Моисей, возлюбленный и прославленный Богом служитель Его, несмотря на высокое положение вождя народа, жезл которого заставил содрогнуться земле Египетской, не постыдился исповедать свой грех перед всеми братьями своими; не постыдился сознаться, что он сказал то, чего ему говорить не следовало, или что он пламенно желал того, чего Иегова не мог ему дать.
Умаляет ли это Моисея в глазах наших? Совершенно напротив; - трогательно и назидательно для нас его сознание совершенной им ошибки; поучительно видеть с какой покорностью он склоняется перед решениями Бога, Владыки мира, какое полное отсутствие эгоизма сказывается в его поведении по отношению к тому, кто должен был сделаться преемником его высокого положения, - ни зависти, ни ревности, ни оскорблённого самолюбия! В порыве полного самоотверждения отказывается Моисей от своего высокого звания, возлагает одежды свои на своего преемника и увещевает его свято выполнять все обязанности служения, которое он ему должен был передать.
"Всякий... унижающий себя, возвысится" (Лук. 14,11). Так именно случилось с Моисеем. Он смирился под крепкую руку Божью. Он принял со смирением святой урок, ему преподанный правосудием Божьим. Он не вымолвил ни слова, получив отказ на своё прошение. Он подчинился всему; потому-то и был он вознесён Господом в своё время. Если правосудие Божье не дозволило ему вступить в землю Ханаанскую, Благодать возвела его на вершину горы Фасги, где вместе с Господом он имел возможность обозреть всю перед ними расстилавшуюся "добрую землю", обозреть её не такою, какою она была впоследствии в руках Израиля, но такою, какою её дал народу Бог.
Читатель хорошо сделает, внимательно проследив действие благодати Божьей и действие правосудия Божьего. Это важный, имеющий большое значение в нашей жизни, вопрос; он часто наполняет собою целые страницы Священных Писаний, но при всем этом мало нами понятый. Нам может казаться странным и трудно объяснимым фактом, что человек, пользовавшийся таким видимым благоволением Божьим, не мог получить позволения войти в Обетованную землю. Но в этом факте перед нами обнаруживается принцип Божественного правосудия; нам надлежит преклониться перед решением Господа и воздать хвалу Ему. Это случилось не только потому, что Моисей, в качестве явного представителя подзаконности, не мог ввести Израиля в землю. Это так; но дело не в этом: Моисей погрешил устами своими. Он и Аарон, брат его, не воздали славы Богу перед обществом Божьим: поэтому: "Сказал Господь Моисею и Аарону: за то, что вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою перед очами сынов Израилевых, не введёте вы народа сего в землю, которую Я даю ему". И ещё: "И сказал Господь Моисею и Аарону на горе Ор, у пределов земли Едомской, говоря: Пусть приложится Аарон к народу своему; ибо он не войдёт в землю, которую Я даю сынам Израилевым, за то, что вы непокорны были повелению Моему у вод Меривы. И возьми Аарона и Елизара, сына его, и возведи их на гору Ор. И сними с Аарона одежды его, и облеки в них Елизара, сына его, и пусть Аарон отойдёт, и умрёт там" (Числ. 20,23.23-26).
Все это очень знаменательно. Мы видим здесь перед собою двух вождей общества Божия, людей, которых Бог употребил орудиями для освобождения народа Своего из земли Египетской при помощи ими явленных великих знамений и чудес; видим пред собою "этого же Моисея и того же Аарона", и обоих этим, заслужившим благоволение Бога, служителям Его воспрещается войти в землю Ханаанскую. И почему? "За то, что вы непокорны были повелению Моему".
Да западут эти слова в сердца наши! Страшно оказаться непокорным повелению Божьему; и чем выше положение людей, Богу непокорных, тем серьёзнее становится вопрос, тем скорее и строже совершится над ними суд Божий. "Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство" (1 Цар. 15,23).
Это многозначащие слова. Они были обращены к Саулу, когда он отказался покориться слову Господа: таким образом мы имеем перед собой примеры суда, постигшего пророка, первосвященника и царя за непослушание их воли Божьей. Пророк и первосвященник потеряли возможность войти в Ханаанскую землю; царь лишился своего престола; и все это случилось только потому, что они не послушались гласа Божьего.
Запомним это. Будучи мудрецами в своих собственных глазах, мы находим быть может наказания эти слишком строгими. Можем ли мы однако быть судьями в этом вопросе? В этом вся суть дела. Будем остерегаться произносить суд над решениями Божьими. Адам был изгнан из рая: Аарон был лишён священных своих одежд; Моисей не мог войти в Ханаан: Саул лишился царства: и почему все это постигло их? По поводу нанесения ими кому-либо так называемой кровной обиды, или за совершение ими быть может какого-либо постыдного греха? Нет, в каждом из этих случаев они только пренебрегли повелением Господним. Нам постоянно следовало бы иметь это в виду именно в наше время, время развития силы воли человеческой, когда люди позволяют себе руководствоваться своими собственными мнениями, своими мыслями, суждениями и словами. Они задаются вопросом, не волен ли всякий думать, что ему вздумается? Мы отвечаем: конечно нет. У нас есть право только подчиняться. Подчиняться чему? Не повелениям человеческим, не какому-либо чисто человеческому авторитету, какое бы название люди ему не давали, но Слову Бога живого, свидетельству Духа Святого, голосу Священного Писания. Именно в этом заключается наше слепое подчинение Богу: нимало не колеблясь, ни о чем не вопрошая, мы должны склоняться пред Господом и подчиняться Ему. Не следует ни рассуждать, ни мудрствовать, ни обсуждать последствия нашего послушания: результаты нас не касаются: нам не приходится спрашивать: "почему?" или "зачем?" Мы призваны только повиноваться и отдать все остальное в руки Учителя нашего. Разве слуге подобает беспокоиться о последствиях, или заботиться о результатах ему порученного дела? Настоящий, преданный своему господину, слуга исполняет ему поведённое независимо от каких бы то ни было соображений. Если бы Адам помнил это, он не был бы изгнан из сада Едемского. Если бы Моисей и Аарон помнили это, они перешли бы Иордан. Если бы подумал об этом Саул, он не потерял бы своего царства. Изучая дальнейшую историю человечества, мы встречаем многочисленные наглядные подтверждения этого важного принципа: и мы можем быть вполне уверены в его неизменном значении для нас.
Будем помнить, что мы не должны стараться подорвать значение этого великого принципа суждениями, основанными на мысли о всеведении Бога, заранее предвидящего все, что должно случиться, и все, что человек сделает. Люди судят именно так, но в этом они жестоко ошибаются. Предвидение Божие не имеет ничего общего с ответственностью человека. Ответственен человек, или нет? Вот, в чем вопрос. Если он ответственен, в чем мы не сомневаемся, ничто не может уменьшить эту ответственность. Человек призван только повиноваться повелению Божьему: от него не требуется понимания намерений или предначертаний Божьих. Ответственность человека основана на том, что ему открыто, а не на том, что сокрыто от него. Что, например, известно было Адаму относительно планов и намерений Божиих, когда он был поселён в саду Едемском, и ему запрещено было вкушать плоды от древа познания добра и зла? Смягчилась бы вина его от того обстоятельства, что Бог самый грех Адама употребил орудием к явлению всему Им созданному миру чудного плана искупления кровью Агнца? Конечно нет. Адам получил от Бога только повеление: его поведение должно было сообразоваться с этим повелением. Он не послушался и был изгнан из рая в мир, где с того самого дня, в течение целых шести тысячелетий, обнаруживались ужасные последствия одного случая неповиновения Богу, - вкушения первым человеком запретного плода.
Правда, по милости Божьей, благодать Божья снизошла в этот жалки грешный мир, собрав в нем жатву, которая никогда не созрела бы на нивах не согрешившего человечества. Но человек был судим за преступление, им совершенное. Он был изгнан из рая рукою Бога, Правителя мира: он должен был в поте лица своего вкушать хлеб свой. "Что посеет человек" - кто бы это ни был, - "то и пожнёт" (Гал. 6,7).
