— Вряд ли. А что такое?

— Взять для тебя какие-нибудь вещи?

— Я же сказала… — Она вдруг запнулась, о чем-то вспомнив. — Подожди минутку!

В прежних своих скитаниях Аида привыкла обходиться малым, спокойно покидала съемные квартиры или комнаты, оставляя вещи и книги. Но сейчас кое-что изменилось. Она вынесла из своей комнаты шкатулку, в которой хранились ее драгоценности.

— Если я опоздаю и не приеду в Питер через три дня, это все будет принадлежать тебе…

В глазах у мачехи стояли слезы. И все-таки можно было позавидовать ее выдержке. Аида знала, что целиком может на нее положиться и что в нужную минуту у Патимат всегда окажется под рукой нож.

Татьяна тоже по достоинству оценила ее наряд.

— Клевый прикид! Не боишься, что тебя когда-нибудь изнасилуют? Будь я парнем…

Аида не слушала ее трескотню. Вырядилась она так нарочно, чтобы отвлечь внимание противника. Ее, например, с детства завораживал «клевый прикид» ядовитых змей. К тому же у противника подсознательно должна возникнуть уверенность, что она никуда не скроется, потому что в таком наряде трудно скрыться. Что же касается хиппового стиля Танюхи, тут важна не красота, а какая-нибудь деталь. Например, здорово, что холщовая сумка сегодня при ней! А ведь могла не взять ее на дискотеку!

— Ты сигареты не забыла купить? — напомнила Аида.

— Блин! Памяти у меня, ну, ни фига нет!

— Опять будешь «стрелять» весь вечер?

Татьяна отоварилась у ближайшего киоска и щедро предложила подруге пачку «Салема».

— Держи при себе! — отказалась Аида от пачки, удовлетворившись одной сигареткой.

— По-моему, тебе предстоит не веселье, а черт знает что, — неожиданно начала Татьяна. — Ден сказал, что Бампер хочет тебя видеть.

— Меня многие хотят видеть. Что здесь такого?

— Ты еще не знаешь, какой он гад. Всю душу вытрясет! Пытал меня, почему я не поехала тогда с тобой к дяде Семену.

— И что ты сказала?

— Пришлось колоться. Ты на меня не обижаешься?

— Правильно сделала. Всегда говори правду и только правду, тем более хорошим дяденькам.

«Значит, и ты покаялась перед Бампером? — усмехнулась в душе Аида. — Все рассказала? И о своих связях с Заварзиными тоже?»

— Любишь ты надо мной поиздеваться?

Татьяна сделала вид, что обиделась, на самом деле обиделась не очень и вскоре уже рассказывала какой-то дурацкий анекдот, и сама же над ним хохотала.

— Слушай, Та, ты не оставляй меня надолго с мужиками.

— Как это?

— Ну, потанцуй минут двадцать и загляни.

— Ден рассердится.

— А ты сразу начинай качать права.

— Это как?

— Господи, всему тебя надо учить! Возмутись, например, почему не заводят Скутера, а заводят всякий отстой? Или что-нибудь в этом духе.

— Клево!

Аида знала, за какую струнку дернуть. Меломанские споры, с пристрастием, в последнее время сильно расстраивали Татьяну, потому что Денис не разделял ее вкусов, а наоборот, насмехался.

— Представляю, как Ден скуксится! — начала фантазировать она. — А какая рожа будет у Бампера.

— Потом вместе посмеемся.

И уже у самого входа в здание Татьяна осторожно посоветовала:

— Ты здорово не упрямься. Все равно сломают в конце концов…

Они пересекли зал с беснующейся молодежью. Народу было полно, несмотря на понедельник. Здесь, в мире вечного ритма, не существует будней и выходных, лишь бесконечный праздник.

Возле директорского кабинета курил какой-то качок. Аида заподозрила в нем охранника. Парень был в костюме, и наверняка под пиджаком имелась «пушка».

Ден сидел на своем обычном месте, за столом, а Бампер развалился в кресле.

— Заставляете ждать, дама, — сделал ей выговор толстяк вместо приветствия. — Я уже не в том возрасте, чтобы шляться по дискотекам. Как видишь, во всем иду тебе навстречу.

Татьяну он вообще не замечал, будто она была Аидиной тенью. Зато Кулешов поднялся с насиженного места, чтобы выпроводить невесту.

— Ты чего здесь? — вполголоса спросил он, дабы лишний раз не потревожить слух хозяина.

— Да я только сумку брошу. Не с ней же мне колбаситься?

— Бросай и вали отсюда! — перешел он на шепот.

Она повесила сумку на стоячую вешалку, которая по причине лета пустовала, и покинула мрачноватую тусовку.

— Сама все расскажешь или как? — нахмурил брови Бампер.

Аида уселась на стул, закинув ногу на ногу.

— Погодите, Василий Спиридонович! — забеспокоился Ден. — Мы не сделали самого главного!

Он подлетел к девушке и вырвал у нее из руки таиландский саквояж.

— Ну, и нервы! — усмехнулась она и хорошо поставленным голосом продекламировала: — Что тебе в чемодане моем?

— Что-что! Знаю, что! Все твои приколы изучил!

— Неужели все? — издевалась Аида.

Денис даром времени не терял. Он поставил саквояж на стол и принялся в нем рыться.

Достал из саквояжа пистолет «Макаров», с глушителем.

— Клево, когда тебя мочат из настоящего, боевого оружия, а не из дамской пуколки. — Она окончательно перешла на язык дискотек и баров.

— А еще тут имеется лак для волос, — продолжал инвентаризацию Кулешов. — Зачем тебе лак для волос? Хорошая штука, действует не хуже газового баллончика, если брызнуть в глаза. Пилка для ногтей…

— Валяй-валяй, — подбадривала его Аида. — Скоро доберешься до «Тампаксов». Ими, например, можно заткнуть твою задницу!

— Ладно, хватит! — вмешался, наконец, Бампер, и это относилось ко всем присутствующим.

— Правильно, Вася, — поддержала его девушка. — Пора перейти к делу. Тут все перед тобой каются, а я ничего не знала. Меня как всегда не поставили в известность! Я бы первая пришла! Покаяние — дело полезное. Ты, наверно, хочешь знать, у кого поднялась рука на старичка Сперанского и куда похерилась половина акций медеплавильного комбината?

— Я это знаю. И зря, между прочим, кривляешься передо мной. Твоя жизнь сейчас гроша ломаного не стоит. Для кого ты вырядилась, шлюха? Такие мне до лампочки!..

— Слышала, слышала! Ты предпочитаешь родственниц! Тут я действительно обломилась!

— Уймись, блядь подзаборная! — взбеленился Василий Спиридонович и прохрипел, пожирая ее ненавистным взглядом: — Я пропущу через тебя всех своих ребят! Ты будешь корчиться в муках, гадина! Ты будешь медленно умирать! Но сначала ты нам кое-что скажешь. Одну маленькую услугу окажешь перед смертью.

— Нет, Вася, ты — не психолог. Наговорил мне кучу дерьма, а теперь просишь о какой-то услуге.

— Я — прошу? Разве я прошу? — Как он ни старался, все равно было видно, что обескуражен ее поведением. Эта наглая сучка ни черта не боится, все ей море по колено! — Ты мне сейчас, немедленно, выложишь все телефоны, по которым связывалась с Доном! А не выложишь, наша беседа затянется до завтра, до послезавтра. Короче, пока не сдохнешь!

Он ждал, а она молчала. Продолжалось это несколько секунд.

— Блин! Курить охота! — разрядила она обстановку. — Ден, посмотри у меня в саквояже.

— У тебя тут пустая пачка!

— Приехали!

— Хочешь — возьми мой «Кент», — предложил он, как добрый следователь на допросе.

— Сдурел, что ли? Я такие крепкие не курю! Пороюсь у Татьянки. У нее, кажется, «Салем».

Она поднялась, сняла с вешалки хипповскую сумку, вместе с сумкой села обратно, положив ее рядом на стул. Достала сигарету. Ничего криминального в ее действиях не усматривалось, и Денис даже услужливо щелкнул зажигалкой и сам закурил свой «Кент».

— Значит, телефоны? — продолжила она разговор. — Записывайте, я помню их наизусть.

— Если подсунешь фуфло… — начал было Василий Спиридонович, но тут распахнулась дверь, и Танюха, взмокшая, раскрасневшаяся, с порога затараторила:

— Ден! Что за отстойник у тебя сегодня?! Ни одного нормального хита! Сплошником идет черножопый рэп! Ему нравится это дерьмо? Где Скутер? Где «Файф»? На худой конец…

Но худой конец уже наступил.

Ошеломленный Денис, с открытым ртом, с прилипшей к губе сигаретой, глазел на невесту, будто не узнавал.