А может, и не изображала. Елизавета пребывала как раз в том ужасном и благословенном возрасте, когда в теле девчонки взрывается гормональная бомба, способная не только за год-два превратить ее в женщину, но и напрочь сорвать голову. Даже зрелые дамы не так уж часто бывают разумны в своем выборе, а уж подростки…

Когда для девушки приходит время влюбиться в первый раз, судьба задорно крутит стрелочку, сама не догадываясь, на кого та укажет. Под удар бестолковой страсти попадают все без исключения – одноклассники, друзья семьи, знакомые, популярные певцы, актеры и даже киногерои. А иногда и родственники. Будущему герою девичьих грез достаточно просто оказаться в нужном месте в нужное время…

Или в ненужное – это как посмотреть.

Похоже, я оказался. И к тому же еще и проявил себя, в одночасье превратившись из какого-то там курсанта и сомнительного ухажера подруги и наперсницы в отважного спасителя, способного чуть ли не в одиночку одолеть полчища врагов. А сразу после этого – в весьма заметную в массмедиа персону. Этакого самого популярного мальчика в классе, который, как выяснилось, может еще и поддержать улыбкой и не по годам мудрыми словами.

М-да… Кажется, у Елизаветы попросту не было шансов.

Разум кое-как «проглотил» происходящее и даже со скрипом прокрутил какие-никакие мысли и выводы. Но удивление все еще было велико настолько, что дар речи – связной, во всяком случае, – я временно потерял.

– Нравитесь?! Нет! То есть да… То есть… Господь милосердный! – простонал я, откидываясь на спинку кресла. – Неужели вы не понимаете, что все это не изменит ровным счетом ничего?

Елизавета снова вспыхнула. Только на этот раз не теплом внезапного интереса, а куда горячее. Царственные очи полыхнули недобрым огнем, в котором гнева великой княжны и отвергнутой женщины было примерно поровну.

Полыхнули – и тут же погасли.

– Не изменит ничего? – повторила Елизавета. Надо сказать, весьма прохладным тоном. – И почему же вы так в этом уверены?

– Хотя бы потому, что не так уж плохо знаю всех тех, о ком вы говорите. Все они – страшные и беспощадные люди. – Я сложил руки на груди и выдохнул, понемногу успокаиваясь и приводя скачущие мысли в порядок. – А младший Морозов к тому же глуп, жесток и мстителен. Отказ – даже в такой форме – непременно приведет его в бешенство. И одному богу известно, что он способен натворить.

– Вы так его боитесь? – фыркнула Елизавета. – Я была о вас лучшего мнения!

– Его – ничуть, – невозмутимо ответил я. – Однако не следует забывать, что на стороне рода Морозовых сейчас гвардия, армейские части, полиция и фактически все спецслужбы. Не говоря уже о Совете безопасности, в который входят две с лишним сотни сильнейших Одаренных в стране. Ради вас я, конечно же, готов вступить в схватку хоть со всеми сразу. – Я пожал плечами. – Только, боюсь, она будет недолгой.

– Вы… вы слишком сгущаете краски.

Елизавета возразила – но не слишком уверенно. Не знаю, насколько близко они были знакомы с младшим Морозовым и как именно происходили ухаживания, но репутация его сиятельства нередко говорила сама за себя. Драгоценный отпрыск главы Совета безопасности не отличался легким нравом и не слишком-то утруждал себя манерами. И даже погром в цыганском квартале Красного Села для столичных аристократов наверняка стал явлением хоть и необычным, однако ничуть не удивительным.

Елизавета боялась младшего Морозова куда сильнее, чем старшего. И – чего уж там – имела на то все основания. А мои слова лишь подлили масла в огонь.

– Сгущаю краски? Может быть, – негромко отозвался я. – Но опасностей и без того предостаточно. Вы можете выйти замуж, сменить фамилию и даже навсегда уехать из Петербурга. Однако все равно останетесь той, кто вы есть, – единственной наследницей дома Романовых, пусть и без титула великой княжны. И кто-то может посчитать, что такого человека слишком опасно оставлять в живых. – Я на мгновение задумался. – Полагаю, от вас в любом случае попытаются избавиться – до того, как вы родите ребенка, который однажды может заявить свои права на престол.

– Избавиться?!

– Устранить физически, ваше высочество. – Я уже не пытался подбирать слова помягче – для пущей убедительности. – То есть – убить. И заодно меня… точнее, любого, кто станет вашим супругом. Наши враги и так не раз пытались это сделать, но сейчас вас хотя бы защищает Совет, гардемарины, гвардия и положение великой княжны… А кто защитит госпожу Острогорскую?

– Верный и любящий муж! – Елизавета не удержалась и все-таки начал язвить. Но тут же снова взяла себя в руки. – Но этого явно будет недостаточно, ведь так?

– Именно, ваше высочество, – кивнул я. – Так что даже если у вас или ваших друзей есть план, даже если кто-то действительно смог отыскать священника, который отважится обвенчать пару при столь загадочных обстоятельствах – это все равно не поможет. Ваша жизнь все так же будет в опасности, и ничуть не меньше, чем сейчас.

– Господи… – Елизавета достала платок и промокнула глаза. – И что же мне делать?

– Взять себя в руки, ваше высочество. – Я чуть подался вперед. – И смириться с тем, что такой план не сработает… Он в принципе не может сработать. А если вы считаете иначе, следует задуматься – кому выгодно, чтобы вы считали именно так?

– Не знаю!

Елизавета ответила не задумываясь, однако я успел заметить, как она бросила взгляд на дверь, за которой несколько минут назад исчезла Оля.

Удивления я почему-то совсем не почувствовал, зато в голове тут же начали роиться мысли. Их было так много, что ухватить нужную никак не получалось. Она буквально дергалась передо мной, дразнилась – но упрямо не давалась в руки.

Усилием воли я прогнал их все. Меня наверняка уже ищут, и отведенное на тайную встречу время заканчивается – а значит, не стоит тратить его на раздумья.

– Я уже говорил, – продолжил я, – и повторю это снова: вы нужны нам, и нужны как никогда раньше. Именно вы станете тем знаменем, которое объединит всех, кто еще верен короне, своей стране и народу.

– Но… но что я могу сделать?

– Многое, ваше высочество. И многое вы сделать должны! – Я чуть возвысил голос. – Взять на себя ответственность и принять наследие вашего рода. И вернуть то, что принадлежит вам по праву. Своей нерушимой императорской волей, а если придется – и силой, как это однажды сделала Елизавета Петровна – ваша великая тезка.

– Я знаю историю, Владимир, – отозвался негромкий печальный голос. – У нее были верные люди, была гвардия… А что есть у меня?

– Я. А это, поверьте, не так уж и мало, ваше высочество, – усмехнулся я. – Уже скоро вы удивитесь, как много людей готовы служить не Морозову, не какому-то там герцогу Брауншвейгскому, а именно вам – истинной наследнице российского престола… Но для начала нам нужно не допустить венчания.

– И как же вы… как мы собираемся это сделать? – недоверчиво спросила Елизавета.

– Очень просто, ваше высочество. – Я протянул руку и кончиками пальцев стер слезинку с царственной щечки. – Мы вас украдем.

Все последующие дни я валялся на кровати в располаге, глядя в потолок, много думал и никак не мог отделаться от мысли, что погорячился.

План выглядел красиво – лихо, дерзко, нагло. Выкрасть невесту прямо из-под венца, буквально у всех на глазах, превратить торжественную церемонию в фарс, в хаос, в беспрецедентный скандал. Казалось бы, именно так и нужно действовать – резко, безумно, непредсказуемо. Но чем дольше я обдумывал детали, тем явственнее осознавал: выполнить задуманное практически невозможно.

Не в моей ситуации. Не с моими ресурсами.

Если бы Камбулат и Поплавский были в городе, у меня хотя бы была команда. Люди, на которых можно положиться и которые не задают лишних вопросов. Но сейчас они далеко – один катается по своей вотчине, другой болтается в Москве. Так что остается один Корф… Компьютерный гений, инженер, конфигуратор, пресс-атташе и просто хороший парень – но уж точно не самая серьезная боевая единица. Да и нужен он в этом деле совсем для другого – думать головой. А мне очень не помешали бы лишние… нет, совсем, совсем не лишние руки.