На смену лукам появились арканы. С десяток рук начали старательно готовить волосяные петли. Теперь, когда загнанному зверю никуда не деться, можно было не спешить. Внезапно тяжело дышащий урус вдруг что-то рыкнул, бросил оружие под ноги и, пригнувшись, сцепил ладони. Дети один за другим серыми комочками стали вспрыгивать ему на руки, а Светозар мощными толчками отправлял их на крышу. Миг, и все трое скрылись на той стороне кровли. Тут же блестящие от крови руки подхватили толстое сосновое древко и ткнули остриём в землю. Под встревоженные крики степняков охотник в один мах забросил тело наверх, но жёсткие арканы уже взвились в воздух. Повинуясь наездникам, кони подались назад и Светозара сбросило на землю. Ладонь неудачно скользнула по рогатине, а затянувшаяся на шее петля повлекла к толпящимся кочевникам. Посыпался град жестоких ударов, и застеливший глаза кровавый туман погрузил охотника в тяжёлое беспамятство.

Вернувшееся сознание плеснуло в уши торжествующий хохот и глумливые гортанные крики. С трудом разлепив залитые кровью глаза, Светозар обвел взглядом разорённую весь. Всюду убитые. Не обращая внимания на толкущиеся рядом широкоскулые морды, старался сосчитать побитых чужаков. Углядел два с половиной десятка, застонал от досады: маловато, тем паче, что с дюжину положил сам. Потом по белым, с красными пятнами, рубахам попытался прикинуть сколько уцелело селян. Даже если в домах порубили столько же, сколько на улице, получалось, что треть всё-таки утекла. Теперь не пропадут. Дождутся на опушке тех, кто ещё не пришёл с охоты, вместе выживут.

Морщась от боли, повернул голову. Сам был прикручен к жердям ограды, неподалёку от обезглавленного тела Макухи. Голова весельчака, облепленная жирными мухами, лежала в нескольких шагах позади. Светозар скрипнул зубами, перевёл взгляд на приближающегося хана. Радман подошёл вплотную, внимательно вгляделся в лицо охотника.

— Кто убил моих людей?

— Неужто слепой? — скривился Светозар. — Оглянись! Разуй глаза! Все здесь.

Радман улыбнулся дерзкому ответу, одобрительно покачал головой.

— Не сегодня, урус! Не сегодня. Шесть дней тому. Один. Конный, — рука хана двинулась направлении, откуда пришел его отряд. — В поле, с той стороны.

— Так там бы и поискали, наши туда не ездят.

— Знаю, копыта ваших лошадей уже смотрели. Только следы того конного ведут к вам. Говори где он.

— Ни видом не видывал, ни слыхом не слыхивал. — медленно проговорил Светозар и взглянув на вставшее солнце постарался расправить плечи. Тело налитое холодом то и дело колотила дрожь. Судя по шуму в ушах, странной лёгкости в теле и лужам крови натёкшим под ноги, до встречи с богами осталось не очень много времени. Даже если начнут пытать, толку чуть. Успеет умереть гораздо раньше, чем припечёт сколь-нибудь сильно. Понимал это и Радман. Несмотря на это, улыбка не сходила с тонких губ, а глаза продолжали колюче поблёскивать из узких щёлочек. Хан оглянулся на одного из телохранителей, тот моментально сорвался с места. Скоро послышались быстрые неровные шаги и за спиной Радмана вновь появился степняк с исцарапанным ребёнком в запылённой рубахе.

Светозар едва сдержал стон, когда узнал младшую дочь Рощака. На мордашке пролегли грязные следы от размазанных по лицу слёз, на щеке расплывался большой кровоподтёк. Девчушка смотрела на охотника виноватыми глазами, в которых легко читалось, как ужасно выглядит его изуродованное лицо.

Светозар подмигнул, и облизал разбитые губы.

— Значит не успели?

— Успели, дядечка Светозар, все успели, — торопливо затараторила девчушка. — Только я одна попалась. Уже на самой опушке в кротовью норку наступила, пока поднималась меня арканом и поймали. Я же всегда в этих норках спотыкаюсь…

Звучная оплеуха степняка прервала сбивчивую речь. Из синих глаз брызнули слёзы но, шмыгнув носом, она упрямо продолжила:

— Зато видела за деревьями Борейку и всех Дубыниных…

Вторая затрещина сбила её с ног.

— Только из старших никто не успел! — всё же договорила она сквозь зубы, закрыв ладошками лицо и еле сдерживая рыдания.

— А про ловчих наших забыла? — улыбнулся Светозар, но осёкся, когда степняк сгрёб её волосы и, резко запрокинув голову, приставил клинок к тонкой шее.

Хан вновь приблизился к охотнику.

— Кто убил моих людей? Скажешь, отпустим её. Не скажешь — будем потрошить как ягнёнка, так, чтобы не умерла. Потом медленно зажарим. Ну!

Светозар сжал холодеющие кулаки, но не почувствовал онемевших пальцев. Выхода не было. Успокаивало лишь то, что заезжий дружинник наверняка уехал далече, а возвращаться будет другой дорогой. Конечно другой, что ему в этих краях делать. Охотник кашлянул, поморщился от боли в рёбрах, сплюнул хану на сапог сгусток крови. Подняв голову, с недоверием переспросил.

— Отпустишь ли?

— Слово хана! — расхохотался Радман. — Моё слово! Скажешь правду, отпущу и пальцем не трону. Говори кто был!

— Гость был…, — ответил Светозар помедлив. — К нам заехал случайно, мимоходом. Купил кувшин заморского вина, немного мяса, хлеба и уехал.

— Куда поехал?

Светозар указал глазами на другую сторону веси, где у прорехи ограды начиналась дорога, ведущая от села.

— Откуда приехал? Какой сам? — оживился хан.

— Говорил, что из-под Киева. А какой… Мужик как мужик, борода, руки, ноги, меч… всё как у людей.

Недовольный таким ответом Радман сжал губы но, подумав, что среди своих гость мог показаться проще чем есть, задал другой вопрос.

— Во что одет? На каком коне?

— Одет в доспех. А конь как конь, — устало произнёс Светозар. — Чёрный, с мордой, с копытами и хвостом. Обычный вроде конь. Ну, и уши конечно на месте. Красивые такие, мягкие, большие.

Радман вдруг изменился в лице, побледнел, схватил охотника за волосы.

— Повтори! — просипел он сдавленным голосом.

— Про мужика или про коня?

— Про коня! — зарычал Радман, сжирая пленника глазами.

Видя непонятный гнев степняка, охотник замер. Боясь за жизнь девчонки, постарался успокоить хана, заговорил медленно, с расстановкой:

— Конь чёрный, поджарый, долгоногий. Уши длинные и пошире чем у наших.