"И когда будешь есть и насыщаться, тогда благословляй Господа, Бога твоего, за добрую землю, которую Он дал тебе" (ст. 10) Какою неподдельною простотою, какою красотою звучат эти слова! Насыщаясь плодами благости Иеговы, они должны были благословлять Его святое имя. Он любит находиться посреди сердец, преисполненных сладким сознанием Его благости и возносящих хвалебные песни и благодарения Ему. Он говорит: "Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня" (Пс. 49,23). Самое слабое славословие, возносящееся из благодарного сердца, как финнам, восходит к престолу и сердцу Божию.
Будем это помнить, дорогой читатель. Возносимая Богу слава имеет на нас то же благодатное действие, как и на Израиль. Наше главное преимущество заключается в возможности прославлять Господа. Каждый вздох наш должен быть хвалою Богу. Именно этого жаждет достичь в нас Дух Святой, обращая к нам увещевание: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его" (Евр. 13,15). Не будем никогда забывать, что ничто так не радует сердца, ничто так не прославляет имени нашего Бога, как дух хвалы, живущий среди Его народа Мы хорошо поступаем, предаваясь делам благодарения и уделяя другим от того, что сами имеем. Бог благоволит к жертвам подобного рода. Делать при всяком удобном случае добро всем людям - одно из величайших наших преимуществ Мы призваны являться проводниками, чрез которые должно изливаться милосердие из сердца Бога нашего на все виды человеческой нужды, ежедневно встречаемые нами на нашем жизненном пути. Все это верно; но не будем забывать, что хвала Богу особенно ценна в очах Его. Именно ей будут посвящены наши обновлённые силы в течение всей славной вечности, когда более не окажется нужды в наших жертвах деятельности благотворения нуждающимся.
Но верный Богу законодатель слишком хорошо знал склонность человеческого сердца забывать, упускать из виду личность Самого Божественного Подателя благ, останавливая свой взгляд на самих дарах. Поэтому он и обращается к обществу Божию со следующими словами, столь полезными как для них, так и для нас Со святым благоговением, с послушным доверием вникнем в эти слова. "Берегись, чтобы ты не забыл Господа, Бога твоего, не соблюдая заповедей Его, и законов Его и постановлений Его, которые сегодня заповедую тебе. Когда будешь есть и насыщаться, и построишь хорошие дома и будешь в них жить; и когда будет у тебя много крупного и мелкого скота, и будет много серебра и золота, и всего у тебя будет много: то смотри, чтобы не надмилось сердце твоё и не забыл ты Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; Который провёл тебя по пустыне великой и страшной, где змеи, василиски, скорпионы и места сухие, на которых нет воды; Который источил для тебя источник из скалы гранитной, питал тебя в пустыне манною, которой не знали отцы твои, дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро, и чтобы ты не сказал в сердце твоём: "моя сила и крепость руки моей приобрели мне богатство сие", но чтобы помнил Господа, Бога твоего, ибо Он даёт тебе силу приобретать богатство, дабы исполнить, как ныне, завет Свой, который Он клятвою утвердил отцам твоим. Если же ты забудешь Господа, Бога твоего, и пойдёшь во след богов других, и будешь служить им и поклоняться им, то свидетельствуюсь вам сегодня, что вы погибнете. Как народы, которые Господь истребляет от лица твоего, так погибнете и вы за то, что не послушаете гласа Господа вашего" (ст. 11-20).
Все это относится и к нам, как некогда относилось к Израилю. Мы, быть может, способны удивляться частому повторению Моисеем предупреждений и увещаний, направленных к тому, чтобы напомнить народу необходимость послушания во всем Слову Божию, и к тому, чтобы вызвать в нем память о великих событиях, связанных с их выходом из Египта и с их странствованием чрез пустыню.
Но не сознаём ли мы в глубине своего сердца, что и мы сами крайне нуждаемся в подобных предупреждениях, предостережениях и увещаниях? Не нуждаемся ли постоянно и мы "в законе на закон и в правиле на правило?" (Ис. 28,10,13). Не склонны ли и мы забывать Господа, Бога нашего, и останавливаться более на Его дарах, нежели на Нем Самом? Увы! мы не можем отрицать это. Мы часто довольствуемся ручьём вместо того, чтобы идти к самому источнику. Даже благословения и благодеяния, на каждом шагу встречаемые нами, становятся для нас поводами к тщеславию и гордости вместо того, чтобы делаться благословенными причинами постоянного прославления нами Бога и непрестанного нашего благодарения Ему за ниспосланные нам блага.
Что же касается великих событий, о которых Моисей перестаёт напоминать народу, могли ли они когда-либо утратить свою нравственную силу, своё духовное значение? Конечно нет. Израиль мог их забыть, мог не придавать им должной цены; но это не изменяло самой сущности фактов. Страшные казни египетские, Пасхальная ночь, освобождение страны от рабства и унижения, чудный переход через Чёрное море, ежедневное получение с неба манны, истекающая из скалы освежающая вода, - разве могло все это остаться без влияния на сердце, в котором теплилась хоть одна искра сердечной любви к Богу? Поэтому нам не приходится удивляться, что Моисей так часто напоминает о них, видя в них могущественный рычаг для воздействия на сердце Израиля. Моисей был проникнут сознанием нравственного значения всего этого лично для самого себя; но он желал видеть подобные же чувства и в сердцах других. Для него эти события имели бесконечную цену, но ему хотелось доказать их значение и своим братьям.
Его единственной и постоянной целью было всеми способами убеждать их в существовании прав, которые имел Иегова на их безусловное и радостное послушание.
Этим объясняется слишком частое, на взгляд поверхностного читателя, описание минувших событий в замечательных речах Моисея, Читая их, мы вспоминаем чудные слова Апостола Петра во втором его Послании: "Для того я никогда не перестану напоминать вам о сём, хотя вы то и знаете, и утверждены в настоящей истине. Справедливым же почитаю, доколь нахожусь в этой тесной храмине, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память" (1,12-15).
Как отрадно видеть единство духа и цели у обоих верных служителей Божиих! Тому и другому была известна склонность жалкого человеческого сердца забывать то, что касается Бога, неба и вечности; они сознавали высокое значение и бесконечную цену того, о чем говорили народу. Этим объясняется их пламенное желание всегда напоминать о чудесных событиях прошлого дорогим чадам Божиим, дабы воспоминание о них постоянно жило в их сердцах и памяти. Неверующее или легкомысленное сердце могло бы обратиться к Моисею или к Апостолу Петру с вопросом: "Неужели вы не можете сказать нам чего-нибудь нового? Зачем вы повторяете одно и тоже? Мы прекрасно знаем все, что вы нам говорите; мы много раз уже слышали ваши рассказы. Почему не говорить о чем-либо другом? Не лучше ли заняться исследованиями современной науки? Если мы будем перебирать в памяти только все старое, мы останемся сидеть на берегу, поток же цивилизации понесётся вперёд. Расскажите же нам что-либо новое". Так рассуждает жалкое сердце, сердце, неверующее и плотское; но вера имеет готовый ответ на все эти бессмысленные вопрошания. Мы знаем, откуда они исходят, к чему клонятся и какое значение имеют; и нам следовало бы, если не на устах, то, по крайней мере, в глубине сердца, иметь убедительный и удовлетворяющий нас ответ на подобные жалобы; как бы не рассуждали об этом вопросе люди мира, нам это безразлично Мог ли истинный израильтянин устать слушать рассказ о том, что сотворил для него Господь в Египте, у Чермного моря и в пустыне? Никогда. Подобные речи всегда были новы и драгоценны для его сердца. Может ли также и христианин устать вспоминать крест и все великие и славные события, сгруппированные вокруг него? Может ли он устать слушать повествование о Христе, о безмерной славе Его, о его неисследимых богатствах, о Его личности и делах? Никогда, никогда во всей вечности не утомиться верующая душа, внимая описанию совершенств Христовых. В чем она ещё имеет нужду? Прибавляет ли что-либо Христу наука? Может ли человеческое знание что-либо придать великой тайне благочестия, основание которой составляет "явившийся во плоти Бог", а вершину - прославленный на небе "Человек"? Существует ли что-либо выше этого? Конечно нет.
