— Это само собой, — Серёга зло прищурился. — Только мне признание совсем другое требуется. Бери и пиши.

— Что ещё писать⁈ — Кулябко и не думал браться за ручку.

— Всё, — выдохнул Минус. — Как ты, падаль, покушение на Петра Аркадьевича устроил.

Подполковник распахнул глаза. Он замялся на мгновение и произнёс:

— Не понимаю, о чём вы⁈

— Брось! — Серёга ухмыльнулся. — Мне с тобой шутить некогда. Сейчас выйдет она, а я с тобой поработаю. Ты всё равно напишешь. Я тебе три пальца оставлю. Хватит, чтобы за перо взяться.

— Пытать меня⁈ — Кулябко чуть не встал, но Минус вдруг упёр пистолет ему в лоб и Николай Николаевич растерялся.

— Тебя, конечно. Кого же ещё⁈ Я умею, поверь.

— На кого ты работаешь?

— Какая разница⁈

Подполковник замялся:

— А если напишу, ты же всё равно убьёшь⁈

— Нет, — соврал Минус. — Судить тебя будут. Дальше дело не моё. Так что пиши. Только гляди, чтобы про всех.

Кулябко медленно писал. В комнате совсем стемнело и Минус нашарил выключатель. При свете электролампы стало видно, как лицо подполковника кривится от раздражения.

— Ты пиши, — проговорил Серёга. — Мне торопиться некуда.

Кулябко то и дело бросал взгляды на пистолет-пулемет. Оружие впечатлило его. Он пытался понять, на кого могут работать эти люди, но так и не находил ответа. Наконец, подполковник закончил текст и отложил бумаги в сторону. Минус осторожно протянул руку, вглядываясь в неровный почерк.

— Прямо ангел ты, — усмехнулся Серёга. — Всё тебя принуждали. Да ещё кто! Как же ты отказаться мог. А ты в сути дела ни сном ни духом. Так, подай-принеси.

— А так и есть, — проговорил Кулябко. — Это Павел Григорьевич затеял, с него и спрос. Ему место Петра Аркадьевича обещано, вот он и старается.

— А что ж ты про тестя позабыл, — улыбнулся Минус. — Нет, уж пиши.

— Не знает он ничего, — серьёзно ответил подполковник, но глядя на него, Серёга не поверил ни единому слову. — Александр Иванович человек честный.

— Прям как ты, — проговорил Минус. — Втягивать ты его не хочешь, чтобы помочь тебе мог. Да пох, и того, что написал, хватит. Теперь место чуть оставь и подпишись.

— Место зачем?

— Сказано мне так, — соврал Минус. — Не моё дело — чего и зачем. Пиши, как говорится.

Кулябко очень нехотя оставил небольшой участок бумаги чистым и поставил число и роспись.

— Вот и хорошо, — Серёга отложил бумаги в сторону, ожидая пока подсохнут чернила. — Где мне Курлова этого найти, о котором ты столько интересного поведал.

— Во Дворце приём сегодня. На нём должен быть.

— А после?

— Сорок шестой дом на Трёх-Святительской.

Кулябко, как показалось Минусу, чуть было не попытался сделать движение, чтобы перехватить руку с люгером, но видя, что на него глядит дуло К6, всё же не решился. Серёга убрал бумаги, передав их Либе. Он почти незаметно мигнул и она осторожно попятилась назад.

— Мы сейчас пойдём, а ты сиди спокойно, — проговорил Минус, не сводя глаз с подполковника. — Я твой браунинг разряжу, чтобы ты чего не выкинул. Но не вздумай дёрнуться!

Вся фигура полицейского, такая собранная, вдруг расслабилась. Он поверил, что эти люди сейчас просто уйдут. Николай Николаевич пожалел, что нигде в этой квартире не оставил патронов про запас. Он мучительно думал, как бы успеть выследить, чтобы отобрать признание. Вдруг Кулябко чуть не рассмеялся. Ведь они пойдут к Курлову! Вот там их и встретят!

Минус резко передёрнул затвор и тут же выстрелил подполковнику в правый висок. Голова дёрнулась в сторону и тело Кулябко, задрожав, сползло за столом на пол. Серёга вытер браунинг и вложил полицейскому в правую руку.

— Уходим, — проговорил он.

— Мы куда? На Трёх-Святительскую⁈

— Нет, — ответил Минус, выходя наружу. — Рано больно. К Анечке поедем.

— Зачем⁈

— Дописать кое-что надо.

Громадный особняк на Трёх-Святительской снаружи освещали газовые фонари. Но свет в самом доме горел только в левом крыле.

— Нету его, — проговорила Либа. — Не вернулся ещё.

— Наверное, не вернулся, — Минус пожал плечами. — Если вообще на приёме был. Этот Кулябко и соврать мог. Может это и вовсе не тот дом, что нужен.

— Подождём⁈ — спросила она.

— Да.

— Ты у него тоже хочешь признание заполучить⁈

— Хорошо бы, но вряд ли получится. В машину к нам он не сядет. Ездить должен с охраной, раз начальник отдельного корпуса жандармов. В таком доме слуг полно, наверное. Мы этого деятеля скрутить и утащить не сможем. Не выйдет, Либочка. Положим его, чтобы он ничего не изменил, узнав, что Кулябко застрелился. Вот и всё, что мы сможем сделать.

— Да уж, — Либа покачала головой. — Государь со Столыпиным, небось, сейчас водку пьют да с барышнями танцуют, а мы торчим здесь, как два дурака. Ты, Сеня, как затеешь что-нибудь!

— А ты⁈

Она засмеялась тихонько:

— Я тоже.

В маленьком «рено» было тесно. Они просидели достаточно долго, но хозяин дома так и не появлялся. По улице то и дело проезжали экипажи и автомобили. Минус порадовался тому, что его припаркованная машина не привлекает всеобщее внимание, как на маленьких улочках.

У ворот сорок шестого номера показался дворник и принялся мести улицу.

— Чего там можно подметать⁈ — фыркнула Либа. — Темнота какая! Что он там увидеть может⁈

— Полтинник от хозяина, когда вернётся. Приедет Павел Григорьевич наш, в настроении хорошем, ибо водочки бахнул да уже должность Столыпина примерил, а тут усердие такое! От широты души может и рублик дать!

— Ой, не могу! Ты как расскажешь! Так и вижу эту умильную картину! Щедрость, не знающая границ!

Минус легонько толкнул Либу и они поцеловались, прижавшись друг к другу.

— Вот, — проговорил Серёга. — Так правдоподобнее. А то сижу тут с девушкой в машине и не трогаю её! Подозрительно! Хоть поцеловаться нужно.

— А в этой твоей спичечной коробке только поцеловаться и можно! — прошептала Либа, кивая головой назад. — Места для чего другого совсем нету!

— Ха! — Минус улыбнулся. — Ещё и как есть! А ты прямо сейчас проверить хочешь⁈

— Ага, — усмехнувшись произнесла она. — Только и думаю счас об этом, прям невмоготу! И как бы мне на Сенечку наброситься… — Либа скорчила гримасу, смеясь.

Вдалеке показался большой автомобиль, Минус прислушался к звуку мотора и проговорил:

— «Бенц». Вот это может и наш красавец вернулся!

Серёга выскочил из машины и завертел заводную рукоятку. «Рено» ожило и Минус мигом оказался на водительском сиденье. Это и впрямь оказался «бенц», чёрного или тёмно-синего цвета. В нём, помимо водителя и сидящего на заднем диване владельца — немолодого усатого мужчины во фраке, оказалось двое охранников в жандармских мундирах.

Серёга недовольно покачал головой и приготовил К6 с навинченной трубкой глушителя. Либа приготовила второй и вся напряглась. Водитель остановил «бенц» почти напротив «рено» и один из охранников уставился на автомобиль. Минус с безразличным видом чмокнул Либу в нос и засмеялся.

Охранник отвернулся. Второй уже помогал выйти Павлу Григорьевичу. Дворник вдруг принялся мести, приближаясь к «бенцу». Курлов двинулся вперёд, в сопровождении одного из охранников. Дворник ещё немного приблизился, но умильной сцены не вышло. Человек в дворницком одеянии уронил метлу и резко выбросил вперёд левую руку, в которой сразу оказался пистолет.

Охранник дёрнулся, пытаясь оттолкнуть Курлова в сторону, но самозваный дворник открыл огонь. Сразу несколько пуль угодило в Павла Григорьевича и он, пытаясь ухватиться за капот «бенца», пошатнулся и упал рядом. Второй из охранников выхватил свой пистолет из кобуры, передёргивая затвор.

«Дворник» сунул правую руку в карман, выхватывая ещё один пистолет, одновременно стреляя из того, что находился в левой руке. Его пули угодили в первого из охранников, но только ранили. Водитель потянулся к поясу, очевидно, тоже пытаясь достать оружие. Второй охранник вскинул руку с пистолетом и Минус почему-то решился вмешаться.