Более сообразительный Бампер заметил, как Аида вынула из холщовой сумки револьвер, но толстый и неповоротливый, он успел только встать с кресла и тут же рухнул на колени. Пуля угодила ему в рот и вылетела через затылок.

У Дена было не больше двух секунд. Он мог бы воспользоваться ее пистолетом или броситься под стол, но его вдруг затрясло, как эпилептика, из глаз брызнули слезы.

Аида прострелила ему горло. Он откинулся на спинку кресла. Сигарета выпала изо рта и закатилась за ворот рубахи, но она жалила уже безжизненное тело.

Татьяна даже не вскрикнула, просто смотрела на все непонимающими, вытаращенными глазами.

В зале выстрелов никто не услышал. Во всю орал громогласный Скутер. Зато парень, подпиравший в коридоре стену, среагировал моментально.

Аида снова нажала на спусковой крючок, но на этот раз вышла осечка. И снова осечка!

— Черт!

Она бросилась к столу, к родному «Макарову», но сзади что-то грохнуло так, аж задребезжали стекла.

Это детина всей своей массой обрушился на пол.

В руках у Татьяны оказалась чугунная статуэтка Мадонны, американской певицы, кастлинского литья. Она была сделана по специальному заказу Дениса. Ден молился на Мадонну.

— Выгляни в коридор, — спокойно попросила Аида, укладывая в саквояж свои вещи.

— Никого.

— Тогда бежим!..

И мы побежали. Не через зал, а куда-то по коридору. Смутно помню, что там было. Кажется, мы уткнулись в решетчатую дверь, с висячим замком. Аида выстрелила в замок. Получился такой глухой выстрел, а дверь открылась. Все, как во сне. Мы попали в училище. Спустились на первый этаж. Потом Аида совала какие-то деньги насмерть напуганной вахтерше. По-настоящему я очнулась лишь в трамвае, хотя не понимала, куда мы едем…

Вас интересует, что я чувствовала, когда на моих глазах расстреляли жениха? А ни фига не чувствовала, будто смотрела захватывающий боевик, вот и все. Зато, когда этот бугай-охранник выхватил пистолет, угрожая Аиде, тут меня прорвало!

Рассказать о наших отношениях? На это уйдет целый день, у вас бумаги не хватит для протокола. Я до сих пор не могу разобраться в своих чувствах. Она мне была, как мать, и я очень хотела, чтобы Аида вышла замуж за моего отца. Потом многие намекали, что она каким-то образом уморила его, но я в это не верю и никогда не верила. Хотя вру. Однажды я поверила. Маринин сын, тот самый мальчик, что чудом остался жив, вспомнил, что его защитила от убийцы какая-то молодая девушка. Уж очень это похоже на Аиду, кого-то карать, а кого-то миловать. Меня она почему-то миловала. Я тогда подумала, что у Марины, наверно, имелся какой-то повод для шантажа. Иначе зачем ее убивать? Что касается моего отца — тут дело темное. А вот отравление в доме Сперанского точно дело ее рук. Она спокойно общалась по-китайски с нашим поваром Хуан Жэнем. Я это слышала своими ушами. И выжила она благодаря каким-то его снадобьям. Он и отца моего почти из могилы вытащил, во время инфаркта.

У нее были, конечно, свои увлечения. Священник, картежник, наконец, этот западный украинец. Но она всегда возвращалась ко мне. В Таиланде я вдруг почувствовала, что все между нами кончено. Страшно напилась и высказала ей кучу неприятных вещей. Потом, когда она уехала в Питер, я вдруг обрела покой. Мне было хорошо без нее. Сколько могло продолжаться это безумие, эта однополая страсть? Я, конечно, ходила к ее родственникам, интересовалась, как там Аида? Но она стала мне близкой подругой, только и всего. Я думала о ней, как о подруге. Я заботилась о ней, как о подруге. Это была эйфория, освобождение от тяжелой, продолжительной болезни.

Но с ее возвращением все пошло по новому кругу. Аида сама проявляла ко мне интерес, была со мной нежной, а я… Я захлебывалась от счастья в ее объятиях. Вам не понять, какое это было страданье. Ведь я постоянно осознавала противоестественность нашей связи. В отчаянии я даже написала анонимное письмо с угрозой, в котором советовала ей убраться из города, пока не поздно. А когда она по своей воле решила уехать, с этим украинцем, я была на грани самоубийства.

Вы что-нибудь понимаете? Я— ничего. Я запуталась окончательно. Я думала, выйду замуж, и все само собой пройдет. Денис мне нравился, но в любовь это так и не переросло…

Вам не интересно про мои чувства? Вам нужны факты, а не мотивы? А как же вы тогда поймете, почему я убила Аиду?..

Итак, мы оказались в трамвае. Аида высматривала тачки, не гонятся ли за нами? А я сразу заметила того парня, о котором говорила ей раньше. Я давно поняла, что он олух царя небесного, влюбленный без памяти в Аиду. Есть такой тип сосунков, которые вместо того, чтобы подойти к девушке, будут молча ходить за ней по пятам. Это как раз тот случай. Но у Аиды было слишком много врагов, чтобы в конце концов не стать сверхподозрителъной. И я не пыталась ее переубедить. Мне нравилось, что такая ушлая, психологически подкованная женщина споткнулась на элементарном. Она боялась, что парень по сотовому телефону связался с другими преследователями и что мы их просто не видим, угодив в ловушку. На самом деле у этого сосунка, по-моему, не только телефона, но и денег на такси никогда не водилось. И мы, словив тачку, могли бы исчезнуть. Не говоря уже об Уралмаше, где скрываться от преследователей — раз плюнуть, но Аида плохо знала этот район, а я… Я изображала полную идиотку, шокированную произошедшим в «Планете Малахит».

Все ее поползновения ни к чему не привели, ведь Аида вырядилась так, что было видно за километр! «Ладно, поехали домой, — решила она, — там я с ним разберусь!» Мы упорно ждали автобус, она постоянно смотрела на часы и твердила: «Время еще есть!»

В автобусе я поинтересовалась: «Ты поведешь его к себе домой?»— «Зачем, когда есть кинологическая площадка? Собаке— собачья смерть! А ты иди домой. Если начнут трясти насчет Дена и Бампера, упирай все на меня. Ты тут ни при чем».

Тогда-то мне и взгрустнулось. Я вдруг поняла, что остаюсь совсем одна. А больше всего я боялась одиночества. И все из-за нее, из-за Аиды. Ден когда-то сравнил ее с шаровой молнией, предвестницей смерти. Она влетела в мой дом, и не стало моего отца. Потом погибли Марина с мужем. Дядя Семен ушел на тот свет со всей честной компанией. И, наконец, дошла очередь до самого Дениса. Мне осталось лишь носить цветы на могилы! Вот тогда-то я и решилась.

Мы довольно прохладно расстались. Я вышла на Волгоградской и пересела в другой автобус, идущий следом.

Я знала, куда они держат путь, поэтому сама держалась на приличном расстоянии от них. Я разрядила револьвер, которым так легко воспользовалась Аида.

Я догнала их уже в лесопарке. Они шли по дорожке, а я пробиралась за соснами. Вряд ли они могли меня слышать, ведь рядом проходит автомагистраль, а еще поднялся сильный ветер.

Дойдя до площадки, Аида устроила парню настоящий допрос с пристрастием, пнула коленом в пах, брызнула в глаза лаком для волос. Сосунок, видимо, не рассчитывал на такой поворот. Думал, она повела его в лес, чтобы там отдаться. Придурок! Он закричал, и я воспользовалась этим, подошла к ним поближе. Я стояла у нее за спиной, метрах в трех, на небольшом пригорке. Идеальная позиция для охоты на хищника. В тот момент мне было приятно осознавать себя хищником, а ее — жертвой. Да и потом, кому не хочется укротить шаровую молнию? Не знаю, может, я сумасшедшая, но я твердо решила, если убью Аиду, навсегда избавлюсь от своей проклятой страсти.

Рука медленно поднималась, тряслась, как у последнего алкоголика. Я прицелилась и дернула спусковой крючок. Аида вскрикнула, и я со всех ног бросилась наутек. Мне показалось, что она успела развернуться в мою сторону и, возможно, даже выстрелила. Но не могу утверждать точно, потому что неслась со всех ног, к тому же обронила револьвер.

Я всю ночь глушила водку. Мне мерещилось, что на кухню входит Аида, и мы даже поболтали о том о сем. Но уснуть никак не удавалось, и наутро я позвонила в милицию и обо всем рассказала.