Здесь мы имеем пред собою чудный прообраз: "Странствующий Арамеянин". Таково было происхождение Израиля. Плоти нечем было хвалиться; и в каком положении их нашла благость Божия? Они оказались в порабощении у египтян, они стенали среди печей для обжигания кирпичей, были понуждаемы работать под страхом бича надзирателей фараоновых. Но тогда "возопили мы к Господу". В этом было их истинное спасение. Они могли только возопить к Нему; но и этого было вполне достаточно. Этот беспомощный крик достиг престола Божия, проник в сердце Божие и заставил Господа явиться среди печей египетских. Прислушайтесь к словам благодати, с которыми Господь обратился к Моисею: "Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, и иду избавить его от руки Египтян, и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течёт молоко и мёд... И вот, уже вопль сынов Израилевых дошёл до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне" (Исх. 3,7-9).

Таким образом, Иегова немедленно ответил на крик отчаяния народа Своего: "Иду избавить его". Да, благодарение Ему, по дивной, невыразимой милости Своей, Он пришёл избавить народ Свой, и никакая сила человеческая или бесовская, никакие силы земли или ада не могли хотя бы на минуту задержать наступление усмотренного Богом избавления. Поэтому в нашей главе нам представлены последствия оказанной Богом Израилю милости, и эта милость выразилась в принесении Богу корзины с начатками плодов и в словах: "Я вошёл в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам... Итак, вот, я принёс начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне". По великой любви и по непреложной верности Своей Господь совершил все. Нельзя было ни йоты добавить к совершенному Им делу. "Я вошёл". И "Я принёс начатки плодов". Каких плодов? Плодов земли египетской? Нет, плодов "земли, которую Ты, Господи, дал мне". Уста приносившего начатки плодов возвещали совершенство дела Иеговы; его корзина содержала в себе плоды земли Господней; ничего не было проще и естественнее этого. Не было повода ни для какого сомнения, ни для какого вопрошания.

Израильтянину только следовало рассказать, что для него сотворил Господь, и показать плод, полученный им в земле Ханаанской. Все с начала до конца исходило от Иеговы. Он вывел их из земли Египетской. Он же ввёл их в землю Хананскую; Он же наполнил их корзины сочными плодами Своей земли и их сердца - хвалою Ему.

Мы теперь обращаемся с вопросом к тебе, дорогой читатель; мы спрашиваем тебя, показывал ли израильтянин всем этим свою гордость? Имел ли он право, оставаясь в смирении, сказать: "Я вошёл?" Не следовало ли ему лучше лишь выразить слабую надежду когда-либо войти в Обетованную землю? Если бы он выразил сомнение, если бы он колебался относительно своего положения и своего удела, было ли бы это приятнее для Господа? Что ты на это ответишь? Ты ответишь, быть может, что этот случай неприменим к нашей жизни. Но от чего же нет? Если израильтянин мог сказать: "Я вошёл в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам", почему же верующая душа в настоящее время не может сказать: "Я пришёл к Иисусу?" Правда, в первом их этих случаев слова основывались на свершившемся факте, во втором же случае - на вере. Но не одинаково ли истинно то и другое? Не говорит ли Апостол в послании к Евреям: "Вы приступили в горе Сиону?" И ещё: "Приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом". Если мы сомневаемся в том, действительно ли мы "приняли царство", тогда невозможно "служить благоугодно" Господу. Только тогда, когда мы проникнуты мирным сознанием того положения и того удела, которые дарованы нам во Христе, только тогда наша хвала может вознестись к небесному престолу, только тогда мы можем благоугодно служить Господу на нашем духовном поприще. Потому что в чем именно заключается наше истинное служение? В том, чтобы возвещать в присутствии Божием, Кто такой Господь и что Он для нас сделал. Наше сердце должно быть занято мыслию о Боге, должно наслаждаться Его присутствием и славить Его за все Его чудные намерения. Если же мы не знаем Бога, если мы не верим в совершенное Им дело, как мы можем возносить Ему хвалу? "Приходящий к Богу должен веровать, что Он есть, и имущим Его воздаёт" (Евр. 11,6). Знать же Бога - значит иметь жизнь вечную. Я не могу поклоняться Богу, если я Его не знаю, и я не могу Его знать и не иметь жизни вечной. Афиняне воздвигли жертвенник "неведомому Богу"; Апостол Павел говорит им, что они Его чтили, сами Его не зная, и в то же время возвещает им Бога истинного, явленного в лице и в искупительном подвиге Человека Христа Иисуса.

Необходимо ясно усвоить эту истину. Надо узнать Бога раньше, чем поклоняться Ему. Можно, правда, "искать Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли Его"; но не одно и то же искать Того, Которого я ещё не нашёл, и чтить Того, Кого я уже нашёл и люблю. Бог открылся, благодарение Ему. Он дал нам свет познания Своей славы в лице Иисуса Христа. Он подошёл к нам в лице драгоценного нашего Спасителя, так что мы можем познать Его, любить Его, доверяться Ему, обретать в нем радость и прибегать к Нему в нашей немощи и во всех наших нуждах. Нам не приходится более искать Его наугад, блуждая во мраке природных сил или в тумане ложной религии; наш Бог явил Себя нам в столь очевидном откровении, что никто не может впасть в этом отношении в заблуждение. Христианин может сказать: "Я знаю, что я уверовал". Вот основание истинного благопочитания. Для того, чтобы поклонение Богу было не только наружным, оно должно истекать исключительно из познания Его. Но мы не собираемся писать длинные рассуждения по поводу истинного благопочитания; мы только постараемся дать нашим читателям ясное понятие о значении чудного постановления о принесении Богу начатков плодов. Мы указали, что поклонение Богу составляло первое стремление израильтянина, вступившего во владение землёй; так же и мы должны знать наше положение и наши преимущества во Христе прежде, чем поклоняться Отцу "в духе и истине".

Находим мы и ещё один не маловажный факт в нашей главе, - наличность деятельной благотворительности.

"Когда ты отделишь все десятины произведений земли твоей в третий год, год десятин, и отдашь Левиту, пришельцу, сироте и вдове, чтобы они ели в жилищах твоих и насыщались, тогда скажи пред Господом, Богом твоим: я отобрал от дома моего святыню, и отдал её Левиту, пришельцу, сироте и вдове, по всем повелениям Твоим, которые Ты заповедал мне; я не преступил заповедей Твоих, и не забыл" (ст. 12).

Эти постановления дышат необыкновенным нравственным совершенством. Они подобны постановлениям, находимым нами в Евр. 13: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его" (ст. 15). Вот каково должно быть наше благоговейное поклонение Богу. "Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковы жертвы угодны Богу" (ст. 16).

Здесь идёт речь о деятельной благотворительности. Соединяя две эти вещи вместе, мы получаем как бы высшее наслоение в характере христианина, - его способность славить Бога и его способность делать добро людям. Чудные свойства! Да поможет нам Господь являть их с большею верностью! Одно достоверно: это две неразделимые вещи. Укажите нам человека, сердце которого исполнено хвалы Богу, и мы убедимся, что сердце этого человека исполнено также и участия ко всякого рода нуждам человеческим. Возможно, что ему не дано владеть сокровищами мира сего. Ему, быть может, придётся присоединиться к словам Апостола, который не стыдился говорить: "Серебра и золота нет у меня" (Деян. 3,6); но в его глазах будет блистать слеза участия: у него найдётся благородный взгляд, слово утешения, и все это принесёт сердцу более отрады, чем открытый кошелёк и звон золотых и серебряных монет. Наш благословенный Господь и Учитель, наш великий пример, "переходил с места на место, делая добро": но мы нигде не читаем, что Он давал кому-либо деньги: напротив, мы имеем полное основание думать, что у Него не было ни гроша. Когда Он пожелал дать ответ иродианам по поводу платимой кесарю дани, Он был вынужден попросить принести Ему образец монеты; когда же Его попросили уплатить дань, Он послал Апостола Петра достать деньги из моря. Он никогда не имел при Себе денег, и, конечно, деньги не входили в число даров, которыми Он наделял Своих служителей. Он, однако, "переходил с места на место, творя добро", и мы должны по мере сил делать то же самое: это одновременно и наш долг, и наше великое преимущество. Заметьте, каков Божественный порядок служения Богу, отмеченный в Евр. 13 и прообраз которого мы находим во Втор. 26. Славословие, приносимое Господу, должно, конечно, занимать первое, высшее место: никогда не будем забывать этого. В мнимой нашей мудрости, или по сентиментальности нашей, мы могли бы представить себе, что благотворительность, благоугодные дела, филантропия должны бы стоять на первом плане. Но на самом деле это не так. "Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня" (Пс. 49,23). Бог живёт среди славословий Своего народа. Он любит окружать Себя сердцами, до избытка наполненными сознанием Его благости, Его величия и Его славы. Поэтому мы "непрестанно" должны приносить Богу "жертву хвалы". Так говорит и Псалмопевец: "Благословлю Господа во всякое время: хвала Ему непрестанно в устах Моих (Пс. 33,2). Не только от времени до времени мы должны хвалить Его, не только, когда у нас все обстоит благополучно, но, "во всякое время" - "непрестанно". Поток наших хвалений должен течь непрерывно, так, чтобы не было места ни жалобам, ни ропоту, ни неудовольствию, ни скорби, ни огорчению. Хвала и прославление Бога должны быть непрестанным нашим занятием. Мы должны пребывать в постоянном благоговении пред Господом. Всякое наше дыхание должно быть хвалою Ему. Так это однажды и будет. Вознесение Богу хвалы будет блаженным и святым нашим служением во всей вечности. Когда нам уже нельзя будет делиться с бедными нашим имуществом, когда не придётся более оказывать кому-либо участия, когда мы простимся с этою долью скорбей, страданий, смерти и огорчений, тогда мы будем возносить вечную хвалу нашему Богу; ничто не помешает нам непрестанно хвалить Его там, в небесах, в святилище Божием, в присутствии Его Самого. Не забывайте также благотворения и общительности. "Апостол особенно увещевает об этом. Он не говорит: "Не забывайте непрестанно приносить Богу жертву хвалы". Нет; Но, опасаясь, чтобы, всецело наслаждаясь нашим положением и нашим уделом во Христе, мы не проходили мимо нужды, бедствий, страданий и испытаний нашего ближнего, он прибавляет к этому повелению важное и спасительное увещание благотворить неимущим и уделять бедному из нашего имущества. Духовно настроенный израильтянин не только должен был радоваться всем дарованным ему от Господа благам; он должен был помнить о левите и о пришельце, о сироте и о вдове; он должен был, одним словом, думать о тех, которые лишены были земного удела и полностью посвятили себя делу Божию, или же о тех, которые лишены своего собственного очага, родственной поддержки и постоянного жилища на земле. Так должно быть и всегда: поток преизобильной благодати Божией, истекающий из недр Божиих, наполняет наши сердца и переливается через край, освежая и оживляя всю сферу нашей деятельности. Если бы мы всегда жили сознанием полноты Божией, всякий наш поступок, всякое наше движение, всякое наше слово, самый взгляд наш приносили бы радость окружающим нас. Господу благоугодно, чтобы одна наша рука всегда была воздета к Нему, вознося Ему жертву хвалы, другая же, наполненная благоуханными плодами истинной любви к ближнему, рука наша должна быть обращена ко всем нуждающимся.