Ставлю букет на журнальный столик в гостиной перед диваном и, обернувшись, снова вижу смятое покрывало и огромное мокрое пятно на нём. Морщусь от брезгливости и иду за мусорным пакетом. Нет, это стирать и оставлять на память я не буду, комкаю мягкий плюш цвета горького шоколада и безжалостно иду выбрасывать в мусор.

Выйдя из подъезда, жалею, что не посмотрела загодя в окно, внезапный летний ливень заставляет меня остановиться возле дверей в нерешительности. Мусорные контейнеры недалеко, но лезть под дождь неохота. Стою, слушая журчание струйки воды с козырька подъезда, жду, думаю о том, что Ирка, наверное, сейчас в каком-нибудь прибрежном баре отдыхает, надо было с ней оставаться, навсегда, не возвращаться в город к этому гавнюку. Но я же влюблённая… была.

Простояв минут пять на одном месте, всё же выхожу под струи природного душа и тащусь в конец двора, максимально наклонив голову, чтобы капли не попадали в глаза. Хочется плакать, очень хочется, сдерживаться нет сил, и я отпускаю тормоза.

Солёные слёзы смешиваются с каплями дождя и стекают по щекам и подбородку. Ещё несколько шагов и мусорный пакет летит в контейнер, бесстыдно высунувшись куском ткани с мягким ворсом наружу. Всё, теперь меня саму нужно в душ. Хочется отмыться от этой грязи, вылизать квартиру до скрипа, перебрать все уголки, чтобы не единая вещь мне не напоминала об этом подлеце. А ведь я ему доверяла. Козёл!

Возвращаюсь в квартиру и сразу иду в душ. Зачем я его сюда пустила? Ведь не хотела же, но он меня убедил, что нам нужно пожить вместе, чтобы лучше друг друга узнать. Пожили.

Замечаю на полке возле зеркала мелкие волоски с его бороды, наводил марафет, подстригал перед свиданием, бесит. Хватаю губку и оттираю до чистоты, я всегда его ругала за это, теперь больше не буду, некого будет ругать.

Перешагиваю бортик душевой, задвигаю прозрачные двери, включаю воду. Вспоминаю море, мне кажется, мои волосы ещё пахнут солью, на пляже я мечтала оказаться рядом с Эдом, из-за работы он не смог отправиться со мной в короткую поездку. Сейчас я в душе и Эда ненавижу. Быстрая рокировочка.

Долго расслаблюсь под водой, тщательно тру себя мочалкой, вдыхая ароматы, намыливаю волосы и накладываю на них кондиционер. Я словно оттягиваю выход отсюда. Будто хочу задержаться в этой маленькой кабинке, здесь есть чувство защищённости, в тесном помещении я одна и меня никто не может обидеть. Выключаю воду.

Привычным движением тянусь к своему полотенцу и понимаю, что его нет на месте. На крючке правее висит мой банный халат, но на его воротнике я замечаю чужой волос. Что? Стою на пушистом коврике посреди ванной и огладываю помещение пристальным взглядом, везде замечая мельчайшие следы присутствия чужой женщины. Она явно здесь мылась, а может и не один раз.

На лице замирает маска брезгливости, в горле ком тошноты. Босыми мокрыми ногами выхожу в коридор, иду в спальню к шкафу, достаю чистое полотенце и смотрю на кровать, которую даже не удосужились застелить. Ну почему? Почему это произошло именно у меня? Всё же было хорошо…

Он провожал меня на самолёт, улыбался, крепко обнимал и признавался в любви. Убеждал, чтобы я не волновалась, обещал вести себя хорошо, кушать приготовленный мной борщ и не задерживаться допоздна на работе. И я во всё это верила?

Накатывает чувство безысходности, такое горькое, противное, тягучее. Я не могу здесь находиться. Здесь везде он с ней. Везде их запахи и следы тел. Везде…

На часах уже девять вечера, оставаться в квартире, где даже пахнет сексом, нет никаких моральных сил, сушу волосы, одеваюсь и запираю дверь на ключ, взяв из дома самое необходимое. Выхожу из подъезда на улицу и оглядываюсь по сторонам, куда идти?

На мобильнике высвечивается входящий видеозвонок и Ирки. Смахиваю принять вызов и смотрю на беззаботное лицо подруги.

- Не пойму, ты где? Уже добралась до дома или нет ещё? – она вглядывается в картинку на экране, а я не тороплюсь отвечать. – Маш, алё, ты чего молчишь?

- Ир, он мне изменил… - на первой же фразе срываюсь, и мне становится нечем дышать, полные глаза слёз.

- Эдик? – переспрашивает подруга.

- Нет, блин, принц датский, - злюсь, хватаю воздух короткими резкими вздохами и также выдыхаю. – Я приехала домой, а он с какой-то девицей там кувыркается.

- Вот мразь! - бросает она злобное оскорбление в адрес моего бывшего, - ты сейчас где?

- На улице, возле дома.

- Ты что, сбежала? – округляет в возмущении глаза. – Маш, это твоя квартира, вернись и выгони их оттуда на фиг, можешь даже шваброй, я разрешаю, давай, иди.

- Уже всех выгнала, но от этого не легче. Не могу там быть. Противно, - иду по тротуару, хочу сесть на лавку, но после дождя всё вокруг мокрое.

- Вот гады, даже не прибрали за собой, ну он у тебя и…, - подходящего слова не успевает озвучить, я прохожу под фонарём и на моё лицо на короткое время падает яркий свет. – Машунь, ну не надо, не плачь, было бы из-за кого, - её голос становится мягче, она словно обнимает, я чувствую поддержку, но от этого только хуже.

Когда тебе сочувствуют, возникает ощущение слабости, это словно разрешение на расслабиться и поплакать. Вот и я от слов подруги будто теряю последние силы, всхлипываю, растираю слёзы по щекам, не могу контролировать себя, реву. Отключаю звонок, чтобы не расстраивать подругу, пишу ей смс, что перезвоню, а сама просто бреду в никуда.

Мерные шлепки ног по лужам успокаивают, медленный шаг выравнивает дыхание, свежий воздух после дождя проветривает голову, мысли упорядочиваются в логичный строй, становится заметно легче. Появляется идея снять квартиру на сутки и нанять срочный клининг в свою. Да, так будет правильно.

Залезаю на сайт, выбираю из предлагаемых вариантов самый ближайший, звоню, договариваюсь, иду по адресу. А вроде не так и сложно. Высплюсь, отдохну, и завтра начну новую жизнь, без него, без никого, вообще одна.

Встречаюсь с хозяйкой квартиры, смотрю своё временное жилище, сразу рассчитываюсь за сутки и запираюсь изнутри. Здесь спокойно, как в гостиничном номере, чисто и обезличено. То что надо. Отключаю телефон, предварительно написав Ирке, что у меня всё в порядке, раздеваюсь и падаю на мягкую кровать. Свежие белоснежные простыни приятно хрустят, голова ложится на мягкую подушку, я обещаю себе, что буду сильной и закрываю глаза. Как же я устала.

Просыпаюсь с первыми лучами солнца, свободно проникающего на двенадцатый этаж съемной квартиры. Потягиваясь, зеваю и встаю с кровати, направляясь к окну. Город ещё спит, а я уже совсем выспалась.

В желудке пустота, дико хочется что-нибудь съесть. Со всеми вчерашними перипетиями я совершенно забыла о еде, последний раз ела в самолёте.

На часах пять утра. Была бы я дома, нашла бы, чем перекусить, но я в пустой съемной квартире. Искать круглосуточный магазин?

Чёрт возьми, Мария, кончай из себя размазню строить. Поднимай свою попу и топай к себе домой! Противно? Бери тряпку, ототри всё хорошенько, а для надёжности с солью полы помой, всё будет хорошо.

Чувствую прилив сил, здоровую злость и максимальное раздражение. Точно, хватит прятаться. Отдохнула, пришла в себя, теперь дальше, строить новую жизнь.

В душе моя уверенность становится железобетонной, мысленно я уже кастрировала Эда, надавала ему по наглой морде и вытолкала за дверь. Я не мямля!

Бодрая, быстро оделась и, отдав ключ консьержу, направилась домой.

Уверенный шаг, хорошая скорость, я дошла до дома очень быстро, но вот в тот момент, когда стала подходить к подъезду, ощутила внутреннее сопротивление. Вот гадство. Нет, вы меня так просто не сломите. Я себя уже знаю, все эти хитрости мозга, лишь бы пострадать и полежать на диване с кучей шоколадок. Проходила, не хилую сумму психологу отнесла, теперь сама знаю, как лечиться.

Пересиливаю себя, поднимаюсь в квартиру и решительно открываю дверь ключом. В нос бьет остаточный запах Эдика, чужих духов и мяты. Пофиг. Разуваюсь, прохожу на кухню и открываю настежь фрамугу, свежий утренний воздух приятно заполняет пространство вокруг, вытесняя всё лишнее. Иду в комнаты и проделываю тоже самое. Всё. Теперь здесь ими не пахнет.