Здесь речь пророка дышит Божественной определённостью, красноречиво изображая обе стороны этого важного вопроса. Упование на человека влечёт за собою несомненное проклятие; оно ведёт к бесплодию и запустению. По Своей неизменной верности Бог иссушит все земные источники, разрушит все человеческие опоры, дабы мы не поняли безумие тех, которые отвращаются от Него. Как ярки образы, употреблённые в вышеприведённом изречении! "Вереск в пустыне", - "знойные места в степи", - "земля бесплодная, необитаемая" - вот прообразы, употребляемые Святым Духом для обозначения зависимости от человека, для осуждения упования на плоть.
С другой стороны, какою несравненною красотою, какою свежестью исполнены прообразы, олицетворяющие все благословения, сопровождающие искреннее и полное упование на Бога: "Дерево, посаженное при водах", - "дерево, пускающие корни свои у потока", - вечно "зелёный лист", - непрестанно приносимый деревом плод. Таков человек, доверяющий Господу, упование которого - Господь. Он утоляет свою жажду у источников, вечно изливающихся из Божиего сердца. Может настать "зной", но он не почувствует его. Может случиться "засуха", но он её не боится. Тысячи ручьёв, несущих воду в поток, могут иссякнуть; он не замечает и этого, потому что он от них не зависит. Он живёт у бьющего ключом источника. Он никогда ни в чем не будет нуждаться. Он живёт верою.
И ввиду того, что мы теперь заговорили об этом вопросе, постараемся полностью уяснить, что значит жить верою; спросим самих себя: "так ли мы живём?" О жизни по вере часто судят совершенно превратно. Думают, что это значит доверить Богу только вопрос о своём пропитании и своей одежде. Приводят в пример людей, не имеющих ни состояния, ни определённого дохода, говоря, что они "живут верою", как будто бы славная и чудная жизнь по вере не имеет кругозора более обширного, как будто бы она не идёт далее обладания временными благами и удовлетворения наших чисто земных нужд.
Мы не находим достаточно сильных выражений, чтобы высказать наше возмущение при виде столь недостойного понимания жизни по вере. Оно ограничивает сферу её действий, принижает её значение, с чем никак не может примириться тот, кто хотя бы отчасти познал святую и драгоценную тайну такой жизни. Можем ли мы допустить, что христианин, имеющий определённый денежный доход, лишается ввиду этого преимущества жить по вере? Эта благословенная жизнь идёт ли дальше нашей пищи и нашей одежды, ограничивается ли она, одним словом, лишь нашим упованием на Бога в вопросе о восполнении наших земных нужд? Не даёт ли она нам понятия о Боге, более возвышенного, чем мысль: Он не даст нам умереть с голоду и не оставит нас без одежды?
Удалимся как можно подальше от подобной мысли! Жизнь веры не должна пониматься таким образом. Это значило бы несказанно умалять её значение и причинять большой вред тем, которые призваны жить этой жизнью. Какой, спрашиваем мы, смысл заключается в известных нам словах: "Праведный своею верою жив будет?" В первый раз мы встречаемся с ними в Аввак. 2,4. Затем Апостол приводит их в Римл. 2,17, где он с таким совершенством объясняет нам истинное и незыблемое основание христианства. Приводит он эти слова и в Гал. 3,11, где пламенно старается возвратить уклонившиеся от истинного пути Церкви к непоколебимому основанию, безрассудно отвергнутому ими. Наконец, в четвёртый раз слова эти встречаются в Евр. 10,38, где Апостол предупреждает своих братьев, как опасно оставлять упование на Бога и уклоняться от Его пути.
Все это свидетельствует о громадном значении и важности применения к жизни слов: "Праведный верою жив будет". Но к кому они относятся? Только ли к тем служителям Божиим, которые не имеют определённого дохода? Мы далеки от этой мысли. Эти слова применимы ко всякому чаду Божию. Они составляют блаженное преимущество всех, которым принадлежит название "праведных". Ограничивать это преимущество значило бы впадать в большое заблуждение. Это заблуждение оказывает на нас самое пагубное нравственное влияние. Это значило бы придавать первенствующее значение той стороне жизни, которой следовало бы находиться на втором плане, если здесь вообще уместно сравнение. В сущности, его не должно было бы существовать. Жизнь веры представляет собой одно целое. Вера есть великий принцип Божественной жизни, с начала до конца. Мы оправданы верою и верою живём; верою мы стоим и ходим. Все течение христианской жизни, её начало и конец - все совершается верою.
Поэтому большое заблуждение - признавать зависимость некоторых людей от Бога только в отношении их земных нужд и говорить, что они живут верою, как будто бы одни они делают это. Часто их ставят даже в пример Церкви Божией, указывая на них, как на какое-то чудо, вследствие чего остальные христиане начинают думать, что для них недостижимо преимущество жить по вере; таким путём они получают неверное представление об истинном характере и о сфере жизни по вере, отчего страдает и их личная жизнь. Очень важно, чтобы читатель усвоил верный в этом отношении взгляд, считая, что, каково бы ни было его общественное положение, ему дано чудное преимущество жить жизнью веры в истинном смысле этого слова. Он может более или менее применить к себе слова Апостола, говоря: "Что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал. 2,20). Да не даст он никому лишить себя этого драгоценного и святого преимущества, принадлежащего всем членам верующей Божией семьи. Увы! слишком часто наша вера слаба, тогда как ей следует быть сильной, твёрдой, стойкой. Наш Бог любит твёрдую веру. Если мы будем изучать Евангелие, то увидим, что ничто так не радовало сердце Христа, как твёрдая и открытая вера принимавшая Его и безгранично рассчитывавшая на Него. Взгляните, например, на женщину-сирофиникианку в Марк. 7 и на сотника в Лук. 7.
Правда, Он шёл на встречу слабой вере - вере до крайности немощной. Он мог ответить и на боязливый возглас: "Если хочешь", - исполненным милосердия словом: "Хочу"; мог на скорбный возглас: "Если что можешь", ответить словами: "Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему". Самый робкий взгляд, самое лёгкое прикосновение не ускользали от Него и принимались Им с любовию: но сердце Спасителя ликовало, и Его душа торжествовала, когда Он мог сказать: "О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему" (Матф. 15,28). И ещё: "И в Израиле не нашёл Я такой веры" (Матф. 8,10).
Будем помнить это. Мы можем быть уверены, что ещё и сегодня порядок вещей остаётся таким же, каким он был, когда наш возлюбленный Господь был на земле. Он любит, чтобы души доверялись Ему во всех случаях и во всех обстоятельствах жизни. Мы никогда не можем зайти слишком далеко в наших расчётах на любовь Его сердца и могущество Его руки. Для Него не существует как ничего слишком малого, так и ничего слишком великого. Ему дана всякая власть на небе и на земле. Он есть Глава Церкви. Он держит вселенную и все, что заключается в ней, словом Своего могущества. Философы говорят о силах и законах природы. Христианин с радостью размышляет о Христе, о силе его десницы, о Его Слове, о Его всеведении и всемогуществе. Им было сотворено все, и только Им все существует.
А что сказать о Его любви к нам? Какой покой, какое утешение, какая радость - знать и помнить, что всемогущий Творец и Промыслитель - верный Друг уповающих душ: что Он возлюбил нас вечною любовию; что Его очи всегда обращены на нас, что Его сердце всегда открыто для нас; что Он взялся восполнять все наши нужды - физические, умственные и духовные. Во Христе мы находим источник восполнения всех наших потребностей. Он есть сокровище, дарованное нам Господом.
Зачем же искать удовлетворения вне Его? Почему прямо или косвенно мы делаем наши нужды известным жалким существам, подобным нам, вместо того, чтобы идти с ними прямо к Господу Иисусу? Нуждаемся ли мы в сочувствии? Кто может сочувствовать нам более нашего милосердного Первосвященника, проникнутого сознанием наших немощей? Нуждаемся ли мы в чьей-либо помощи? Кто может помочь нам, как не наш могущественный Друг, обладающий неисчислимыми богатствами? Нуждаемся ли мы в советах и в указаниях? Кто может дать их нам, как не благословенный Сын Божий, Который есть Премудрость Самого Бога и Который соделался для нас Премудростью Божиею? Не будем же огорчать Его горящего любовью сердца, не будем бесславить Его славного имени, отвращаясь от Него. Будем ревностно бороться с так присущею нам склонностью жить земными надеждами, уповать на плоть, ожидать человеческой помощи. Если мы будем пребывать у самого Источника, потоки, окружающие нас, никогда не иссякнут. Будем стремиться, одним словом, жить верою и этим прославлять Бога в нашей жизни. Вернувшись теперь к нашей главе, прежде всего обратим внимание читателя на 2-ой стих. Здесь нам даётся достойное глубокого размышления пояснение. "В расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни". Одиннадцать дней! А между тем это путешествие заняло у них сорок лет! Как это могло случиться? Нам не приходится далеко идти за ответом. Не то же ли случается и с нами? Как медленно мы подвигаемся вперёд! Сколько отступлений, сколько отклонений от истинного пути! Сколько раз нам приходится возвращаться назад и начинать путь снова! Мы продвигаемся вперёд медленно, потому что медленно научаемся ходить стезями Божиими. Мы удивляемся, что Израиль употребил сорок лет на путешествие, для совершения которого достаточно было бы одиннадцать дней; мы имеем гораздо более оснований удивляться самим себе. Подобно Израилю, мы запаздываем по причине нашего неверия, по причине медлительности нашего сердца; но мы заслуживаем гораздо меньше извинения, потому что наши преимущества несравненно возвышеннее преимущества, которыми пользовался Израиль.
