Чтобы понять, насколько европейские колонии обязаны увеличением своего населения свободному притоку колонизации, достаточно указать, что одни Соединенные Штаты приняли с 1820-го по 1870 годы семь миллионов пятьсот пятьдесят тысяч переселенцев!

Результаты нашей колонизации показывают, что роль наша в Сибири еще далеко не окончена. Положение наших окраин и их пустынность удостоверяют в чувствуемой потребности: колонии наши слабы, бессильны и бедны. Мы далеко не воспользовались всеми выгодами наших территориальных приобретений. Между тем такие выгоды могут быть извлечены для населения при одном условии заселения пустынных пространств. Из всего этого остается вывести одно заключение, что период наших расселений и колонизации, как и задачи ее, не прекратились, но только начинаются. Когда внутри государства чувствуется экономический кризис и восстает уже грозный призрак малоземелья, тогда переселения и колонизация должны возбудить особое внимание. Нужды нашего крестьянства от малоземелья уравновешиваются избытком земель в других местах, и если народный инстинкт сам научился удовлетворять своим потребностям путем переселений, то странно было бы отнимать у него эту возможность. На новых местах Сибири народ находит удовлетворение своим насущным потребностям в земле. Остается, стало быть, направить только колонизационное движение и воспользоваться уже существующей наклонностью к переселениям народа — к выгоде настолько же населения, как и к пользам государства.

Сибирь и наши северо-восточные владения Азии в этом случае представляют многочисленные выгоды. В Сибири весьма много свободных земель, представляющих все удобства для земледелия и скотоводства, следовательно, гораздо больший выбор этих земель для переселенца. По характеру страны здесь есть местности степные, лесистые, земледельческие равнины и горные пространства; климат разнообразен, начиная с сурового севера, кончая южными широтами южного Алтая, Бухтармы, Зайсана, Семиречья и Амура; все это может удовлетворить привычкам самого разнообразного населения, начиная с малоросса, кончая архангельцем. Далее, Сибирь представляет полную возможность просторного экстенсивного хозяйства, обширность лугов благоприятствует скотоводству; во многих местностях население может пользоваться почти по 60 и 100 десятин на душу. Обыкновенный надел равняется от 18 до 21 десятины, но при перелогах дается вдвое. В Сибири большинство земель государственных, исключая только горноалтайское ведомство, где кабинетские земли оплачивают шестирублевым оброком с души, сколько бы кто ни владел землею. Наделение переселенцев землею поэтому переходит в вечное их пользование совершенно бесплатно. Для государственных крестьян в Сибири еще не совершен окончательный надел, да и едва ли может быть скоро совершен, так как огромные пространства остаются еще не обмежеванными. Приобретение государственных земель без особенной платы и ренты составляет драгоценную особенность Сибири перед всеми другими местностями. Переселенец, привлекаемый в другие места на земли собственников-землевладельцев, не пользуется такими выгодами; самое привлечение переселенцев обусловлено выгодами и барышами бывших помещиков, а рента или выкуп земли ставит переселенца в зависимое и часто кабальное отношение к владельцу земли. Доход от земледелия идет не на поправление земледельца и усиление его хозяйства, но на потребу земледельца, причем улучшение земли и труд, прилагаемый к ней, становится достоянием только лица, которому принадлежит земля; поэтому привлечение переселенцев на владельческие земли есть прямой расчет одних, окупленный ограничением хозяйств и дохода других. Не обременяемый рентой и платой землевладельцу переселенец в Сибири получает, наоборот, полную возможность расширить свое хозяйство, приобретает весь доход из земледелия в свою пользу, и таким образом все благоприятствует здесь его свободному труду и широкому применению сил.

Кроме выгод переселенца, с колонизацией Сибири выдвигаются и экономические выгоды государства: государству выгоднее иметь колонию заселенною, чем пустынною, естественные богатства которой остаются доселе нетронутыми; в три столетия мы едва коснулись природных даров ее и коснулись, должны сознаться, самым нерасчетливым образом. Между тем мы видим, что переселенцы из европейской России, селясь между старожилами, вносят улучшенные способы хозяйства и культуры, которые заменяют прежние способы захвата и истощения почвы. Увеличение населения в Сибири будет содействовать развитию промышленности, созданию фабрик и заводов, для чего доселе недоставало на окраине рабочих рук. При богатой природе, прекрасной почве и лугах, при огромных залежах минералогических богатств Сибирь может приносить в сто раз более дохода, чем теперь. Привлечением переселений усилится в Сибири русский элемент; колонизация придаст ему более прочности, стойкости и окажет большее влияние на инородцев, способствуя их гражданственности. При обладании инородцев над русскими, мы видим ослабление и вырождение русских. Там, где русское население в Сибири преобладает, мы видим поглощение, ассимиляцию инородцев. Перевес русского населения на Востоке окажет также значительное влияние и на наше политическое положение в Азии. Он даст возможность развернуть национальные силы, создать действительную гражданственность, которой недостает нам при всех наших завоевательных стремлениях. Только гражданственность укрепит наши владения и обеспечит их цветущую будущность. Приступить к этому нам становится тем необходимее, что азиатские государства, как Япония и даже Китай, начинают выходить из положения застоя и при помощи европейского влияния могут явиться серьезною силою. Инстинкт цивилизации не может быть чуждым и им, и раз ступив на этот путь, они пойдут по нему неизбежно в силу необходимости. Мы не можем уже более пренебрегать нашими владениями на Востоке и их культурою хотя ради того, чтобы не отстать пред остальными азиатскими государствами. Задачи, оставляемые для будущего, приблизились к нам незаметно, и час деятельности на нашем Востоке пробил.

Имея в виду перечисленные выгоды и весьма серьезные указания, мы должны обратить всю энергию на колонизацию Сибири, воспользовавшись всеми благоприятствующими для этого условиями времени и обстоятельств. Пропущенное нами время до сих пор должно быть наверстано.

От свободы переселений в Сибирь и прочного водворения переселенцев будет зависеть вся будущность этого края, его культурные успехи и развитие. Мы разумеем, конечно, переселение свободного земледельческого класса России. Весь вопрос в том, пожелаем ли мы иметь этот край населенным, цветущим, полным жизни или по-прежнему оставим его безжизненным и пустыней. Что касается Сибири, то ее интерес — стремиться всеми средствами привлекать переселения и содействовать устройству колонистов, так как это условие ее питания, роста и приобретения жизненных сил в будущем.

Взгляд на Сибирь как страну ссылки. — Наличное число ссыльных. — Экономический быт их. — Нищенство и бродяжество сосланных. — Побеги. — Преступления ссыльных. — Стоимость ссылки. — Влияние ее на сибирское общество. — Заявления местных жителей. — Отзывы о ней администраторов. — Проекты отмены ссылки.

Весьма недавно еще с понятием о Сибири соединялось непременно представление о месте ссылки, не более. Заблуждение это доселе еще сохраняется в русском обществе к невыгодам Сибири и задержке ее развития. Огромных усилий стоило в последнее время разубедить русскую публику, что здесь не одно сборище преступников, но довольно давно уже вполне сформировавшееся гражданское население и место для жизни полноправных граждан. Сама ссылка в гражданской жизни края давно отошла на второй план и приносит не столько пользы, сколько вреда Сибири. Обширная литература накопилась в последние годы по поводу ссыльного вопроса и значения ссылки. Мы лично много лет принимали участие в борьбе против ссыльной системы и ее последствий. Обрисовка положения ссыльных и их роли, изложенные в настоящей главе, укажут, чем являлась ссылка в Сибири.