На все дела? переспросил Бутян. На дела можно, лишь бы не в колодец и не против ветра.

А где ты тут колодец видел. косоглазый вытаращился ошпаренным раком и завертелся по сторонам. Убедившись, что колодца не видно, вновь обернулся к атаману:

А против ветра почему?

Обидится, рассеянно отозвался атаман, вглядываясь в далёкую полоску леса. Против ветра, с плевками не попрёшь. А ежели попрёшь, так сам же с оплёванной рожей и останешься.

Дальше шли молча. Взгляд Бутяна вычленял из массы леса пятна сочной зелени и особенно густые кроны, под которыми мог притаиться родник или ручей. Дрозд топал следом, озирался по сторонам, слюнявил палец, выставлял над головой и разочарованно шёл дальше.

Когда сплошная кайма леса раздробилась на отдельные деревья, под ноги начали попадаться клочки заморенной травы. Скоро над землёй затопорщился робкий кустарничек, повеяло влагой, а подошвы тихо зашуршали по мягкому изумрудному ковру. Налетевший порыв ветра колыхнул волосы и бросил в лицо свежие ароматы леса. Бутян с удовольствием втянул знакомый лесной дух. Странный звук за спиной заставил оглянуться.

Подручный торопливо утирал рукавом забрызганную морду.

Действительно, против не попрёшь. тоскливо скривился Дрозд.

А ты сомневался? Эт тоже самое, что топор вверх кидать. Как сильно ни забросишь, всё время возвращается и башку продырявить норовит. Только лучше не пробуй, — хохотнул Бутян, снова заметив в косых глазах глубокую задумчивость. — Просто так поверь.

Оказавшись в тени деревьев, вздохнули с облегчением, побрели, жадно вынюхивая влагу. Скоро заметили клочок буйной зелени. Ускорив шаг, почти подбежали к маленькой лужице, на дне которой трепыхался фонтанчик песчинок. Боясь замутить неглубокий источник, осторожно опустились на траву и припали пересохшими губами к ледяной воде. Несколько раз прерывались, чтобы перевести дух и снова пили, пока в раздутых животах не забулькало, как в степняцких бурдюках. Распустив пояса, продолжили путь. Подобревший Бутян бодро вышагивал между деревьев, уверенно выбирая направление. Дрозд же тащился следом, с такой кислой физиономией, что Бутян вскоре сморщился, будто грызанул дикое яблоко.

— Что случилось со славным и могучим Дроздом? — воскликнул он, останавливаясь. — Неужто, пока я отвернулся, волчью ягоду успел сгрызть? Или тебя с голоду так перекосило?

Подручный поднял на атамана два озера тоски. Не зная что ответить, отрицательно потряс головой. Видя ожидание батьки, вновь потупил косые глаза и негромко, но твёрдо произнёс:

— Зря мы всё-таки коней бросили. Когда ещё таких добудем…

— А я уж испугался, — облегчённо протянул Бутян. — Думал, тебя какая-то немочь пухотная прохватила.

Улыбка быстро сошла с тонких губ и атаман, задумчиво, прислонился к дереву.

— Думаешь мне не жалко?

Дрозд пожал плечами.

— А знаешь, — вдруг оживился Бутян. — Зря я тебя за собой потащил. Надо было назад отослать. Остальных успокоить, приглядеть за ними до моего возвращения. А теперь уж и не знаю, не поздно ли? Назад одному ещё день тащиться. А там опять в горы, да по горам…

— А отпустишь? — в глазах подручного блеснула робкая надежда. — Я б бегом враз добрался. Ночью бы шёл, только бы коняжки далеко не убрели.

— Так я и не держу! — расхохотался атаман. — Ломись, коли силы чуешь. Думаю, толк в этом будет. Передай хлопцам, чтобы носы держали по ветру, батька жив, здоров. А пока залижите раны и выдвигайтесь обходом к Чёрной Горке. Я там обожду.

Оживший Дрозд рванулся было прочь, но через несколько шагов остановился и растерянно оглянулся. Хохочущий атаман бросил ему клинок. Видя удивлённо вытягивающееся лицо, поспешно замахал рукой

— Беги, я себе дубинушку отыщу, а прощаться не будем.

Рука подручного ловко пихнула оружие за пояс, и он скрылся в зарослях, треща кустами, как стадо испуганных лосей.