю я. – В следующий раз приходи пораньше.

– Ты, видимо, новенькая, – его взгляд брезгливо проходится по моему свитеру. – На первый раз прощаю. Просто свали на галерку и не отсвечивай.

Я пристально разглядываю хама, пытаясь определить, к какой касте он принадлежит. Для альфы он слишком понтуется, для гениального легионера слишком тупой. Прислуга? А что, вполне возможно. Вон какие у него мышцы. Может хоть сутками вагоны разгружать.

– Да, я новенькая, а место занято, – ласково щебечу я, вкладывая в голос все свое дружелюбие. – Придется тебе пересесть.

– Что там за конфликт, Дэн? – вмешивается блондинка из-за соседнего стола, с любопытством наблюдая за нами.

– Новенькая решила, что может сидеть где захочет, – рычит шатен, не сводя с меня убийственного взгляда.

– Так объясни этой дурочке, как тут заведено.

Тот послушно наклоняется ко мне, понижая голос до угрожающего шепота:

– Или ты сейчас же пересядешь, или я устрою тебе такие проблемы, что ты завтра же в слезах свалишь отсюда.

Я бы соврала, сказав, что угроза меня не задела. Пульс начинает частить, но я, конечно, не подаю вида. Ведь вряд ли в аудитории у кого-то имеется тонометр.

– Я остаюсь, – твердо заявляю я. – Попробуешь меня тронуть – заору так, что сюда сбежится весь деканат.

Потоптавшись рядом еще немного, шатен бормочет «тебе хана» и ретируется, совсем как сделала Шер. На меня в этот момент не смотрит разве что ленивый, так что приходится делать вид, что я увлечена планшетом.

К счастью, меньше чем через минуту в аудиторию заходит преподаватель.

– Для тех, кто здесь впервые, представлюсь, – сходу объявляет он, опуская портфель на стол. – Шанский Юрий Владимирович. Надеюсь, все конфликты исчерпаны, и мы можем приступить к лекции. По традиции напоминаю, что ваши родители заплатили огромные деньги за ваше обучение, поэтому сосредоточьтесь.

Я одобрительно киваю. Наконец – то дельное замечание.

– Вот что вам нужно запомнить на всю оставшуюся жизнь. Банковская система – это кровеносноу русло экономики: именно банки, обеспечивая движение денег и кредитов, стимулируют рост бизнеса, инвестиций и потребительской активности. Есть тут дети банкиров? Разумеется, есть. Как вернетесь домой, скажите спасибо маме и папе…