Сотник внимательно слушал атамана, видел, что тот что-то задумал. Оживающий на глазах, Бутян вторично приложился к фляге и, залив в пасть изрядное количество, продолжил:

— Не взять ли нам дедулю за жабры, и не получить ли заработанное?

— Можно! — задумчиво обронил Сотник. — Только, сможем ли пробраться в его чертоги так, чтобы он не ускрёбся раньше времени, или какую пакость не сотворил?

— Так попробуем! Есть у меня мыслишка одна, должно получиться, если сами не напортачим…

Бутян открыл было рот, чтобы продолжить, но осёкся и задумался.

— Слушай, а что он все-таки тебе наобещал? Может, зря я на золото навостряюсь?

— Не зря! Золото в самый раз. — успокоил Сотник. Помедлив, вздохнул и неохотно признался. — Да невесту он мне сосватать обещал. Всю грудь себе пятками отшиб, заверял, что враз всё решит. У него де, знакомства чуть ли не с богами.

— А-а, — успокоился Бутян. — Не-е, это мне ни к чему. А на счёт знакомств… Это могёт быть. Я за ним такие штуковины замечал, что… Да и живёт он так, что любой император бродягой покажется.

— Вот и надо бы должок с него получить. — заключил Извек.

Бутян подался вперед, понизил голос.

— Тогда слушай. Засел он в горе крепко. Без его желания в гору не пролезешь, да и к горе запросто не подберешься — заметит. Смотреть на мир может глазами нетопырей, что в горе живут. А слушать может ушами того, кто на его болтливом троне посидит. Я как-то посидел, дабы в любой момент позвать можно было. Правда, сейчас он думает, что я уже у Ящера, потому и не лазает больше с трона в мою башку.

— А котёл с водой, где все видно? — напомнил Сотник.

— Котёл ерундовый. Кажет всё что угодно, кроме живых тварей. Ежели, скажем, на Киев глянуть, то увидишь лишь дома, и то только те, что больше семи лет стоят. А живьё Бессмертный видит лишь ночью, на день пути от своего логова. Дальше его нетопыри не летают. Поэтому смекай: я поеду ночью, открыто но медленно, а ты неподалёку поспешай, укромом. Он, само собой, всадника первого заметит. Тем паче конь такой особливый. А уж когда твоего ушастого разглядит, так очей не спустит, пока не прибуду.

— Гоже! — одобрил дружинник. — Может, доспех мой оденешь, трофей якобы, а при луне блеск заметней.

— Не-е! — жутко выговорил Бутян, скроив кровожадную харю. — Доспех на мертвеце остался! Топором изломан так, что ни один кузнец на железо не возьмёт.

Извек захохотал такому лицедейству, увидав вдруг перед собой образ тупого, хвастливого вояки, кичащегося своими геройствами.

— Так и скажи! — одобрил он. — Будет похоже на правду. А как же Бессмертный до сих пор тебя не раскусил?

— А я не умничал особо. Плата не малая была, вот и прикидывался дураком. Оказалось не зря. Укромы прикопаны, золота в них… на маломальское княжество хватит. Вот ещё за тебя куш выманю, так и на большое хватит. — он беспечно хохотнул и поднялся, сбрасывая маску дуболома. — А пока пойдём, подождём ночи, в тихом местечке. Как солнце сядет, тронемся.

Извек оглянулся на убегающую кромку леса. Саженях в трёхстах земля горбилась небольшим курганом. Бутян ещё раз хлебнул из фляги и резво направился вперёд. Сотник тоже с удовольствием сделал несколько глотков. Решив пока вино не убирать, повёл Ворона в поводу. Уже на подходе к холму атаман весело заговорил:

— Как-то раз, когда ещё с малым отрядом рыскал, пришлось убегать от кочевников. Добежали до этих краёв. Тащились вдоль края леса, чтобы успеть среди деревьев укрыться, и набрели на эту кочку… Норка тут уютная есть. Мои хлопцы надыбали. Думали укром там учинить, однако, нашлись места половчей. А норка осталась. Там и привалимся дотемна.

Зайдя в тень деревьев стали протискиваться в непроходимых, на первый взгляд, кустах. Неожиданно заросли кончились и у отвесного склона обнаружился небольшой прогал. Под ногами оказалась дорожка выложенная камнями. В конце её чернел вход большой норы, куда могли въехать пара верховых. Вдоль стены тянулись связки валежника и факелов.

— Запасливый у вас народ. — одобрил Извек.

— Это у народа запасливый батька! — поправил Бутян и полез в пояс за огнивом.

Ворон встал поперёк прохода и атаман почти растворился в темноте пещеры. Во мраке несколько раз клацнуло, послышались натужные шипения и на стене мелькнули отсветы зарождающегося пламени. Наконец огонь вспыхнул в полную силу. Атаман подкинул сушняку и сделал приглашающий жест. Сотник ступил в просторную пещеру, огляделся. Вокруг кострища громоздились приспособленные под сиденье камни, а у стены желтели кучи сухой листвы для лежанок. В глубине пещеры слышался звон воды. На локоть от земли, стену пробивал родничок и, упав в выложенное из камней корытце, незаметно просачивался в землю. Оглянувшись на Ворона, Сотник присел и свернул пробку с фляги.

— Доброе место.

Атаман согласно кивнул.

— Для маленького отряда не худо, а с большим не поместиться. Потому и не наведывались сюда давно. Разве что дозорная десятка заезжала. Только вот нету больше той десятки. — добавил он посмурнев.

Извек виновато потупился.

— Так ещё соберёшь! Какие наши годы.

— Угу, — буркнул Бутян. — Собрать-то соберём, только Адиз с ребятками неплох был. Ох, как неплох!

Сотник протянул атаману флягу, но тот отрицательно помотал головой и выразительно посмотрел на суму. Извек понятливо кивнул, и скоро голодный Бутян уже уминал за обе щеки Кощеево угощение. Насытившись, посмотрел на родничок, подумал, и решительно взялся за флягу. Залив пищу вином, привалился к связке валежника и отдуваясь заговорил:

— Значится так! Я, как к нему в гости попаду, буду сидеть, лясы точить. Под утро выйду прогуляться, косточки размять: мол, душно под скалой сидеть. Как проход в скале раскроется, так ты и заходи. Я, ежели что, подсоблю. Он ждать не будет, поэтому никакие колдовские штучки не припасёт.

Сотник с сомнением покачал головой.

— Не больно гоже придумал. А коли он и от тебя отделаться захочет? Так я и буду тебя у запертой горы дожидаться? Лучше по другому. Ты, как подъедешь, рассыпь вокруг входа пару горстей печенья, коня снаружи оставь и входи один. Коня в Кощеевы чертоги, без меня и вдесятером за уши не затащишь. Тем паче, когда лакомые куски околонь рассыпаны. Входи один. Бессмертному скажешь, что Ворон к тебе ещё не привык, идти не захотел. Опозжа, если Бессмертный всё же закупорит проход, пойдёшь коня проверить, тут я и поспею. Опять же, ежели с тобой что случится, за конём Кощей в обяз выйдет.