- Что Вы говорите! Уверяю Вас, этот дом…

- Этому дому сорок лет, он просится на покой… - Ванда покачала головой. – Что-то другое есть?

Риэлтер, понимая что с этим строением он уже пролетел и впарить домишко не получится, понуро развернул карту и ткнул в три дома, отмеченные зелеными флажками продажи его агентства.

- Этот – сразу нет! – Ванда брезгливо ткнула в дом, стоящий чуть ли не в центре острова. – Этот посмотрим, а вот этот…

Было видно, что домик на протоке Ванде интересен, но она колебалась.

- Сперва к нему… - Пальчик Ванды уперся в дом на протоке. – Остальное… Я даже и не знаю…

«Зато я знаю…» - Я спрятал самодовольную улыбку.

Домик на протоке, это конечно ужасно мило и очень престижно, но…

Ванда точно знала, что именно найдет в нем, вот и оставляла понравившийся дом «на закуску», точно зная, что все самое лучше, обычно, бывает в конце…

Выйдя из дома, в наглую посадил Ванду пассажиром и запрыгнул за руль.

Понимаю, ей хочется душу отвести, но…

Люди же не понимают, что за рулем громадного пикапа может сидет кто угодно, а не только 100 килограммовый мужик!

А Ванду, к сожалению, издалека плохо видно из-за руля, вот и прижимается народ к обочинам, вытягивая шей и расплываясь в улыбке, когда видит за рулем миниатюрную девчулю…

Как ни крути, но ее метр семьдесят и мои два – две большие разницы!

- По карте налево! – Ванда сладко зевнула.

- Карту переверни… - Я улыбнулся. – Мы с юга едем, а не с севера…

- Здесь все участки по 2,5 акра? – Ванда почесала макушку. – Это сколько, приблизительно, в метрах?

- Сто на сто метров, приблизительно. – Я, пока разбирался этой их системой мер, весов и длин, чуть не поседел, но так и не разобрался…

- И здесь 50 участков? – Ванда вздохнула, - то есть, весь этот остров больше 50-ти гектар?

- Больше квадратного километра. – Уточнил я. – Ты забыла место под музей, несколько магазинов, десяток кафешек и целых три ресторана.

- А на сколько больше квадратного километра? – В Ванде проснулась истиная женщина, которой, в принципе, пофиг сколько метров в фунте изюма, но хочется хоть какой-то точности!

- Еще на полтора километра…

- То есть, весь этот остров – два с половиной квадратных километра и тут всего 50 домов?! – Ванда восхищенно покачала головой. – Огромный остров на реке…

- «В Техасе все огромное»… - Вспомнил я шутку и свернул направо, через бетонную дорожку размером только-только с наш пикап, прокатился метров пятьдесят и остановился, увидев знакомые до боли пирамидальные тополя и толстенный, кряжистый вяз на участке с удивительно милым домом.

Не «картиночно-лубочным», а именно милым.

- Смотри, какой красавец! – Я ткнул пальцем в дом.

- Ну-у-у-у-у, в нем что-то есть… - Ванда открыла окно и высунула голову. – Симпатичный…

- Он не симпатичный… Он – прагматичный. – Я вышел из пикапа, обошел его и начал тыкать пальцем в замеченные мной, на скорую руку, отличия. – Он построен не по линии «север-юг», как остальные, а по «Розе Ветров», причем, глухая стена смотрит вверх по течению и прикрывается пятью тополями и вязом, то есть, даже если случится сверху заваруха и сюда рванет поток, первый удар примет вяз, разделяя его, а тополя ослабят уже разделенный поток, при этом, даже если вяз вырвет – он застрянет в тополях, опять-таки, прикрывая дом от первой волны.

Я вздохнул и почесал затылок.

- Смотри дальше – глухая стена, она не «покрыта» виноградом, между стеной и виноградом, как минимум, полметра, а то и метр – виноград вьется на металлической сетке, растянутой между столбами – это и воды, это и ветра, это и от снега – стена прикрыта и проветривается, а значит, дом простоит дольше.

- Кстати, домик стоит на «точке силы»… - Ванда, поймав мою волну, тоже взялась за домик всерьез. – И он на метр-полтора выше остальных, плюс, у него явно отдельный проект – есть башенка, как обсерватория и она явно выше разрешенного второго этажа…

- Это не обсерватория… - Я присмотрелся внимательнее, подключая нейроузел. – Это метеостанция! А на флюгере – вертушка, а под навесом – психрометр!

- Дом местного метеоролога! – Мы с Вандой переглянулись и рассмеялись.

- Либо, если я все правильно поняла, здесь жил «природник»! – Ванда показала на ровные ряды фруктовых деревьев и аккуратные грядки с клубникой. – Либо, и то и другое, вместе…

Полюбовавшись домом, я вернулся в машину.

- Слушай… А давай зайдем и спросим, может быть, он продается? – Ванда тронула меня за руку. – Ведь за спрос не бьют?

Увы, хозяев дома не оказалось…

Печально проехав через дорожку, неожиданно для себя оказался фактически на центральной улице, правда, ближе к другому берегу, тем не менее, ехать от этого дома ко мне на работу было бы намного удобнее, чем от тех, что нам показали!

Риэлтер, ожидавший нас на пороге пустого дома, весь такой восторженно-пафосный, вызывал раздражение, а дом, после увиденного, никак не тянул на требуемые 21 миллион бакинских!

Ванда брезгливо провела пальчиком по перилам, помахала рукой и повернулась к риэлтеру задом, демонстрируя свое отношение к рассказываемой истории.

- Следующий… - А остановил мужчину и почесал нос. – Этот и 10 миллионов не стоит…

Следующий дом, через три улицы, был несколько лучше, а вот цена – немного ниже, вполне подъемная, я бы даже сказал, цена.

Пройдя по этажам, Ванда прижалась ко мне носом и честно выдохнув, сказала простую фразу…

- Это все такое говнище…

Увы, я с ней был согласен.

- Что-то еще есть? – Я обнимал жену и ждал ответа.

- К сожалению, сейчас на острове нет желающих продать дом. – Мужчина поправил костюм и широко улыбнулся, намекая, что он сделал все что мог и мы, своей привередливостью, ему уже порядком поднадоели.

- Тогда… - Я вздохнул. – Предварительно бронируем этот и, в течении двух недель…

- Бронирование – услуга платная, 1% от стоимости дома! – Мужик оживился, чувствуя, что хоть тут поживится. – В случае отказа, бронь не возвращается!

- Тогда – не бронируем. – Ванда пожала плечами. – Очереди покупателей на это говно я не вижу, так что… Милый, через две недели я вернусь, и мы еще раз все обсудим, пожалуйста?

Вместо ответа поцеловал ведьму в макушку и пошел на выход.

Судебная система юсовцев, точнее – экс-юсовцев, медленно, но верно претерпевала изменения.

Вот уже и исков стало меньше, а прав – больше.

Тем не менее, сидел я сейчас на самом всамделишном судебном фарсе и решал для себя две вещи.

Забить на все и сказать все или просто – забить?

Судя по происходящему, судья нагло отмазывала все пятерку мелких мандюков, прокурор зевал в потолок, адвокат отрабатывал жалование, а 12 присяжных искренее переживали исключительно за свое вознаграждение.

- Мой сын – «особенный ребенок»! – Женщина в платье стоимостью в половину нашей машины «Скорой помощи», прикоснулась идеально белым платочком к идеально сухим глазам. – Это мой крест и моя ноша…

- Еще бы он не был особенным… - Хихикнул я, наклоняясь к сидящему рядом, Локи. – На лицо если не инцест, то папаша явно за 50… Причем, готов поспорить, если посмотреть семейные фото, то даже тест ДНК делать не придется, чтобы установить родителя…

- Шум в зале! – Судья хлопнула молотком. – Еще хоть один голос и говорящий будет оштрафован…

- А если посмотреть на судью и «свидетельницу», так и вовсе понятно, что тетка племянничка выгораживает! – Я высказался, получил от Локи укоризненный взгляд и устроился в кресле поудобнее.

Мои показания судья сочла «несущественными» и изъяла их из дела, под дружное «за» всех 12-ти свинок-присяжных.

Баньши показания давать отказалась, поменяв их на «полный мед пакет» и новенькую квартирку на Бейдж-авеню, обставленную и уютную.

- Думаешь, она ходила налево? – Локи, видя что судья снова погрузилась в выслушивании мыльной оперы, наклонился ко мне.