Пошарив в висящей на плече калите, протянул на прощанье берестяную скрыньку.

— Это тебе, гой! Оберег тут могучий. Для внучки готовил, однако, теперь без нужды, сам за девкой присмотрю. Тебе же, чую, ещё пригодится. Откроешь на молодую луну, оденешь на плетёный шнур чёрного шелку… Да на гривну смотри, не нацепи. На гривне, кроме Молота Тора, ничто силу не имеет.

Волхв глянул в лицо Извека, приложил руку большим пальцем к груди и величаво, вытянул открытую ладонь перед собой. Потом ступил в сторону и растаял, как туман на заре. Сотник тряхнул головой, повторил знакомое с детства приветствие и, упрятав скрыньку за пазуху, погнал Ворона к Киеву.