За собачьим лаем было не разобраться, насколько далеко находится патруль. Минус на мгновение задумался:

— Некуда тут свернуть. Поля кругом. Увидят они. Значит так, иди вперёд по аллее. Можешь даже бежать. Собаки за тобой должны увязаться.

— А ты⁈ — выдохнула она. — Как же ты⁈

— Трое их, не больше, — проговорил Серёга. — А то и вовсе двое. Подожду я их. — он кивнул на кусты терновника. — Иначе не уйдём! От лошадей не убежать. Иди, Маринка! Беги! Я догоню, если всё получится! Быстро отсюда! — добавил он, увидев, как она заупрямилась. — Собак уведешь! А то они меня по их лаю найдут!

Она замотала головой, но послушалась. Топот лошадей уже явственно приближался и у Минуса похолодело внутри. Он порадовался, что не сбросил второй люгер, и приготовившись к встрече, шагнул в заросли кустарника.

Лай собак постепенно удалялся, только одна маленькая шавка всё тявкала за оградой напротив Серёги. Минусу так надоел этот звук, что он едва сдерживался, чтобы не выпалить из пистолета в проклятое животное.

На узкой дорожке в неверном лунном свете показались четверо всадников. Лошади неторопливо приближались и стало возможным различить говор:

— Точно, Прохор Игнатьевич, — раздался взволнованный голос. — Бродит тут кто-то! Слышите, как псы разоряются⁈

— Лис здесь полно! — нехотя произнёс человек постарше. — Эти дурнобрехи каждую ночь такие концерты устраивают! Кому тут быть⁈ Здесь грабить некого! Не ходит никто!

— Так ведь о стрельбе докладывали, Прохор Игнатьевич!

— И что⁈ — лениво ответил тот. — Это тебе по молодости невтерпёж! Ты вот думаешь, тем, кто пальбу на площади устроил, захотелось по кладбищу пройтись? Машина у них была. Небось уже из города улепетнули! Нет здесь никого!

Минус сжал зубы. Если бы не собаки, то можно было просто переждать патруль в зарослях, но не повезло. Теперь отступать некуда, конники нагонят Марину. Серёга собирался с духом, зажав в обеих руках по люгеру. Совсем рядом фыркнула лошадь и Минус решился.

Всадники миновали кусты. Серёга вышел на тропинку за ними. Под ногами треснула веточка и один из конных обернулся. Выстрелы разорвали тишину. Замыкающий четвёрку охнул, получив сразу две пули в спину, лошадь дернулась и всадник вывалился из седла. Минус выпалил в другого, который уже обернулся, поднимая карабин. Пули угодили в грудь, человек молча выронил оружие и попытавшись схватиться за поводья, не удержался в седле.

Минус стрелял только из люгера, зажатого в правой руке. Целиться сразу из обоих было неудобно. Ещё четыре выстрела грянули один за другим и полный невысокий человек, никак не успевающий извлечь из кобуры наган, повалился наземь.

У оставшегося в живых полицейского карабина не было вовсе, но он успел вытащить древний «смит-и-вессон». Серёга метнулся в сторону, одновременно беспорядочно стреляя из второго люгера. Попасть во всадника ему не удалось, но несколько пуль угодили в лошадь. Конь заржал и забился, сбрасывая седока. Минус ткнул люгер в карман и потянулся за запасным магазином.

Патрульный, упавший на землю, к счастью, оказался недостаточно сообразительным. Он не попытался залечь, а рывком поднялся во весь рост. Теперь его фигура стала отчётливо видимой и успевший перезарядиться Минус, влепил в полицейского весь магазин разом.

Серёга, торопясь, сменил магазины в обоих пистолетах. Он осторожно подошёл к упавшим, но только один ещё шевелился. Минус выстрелил ему в голову, потом подобрал карабин и что есть духу принялся бежать по неровной тропинке.

Услышав грохот выстрелов, собаки умолкли, то ли сбежав в глубину кладбища, то ли просто затаившись. Серёга бежал так, как не бегал уже давно. Он запыхался совсем, миновав кладбищенскую ограду. Впереди виднелось какое-то полуразрушенное помещение и там, в его тени, Минус наконец увидел Марину.

— Бежим отсюда, — проговорил он пересохшим ртом. — Как можно скорее бежим!

— Ловко ты! — покачала она головой удивлённо. — Ведь один ты стрелял. Слушала я. Только пистолет слышно было. Замерла я здесь и молюсь, чтобы ты живой остался! И верить хочется и жду каждую секунду, что карабины палить начнут! Пауза потом и снова ты. Сколько их было-то, двое⁈

— Четверо! — выдохнул Минус. — Бежим! По дороге говорить станем!

— Четверо! — Марина разинула рот. — Боженька помог, — прошептала она тихонько.

Серёга уже не слушал её. Схватив Марину за руку, он потащил её рядом с собой, пока она, опомнившись, не вырвалась:

— Быстрее так, коли за руки не держаться!

Они перебежали пустырь, на котором Минус углядел громадную лужу. Он обтер карабин и швырнул в неё.

— Пистолеты оставить придётся! — тихо произнёс он. — Без них идти нельзя!

— Куда мы теперь⁈ — прошептала Марина.

— Прямиком на Кадетскую выйдем, — проговорил Серёга. — Всё нормально будет. Как окажемся на ней, за ручку пойдём. Кто на нас подумает⁈ Там парочек хватает. А потом по Святославской. Все магазины на ней открыты, прохожих много. Не бойся, Марина, доберёмся!

— Теперь не боюсь, — выдохнула она. — Бог тебя сберёг.

Кадетская светилась огнями и Марина, улыбаясь, брела рядышком с Серёгой, взяв его под руку. Чем дальше по улице, тем больше становилось экипажей и прохожих. На Святославской и вовсе было не протолкнуться. Минус купил у цветочницы букетик тюльпанов. Теперь Марина шагала ещё медленнее. Навстречу уже несколько раз попадались полицейские патрули, но ни один из них не обращал внимания на влюбленную пару.

Минус заметил, как возле чайной сразу трое патрульных проверяют документы у проходящих мужчин. Свернуть было некуда и Серёга спокойно повёл Марину. Один из полицейских, молодой парень, с неулыбчивым веснушчатым лицом, было шагнул к Минусу, но усатый чернявый мужчина в двубортном кителе что-то проговорил негромко, усмехнувшись, и парень направился к проходящему бородатому человеку в тёмном сюртуке. Марина совершенно игнорировала полицейских, шепча на ухо Серёге всякие глупости и тихонько смеясь.

Наконец-то они вышли на Владимирскую улицу и Минус с облегчением вздохнул. Здесь патрулей было меньше и к идущей с цветами парочке не подошёл ни один из полицейских. У ювелирной лавки стояла крепкая фигура городового, но он только бросил взгляд на грудь Марины, как встретился глазами с Серёгой и тут же с напускным вниманием принялся разглядывать витрину.

Поравнявшись со своим подъездом, Минус молча посмотрел на Марину. Та проговорила тихонько:

— Зайдём. Хватит нам бродить. Душа каждый раз в пятки уходит, как патруль на пути встречается. Я Оксане позвоню от тебя. Велела я ей завсегда трубку поднимать, как меня нету. Коли ладно всё у них, то не пойдём дальше. Отмыкай двери, Семён!

Минус молча кивнул. Пройти обратно к Нагорному без сопровождения Марины нечего было и думать. Он открыл дверь, пропуская Марину вперёд. Оказавшись в квартире, Минус дождался пока Марина договорит с дочерью и приложив палец к губам, принялся звонить домой.

Анин голос дрожал. Она была рада, но Серёга чувствовал, как она волнуется:

— У нас всё хорошо. Николай заходил недавно.

— Какой Николай⁈ — Минус опешил.

— Знакомый наш, Морозов. Сожалел, что тебя не застал, но Либа с Беллой так заболтали его, что он не в обиде. Он ведь предупредить зашёл. Казармы по тревоге подняли, революционеров каких-то ищут. Подполковника убили на Подоле и патрульных у нового кладбища. Говорит, что в городе скрываться могут, — голос её задрожал ещё сильнее.

— А я-то думаю, с чего такие облавы на улицах! — наигранно произнёс Минус. — Не буду я, Анечка, сейчас домой возвращаться. Я на Владимирской и заночую. А то полицейским нужно поймать кого-то. Не стану я рисковать, хоть и не революционер совсем! — Серёга засмеялся. — Я завтра с утра приду. Ты только не переживай. Всё нормально у меня. Правда, — добавил он серьёзно.

— Хорошо, — ответила она уже спокойнее. — Главное, что ты там и никуда не пойдешь. Ведь не пойдёшь?

— Никуда, — согласился Минус. — Даже за продуктами не стану идти. Ну, его. Спать завалюсь, а утром уже к тебе. Ты не переживай, малышка! Спокойной ночи! Отдыхай.