– Нет, ну ты посмотри!

Поплавский без особого стеснения заехал мне локтем под ребра. Вроде бы в шутку, но с такой силой, что я от неожиданности выпустил из рук здоровенный чемодан. Который тут же скользнул пузатым боком по заднему бамперу «Икса» и ткнулся углом в асфальт. Из его недр тут же донеслось характерное позвякивание.

– Осторожнее, ваша светлость! – прошипел Поплавский. – Вообще-то там гостинцы. Для уважаемых людей.

Судя по колоссальному весу чемодана, который даже я еле смог поднять, и самих гостинцев, и запланированных визитов к уважаемым людям у Поплавского имелось предостаточно. Да и себя любимого он, разумеется, тоже не забыл.

– Чего ты там такое увидел? – проворчал я, потирая ушибленные ребра.

– А ты сам как думаешь? – Поплавский вытянулся, приложил руки к глазам, изображая, будто разглядывает в бинокль что-то у меня за спиной, и громогласно объявил: – Докладываю, ваша светлость: торпедные катера прямо по курсу! Наблюдаю корму интересной конструкции… Две кормы!

Я с недоумением развернулся и тут же снова чуть не уронил чемодан – на этот раз от смеха. Судя по тому, куда были обращены импровизированные окуляры, корма – точнее обе кормы – действительно имелись. И двигались не то чтобы прямо по курсу, но все еще в зоне прямого наблюдения – шагах этак в двадцати по тротуару.

Одна в тесной черной юбке, вторая – в джинсовых шортах символической длины. Услышав голос Поплавского, девушки обернулись и тут же принялись улыбаться и махать изящными ручками.

– Ну, что стоите, господа унтер-офицеры? – уже заметно тише поинтересовался тот. – Я уже и так, можно сказать, сделал всю работу… Какого якоря вам еще надо?

– Да ну тебя, – лениво отозвался Камбулат. – Уезжать пора, а ты все… исполняешь.

– Я пас. – Я пожал плечами. – Будущему гардемарину положено думать о службе.

– Ага, знаем мы твою службу… Княжна, рыжая, глазастая, роста вот примерно такого. – Поплавский коснулся пальцами чуть ниже плеча. И тут же развернулся к Корфу. – Антоша, родное сердце, ну хоть ты?..

Его благородие барон несколько мгновений стоял, но потом все-таки собрался с силами и чуть ли не бегом рванул догонять девчонок. И дела у него, похоже, пошли неплохо: Корф не мог похвастать ни брутальной физиономией и мускулатурой Камбулата, ни раздолбайским обаянием Поплавского, но зато был учтив и, пожалуй, даже очаровательно мил в своей неуклюжести.

Да и школу прошел неплохую.

– Горжусь, – прошептал Поплавский, утирая ладонью несуществующую слезу на щеке. – Наш мальчик наконец становится мужчиной.

– Мужчиной Корфа сделает мичманский чин. – Я снова подхватил чемодан и затолкал его в багажник. – За дело, господа.

– Пф-ф-ф, тоже мне дело. – Камбулат двумя точными бросками отправил на заднее сиденье «Икса» спортивные сумки. – Сесть да доехать. Семьсот километров в два водителя.

– В одного. – Поплавский жестом фокусника выудил из багажника запотевшую бутылку и с негромким хлопком открутил пробку. – Лично я собираюсь напиться еще до того, как мы выберемся за КАД.

– И, разумеется, напьешься, – вздохнул Камбулат. – Высосешь два литра, а мне потом останавливай каждые десять минут.

– Ну зачем же? Просто нажимаешь кнопочку, стекло опускается…

– Виталик, блин!

В итоге даже я не выдержал и заржал, и остатки погрузочных работ прошли под дружный гогот трех унтер-офицерских глоток. Я мог только догадываться, зачем и для кого они набрали столько барахла, но лишних вопросов задавать, конечно же, не стал.

А может, стальное брюхо «Икса» так тянуло к земле совсем другое – груз ответственности. И тех задач, которые я повесил на хрупкие… ладно, не такие уж и хрупкие плечи товарищей.

– Постарайтесь не забыть, – вполголоса проговорил я, когда Камбулат забрался на место водителя. – Я понимаю, что будет непросто, но…

– Сделаем. Будет исполнено, ваша светлость, – отозвался Поплавский.

На этот раз без тени улыбки на лице. Когда доходило до дела, он умел перевоплощаться моментально, разом превращаясь из весельчака и балагура в кого-то другого. Внимательного, собранного и взрослого. Уже не мальчишку, а настоящего дворянина и офицера, которому я мог доверить и свою тайну, и вещи куда серьезнее.

Из двоих моих то ли разведчиков, то ли посыльных главным был именно Поплавский, хотя в Ставропольской губернии слово старшего из князей Камбулатовых стоило немногим меньше, чем воля почти всемогущего Совета – в столице.

Один мой товарищ отправлялся домой, на юг.

Второй – в Москву. Поболтаться по городу, навестить родню и друзей семьи. Послушать, о чем шепчутся во дворцах, на загородных дачах и в заведениях, которые редко открывают свои двери для простых смертных. Прощупать столичную публику… и заодно хотя бы попытаться задействовать возможности, об истинных пределах которых я пока мог только догадываться.

Пожалуй, у Поплавского было немногим меньше тайн, чем у меня самого.

Жизнь в очередной раз описала лихой оборот, с размаху забрасывая события на очередной виток спирали. Но если в девяносто третьем году моих будущих союзников собирали генералы, высшие чины государства и главы древнейших столичных родов, то сегодня я по настоящему мог рассчитывать только на соседей по блоку.

Три унтер-офицера Морского корпуса, едва окончившие второй курс. Мой новый Совет безопасности. Моя крохотная гвардия – против матерых вояк, у каждого из которых за плечами опыт в десятилетия. Против политиков, интриганов, сыскарей, Одаренных и еще бог знает кого. Безумная, безнадежная затея.

Впрочем, именно такие мне всегда и удавались.

Поплавский устроился рядом с Камбулатом, и тот тронулся. Проехал пару метров, опустил стекло и пижонски вывалил на дверь свободную руку. Якобы от жары, хотя могучая система климат-контроля «Икса» наверняка справилась бы куда лучше легкого ветерка с Невы. Из салона послышался раскатистый бит, и хриплый мужской голос возвестил, что нас учили жить, нас учили лишнего не брать.

Никогда не любил отечественный якобы бандитский хип-хоп, но в этом определенно что-то было. Как минимум – способность буквально с половины куплета превратить двоих водоплавающих унтеров в самых обычных девятнадцатилетних шалопаев, ухвативших от жизни солнце, крутую тачку с музыкой, полбагажника пива и целых семьсот километров дороги.

«Икс» без особой спешки развернулся на перекрестке, прокатился еще несколько метров и вдруг рявкнул двигателем, приподнял капот и рванул по набережной на все триста с лишним лошадиных сил, унося моих товарищей куда-то в лето по горячему асфальту.

А я остался. Шестидесятилетний старикан, обосновавшийся в крепком юном теле, прежний обладатель которого наверняка отдал бы все на свете, чтобы сейчас сидеть на заднем сидении удаляющейся черной машины в окружении сумок и приятно позвякивающих пакетов. Я лишь на мгновение ощутил отголосок того, что каким-то чудом смогло дотянуться оттуда, где мне навсегда осталось неполных двадцать.

Дотянулось – и снова исчезло за черной пеленой, разделившей светлейшего князя генерала-фельдмаршала Владимира Градова и Владимира Острогорского.

– Ну, как успехи? – поинтересовался я у вернувшегося с амурных подвигов Корфа.

– Лена и Оксана, – важно отозвался тот, лихим жестом матерого ловеласа прокручивая в пальцах телефон. – Плюс два номерка в копилку, ваша светлость.

– Ага. – Я развернулся и неторопливо зашагал обратно к дверям Корпуса. – А кому писать будешь – Лене или Оксане? На свидание позовешь?

– Я… Я не знаю, – замялся Корф. – Оксане… А может, Лене?..

Как и следовало ожидать, его благородие барон в уроках обольщения прекрасного пока не продвинулся дальше знакомства. И не только не знал, что в таких случаях положено делать дальше, но и, похоже, даже не запомнил, кто из девчонок Лена, а кто… как ее там?.. Вторая.