«Когда ты наконец сдохла, мы жалели только об одном — что Скотт не разрешает станцевать на твоем гробу! Но нет! И в гробу ты долго не пролежала! Ты воскресла, и пришлось убивать тебя всей командой еще раз! Но и этого оказалось недостаточно! Через год пришлось повторить все снова!»

Телепат глазами Кэтрин смотрела, как огромной силы пламя сдирает кожу с идущего ей навстречу Логана. Как он скалится и рычит от боли, но идет, как показываются сквозь обугленную кожу части металлического скелета. Как он делает последние, невыносимо трудные шаги навстречу собственной смерти.

— Это не я, — побелевшими губами прошептала Джин. В напряженной тишине маленькой комнаты этот шепот показался особенно жутким. — Не может быть… Я бы никогда…

Но для Сайрин разницы между той и этой Джин не существовало. Перед ней была Джин Грей, свихнувшаяся от собственного могущества, какой она ее знала, помнила и ненавидела.

«Мы потеряли лучших людей и последнюю надежду на победу, пытаясь усмирить тебя, бешеная ты тварь! И вот мы забрались на двадцать лет назад, прошли сквозь время и пространство и что же?! Снова ты! Сдохни, сдохни сука!»

Несмотря на то, что в их присутствии разыгралось настоящее сражение, Люди Икс ничего не замечали. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь попискиванием приборов. Джин смотрела на Кэтрин, та смотрела на Джин, и не происходило ровным счетом ничего особенного. Сайрин перестала плакать, и хотя в глаза ей было по прежнему жутко смотреть, Тед успокоился, потому что подумал, что телепат сменила тактику, чтобы добраться до правды. Парень кинул взгляд на часы. Что бы ни происходило, Кэтрин превосходно тянет время, еще минут десять и в информации не будет никакой нужды.

Вдруг Джин взмахнула рукой, и в тишине раздался звук звонкой пощечины, Сайрин тяжело завалилась на бок и закрыла глаза. Истерики бывают разные, молчаливые и громкие, но способ предотвратить их зачастую всего один. Еще несколько секунд прошли в молчании, наконец, телепат встала и отвернулась от девушки. Бледная, как призрак, она проговорила:

— Они нашли планы и расположение главной базы Оружия Икс во время прошлого задания в Небраске. Они хотели уничтожить ее прежде, чем мы сможем им помешать.

— Вдвоем? — криво усмехнулся Гамбит.

— Одной Морриган хватит с лихвой, — ответила Джин, перед ее глазами все еще металось пламя. Теперь она понимала, что сила девочки не появилась ниоткуда, она была унаследована от матери. — Мелисса нужна только для того, чтобы ее туда доставить.

— Неужели они думают, что открытое нападение на базу остановит войну? — нахмурился Циклоп. — Это же глупо…

— Они не хотят остановить войну, — в мертвенно-бледной улыбке Джин Грей было что-то сардоническое. — Они хотят ее выиграть. Если уничтожить базу, стратегическое преимущество людей будет утеряно. Война начнется немедленно и завершится победой мутантов. Кроме того, — телепат с трудом сглотнула, но продолжила: — они устранили практически весь командный состав человеческой армии будущего. Несмотря на то, что некоторые из будущих генералов еще и начальную школу не закончили…

Слово «немедленно» произвело на всех потрясающее впечатление, Циклоп приказал было готовить к вылету оставшийся самолет, но его опередили:

— Не трудитесь, — наконец позволил себе открыть рот Тед. — Они уже практически над базой. Вы не успеете даже посмотреть на фейерверк.

Зверь медленно поднялся с места, покачиваясь, подошел к сыну и медленно опустился перед ним:

— Я не понимаю… Почему?

Хэнк хотел задать ему множество вопросов: почему они не попросили помощи, почему не рассказали о найденных планах базы, почему не позволили присоединиться к операции, почему предпочли предательство сотрудничеству? Но Тед его прекрасно понял и ответил:

— Потому что вы — герои, а мы — солдаты.

Зверь смотрел на Теда и медленно, со всем ужасом осознавал, какая между ними пропасть. Новобранцы жили по логике военного времени, логике допустимых потерь. Вот почему они так быстро оправились от потери одного друга и так спокойно отправили на смерть другого: они не считали смерть чем-то из ряда вон выходящим, потому что там, откуда они пришли, видели ее каждый день. Они и сами себя рассматривали, как боевые единицы, которыми можно пожертвовать для достижения «стратегического преимущества».

Каким же чудовищным это будущее должно быть…

Под мерный рев двигателей Логан выжимал из машины все, что было возможно. Еще минута и Черная птица окажется в зоне поражения. Росомаха не собирался убивать девчонку на самом деле, ему достаточно было вывести самолет из строя, что заставило бы ее катапультироваться вместе с Морриган, а подобрать их и доставить обратно в Академию — это уже дело техники. Однако крайне сжатый отчет Саммерса о планах новобранцев заставил его призадуматься о том, а нужно ли вообще что-то делать. Когда дребезжащий голос лидера Икс-менов, доносящийся из динамиков, наконец умолк и в кабине самолета снова воцарилась тишина, Логан ответил далеко не сразу.

— Как, по-твоему, я должен заставить ее развернуться? — почти вежливо спросил он и даже не добавил ни одного ругательства. — Я даже могу сказать «пожалуйста», но не думаю, что она послушает старого дядюшку Логана.

— Я тебе Курта не просто так отправил.

Росомаха покосился на молчаливого мрачного Вагнера и буркнул в микрофон:

— Да понял, не дурак…

— Мы будем минут через двадцать, — проговорил Циклоп, который к тому моменту уже сидел в кабине второго самолета. — Конец связи.

Если верить координатам, которые Джин выудила из сознания Сайрин, до цели оставалось лететь минут десять, еще немного и они войдут в охраняемое воздушное пространство. Логан ввел код связи с Черной птицей в бортовой компьютер и коротко кивнул Ночному змею на микрофон.

— И что я должен ей сказать? — надевая наушники, без особой надежды на совет поинтересовался тот.

— А я знаю? — стараясь не смотреть в его сторону, ответил вопросом на вопрос Росомаха. — Это твоя дочь.

Вагнер помедлил несколько секунд перед тем, как нажать кнопку прямой линии, в прошлый раз девушка просто не стала с ним разговаривать. Почему сейчас должно быть по-другому?

— Возвращайся, Мелисса. Немедленно, — эти слова не должны были звучать, как приказ, но вышло именно так.

Через долгую, мучительно долгую паузу секунд в пятнадцать, сквозь щелчки и помехи эфира, до него донесся тихий, но напряженный голос:

— Мой отец умер. Ты не он. Во всяком случае, пока — нет.

Вагнер едва заметно улыбнулся, звучит, как окончание разговора, но на самом деле, это только начало. Если удастся внушить ей сомнения в правильности решения, возможно, она не желая того оступится и у них будет шанс ей помешать. Не могут же его слова совсем ничего для нее не значить…