Сепфора, как нами уже было отмечено, является интересным и поучительным прообразом Церкви. Она вступила в союз с Моисеем во время его отвержения; описанное же нами событие открывает нам, что Церковь получила познание о Христе, с Которым она соединена воедино "кровию" Его. Пить Его чашу и креститься Его крещением - вот её преимущество. Распятая с Ним, она должна сообразовываться со смертью Его; должна умерщвлять земную плоть свою; должна всякий день брать свой крест и идти за Ним. Её отношение ко Христу основано на пролитой крови и проявление могущества этого отношения, естественно, влечёт за собою смерть плоти. "И вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти; в Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым; бывши погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совокресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мёртвых" (Кол. 2,10-12). Срав. Кол. гл. 4,12.

Таково учение о положении Церкви Христовой, учение, исполненное славных преимуществ как для самой Церкви, так и для каждого из членов, составляющих её: прощение грехов, оправдание, принятие Богом, вечное спасение, полное общение со Христом во всей Его славе, - все это принадлежит Церкви. "Совершенны в Нем". Что можно прибавить "совершенному"? "Философию", "предания человеческие", "начатки учений мирских?", "пищу и питие", "праздники, новомесячия, субботы", "постановления: "не прикасайся", "не вкушай", "не дотрагивайся"? "Заповеди и учения человеческие"? "Дни, месяцы, времена и годы"? (см. Кол. 2). Может ли что-либо из этого или все это, вместе взятое, прибавить хотя бы самую малую йоту тому, кто Богом назван "совершенным"! Это то же, что задаваться вопросом, не следует ли человеку приложить руку свою для окончательного усовершенствования того, что Бог сотворил в течение шести дней и что Сам Он назвал "весьма хорошим"?

Не следует также рассматривать это совершенство как состояние, которого христианин должен достигать, до которого он ещё не дошёл, но которого ему надлежит домогаться со всем постоянством, причём ему нельзя быть уверенным в достижении его и в час смерти и суда пред престолом Божиим. Совершенство этого рода составляет удел всякого чада Божия, хотя бы самого немощного, наименее мудрого и опытного. Наименьший из святых включён в число тех, обращаясь к которым апостол говорит: "Вы совершенны". Все дети Божий "совершенны во Христе." Апостол Павел говорит: "Вы будете"', "быть может вы уже совершенны", "надейтесь, что вы будете", "молитесь, чтобы сделаться совершенными"; нет, силою Духа Святого он прямо и безусловно утверждает: "вы совершенны"¹. Вот точка отправления христианина: делать целью то, что Бог определил быть исходной точкой - значит искажать все учение.

"Но, - возразят мне за это, - не исполнены ли мы всякого рода грехами, недостатками, несовершенствами?" Это, конечно, не подлежит никакому сомнению. "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1 Иоан. 1,8). Есть грех в нас, но не на нас.' Перед Богом мы стоим не сами по себе, но во Христе. В Нем "мы совершенны". Бог видит христианина во Христе, со Христом: вот неизменное состояние и наше вечное положение как христиан. "Совлечение греховного тела плоти" совершено "обрезанием Христовым" (Кол. 2,11), христианин уже не живёт во плоти (Римл. 7,5; 8,9), хотя плоть ещё живёт в нем; могуществом новой вечной жизни он соединён со Христом, и жизнь эта нераздельно связана с Божественной праведностью, которой верующая душа облечена пред Богом. Господь Иисус уничтожил все, бывшее против христианина, и приблизил последнего к Богу, низводя на него благоволение Божие, которым Он пользуется Сам. Словом, Христос - праведность наша (1 Кор. 1,30; 2 Кор. 5,21). Это полагает конец всем вопрошениям, разбивает все возражения, разрешает все сомнения: "ибо и Освящающий и освящаемые, все - от Единого" (Евр. 2,11).

Весь этот ряд истин истекает из типа отношений, которым нам был представлен союз Моисея с Сепфо-рою. Теперь мы на время уходим из пустыни, не забывая, однако, великих уроков и святых впечатлений, нами там полученных и столь важных для каждого служителя Христова и всякого вестника Бога Живого. Все, желающие служить Богу и удостоиться Его благословений, будь то великим делом проповеди или же каким-либо другим видом служения в доме Божием, который есть Церковь, должны непременно проникнуться драгоценными поучениями, полученными Моисеем у подножия горы Хорив и "ночью, на ночлеге".

Если бы событиям, только что рассмотренным нами, было отведено место, подобающее им, нам не приходилось бы видеть столько людей, бегущих туда, куда их никто не посылал, не приходилось бы встречать столько лиц, берущих на себя занятия, которые для них не предназначались. Все, задающиеся мыслью посвятить себя проповеди, учительству, увещаниям или другому какому-либо делу, должны серьёзно испытать себя, действительно ли они для этого дела приготовлены, научены и посланы Богом. Иначе дело их не будет ни признано Богом, не будет и благословением для людей, и чем скорее они от него откажутся, тем будет лучше, как для них самих, так и для тех, на которых они хотели возложить бремя следовать их словам. Никогда придуманное человеком служение не окажется уместным в священной ограде Церкви Божией. Необходимо, чтобы всякий служитель был одарён, научен и послан Богом.

"И Господь сказал Аарону: пойди навстречу Моисею в пустыню. И он пошёл, и встретился с ним при горе Божией, и поцеловал его. И пересказал Моисей Аарону все слова Господа, который Его послал, и все знамения, которые Он заповедал" (ст. 27-28). Эта чудная сцена братского единения и нежной любви представляет поразительный контраст со многими другими сценами, происходившими впоследствии между двумя этими людьми во время их странствования через пустыню. Сорок лет жизни в пустыне должны были существенно изменить как людей, так и порядок вещей. Поэтому отрадно остановиться на некоторое время на начале вступления верующей души на её служение, когда суровая действительность жизни в пустыне не успела ещё сдерживающим образом повлиять на живую и великодушную отзывчивость сердца; когда обманы, испорченность и лицемерие мира не заглушили ещё доверчивости сердца и не вселили холодной подозрительности в нравственном отношении ко всем и ко всему.

Долгие годы опыта, увы, часто приводят именно к этому грустному результату. Но блажен тот, кто, хотя и имел случай открытыми глазами, в свете, более ярком, чем свет земной, увидеть всю немощь плоти человеческой, черпает в Боге силу неуклонно идти вперёд по пути служения. Кто знает все глубины, все лукавство сердца человеческого так, как их знал Иисус? "Он знал всех, и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке: ибо Сам знал, что в человеке." Он так хорошо понимал человека, что не мог "вверять Себя ему" (Иоан. 2,24-25). Он не мог доверять тому, что о себе засвидетельствуют люди, не мог одобрять их притязательную самоуверенность. И несмотря на это, кто был так исполнен благости, как Он? Кто был так нежен, так любящ, так отзывчив, так сострадателен? Сердцем, понимающим каждого, Он мог страдать за каждого. Вполне давая себе отчёт в испорченности людей, Он не держался вдали от нужд человеческих. Он ходил с места на место, творя добро. Почему? Потому ли, быть может, что Он считал искренними всех, теснившихся вокруг Него? Нет, но потому, что "Бог был с Ним" (Деян. 10,38). Вот пример, предлагаемый нам Богом. Последуем за ним, даже если при этом нам придётся на каждом шагу нашем попирать своё "я" со всеми ему присущими интересами.