Нам часто приходится встречать серьёзно настроенные души, многократно испытавшие на себе обличающее и оживляющее действие Духа Святого, но ещё не нашедшие покоя своей пробуждённой совести во сознании безмерной цены искупительной смерти Христовой, навеки уничтожающей все их грехи и снимающей всякое пятно с их души и совести в присутствии Божием. Если именно таково состояние души читателя, ему следует вдуматься в начало приведённого нами стиха: "Он отдал Самого Себя за грехи наши." Это одно из благословеннейших изречений для не нашедшей ещё мира души. Оно разрешает любой вопрос о наших грехах. Если Христос действительно отдал Самого Себя за мои грехи, мне остаётся только радоваться этой драгоценной истине, доказывающей, что грехи мои искуплены. Тот, Кто занял моё место, Кто взял на Себя мои грехи, Кто пострадал за меня, теперь воссел одесную Бога в славе небесной. Этого свидетельства мне вполне достаточно. Мои грехи навеки сняты с меня. Если б этого не было, Христос не находился бы там, где Он теперь пребывает. Венец славы, украшающий Его священное чело, доказывает, что мои грехи полностью искуплены; вследствие этого мир становится моим достоянием, мир полный и совершенный, каким его делает подвиг Христов.
Но не будем забывать, что смерть Христа, раз навсегда снявшая с нас грехи наши, избавила нас и от лукавого века сего. [Слово, употреблённое в подлиннике Гал 1,4 имеет значение слова "вырвать силою", или из чего-либо "выхватывать".] Это две неразделимые вещи. Христос избавил меня не только от последствий моих грехов, но и от настоящей силы греха, и от требований и влияния на нас всей системы, известной в Писании под названием "мира". Все это сделается особенно ясным для нас после изучения нами нашей главы.
"И пусть возьмёт Елиазар священник перстом своим крови её, и кровию покропит к передней стороне скинии собрания семь раз" (ст. 4). Здесь мы видим пред собою прочное основание всякого рода истинного очищения. Представленный нам здесь прообраз относится только к "очищению тела" (Евр. 9,13). Но нам надлежит за прообразом видеть Того, Кого представляет этот прообраз, видеть не тень предмета, а само его тело. В семикратном кроплении кровию "рыжей телицы" в передней стороне скинии мы видим прообраз, представляющий искупительную кровь Христа как единственное место встречи Бога и совести грешника. Число "семь", как мы знаем, выражает собою Божественное совершенство. Здесь оно обозначает искупительную смерть Христа, во всем её совершенстве представленную Богу и принятую Им. Все основывается на этом Божественном принципе. Кровь была пролита; затем, как выкуп за грех, она представлялась Богу святому. Все это, воспринятое верою, должно освобождать совесть от всякого сознания виновности пред Богом, от всякого страха осуждения. В очах Божиих имеет значение только совершенство искупительного дела Христова. Грех был полностью искуплен драгоценною кровию Христа. Верить этому - значит войти в полный покой совести.
Читатель должен заметить, что во всей этой столь содержательной главе нигде больше не упоминается о кроплении кровию. Это полностью согласуется с учением, изложенным апостолом в Евр. 9,10. Здесь мы находим лишь новое доказательство Божественной гармонии Писаний. Жертва Христова, заслуживающая полного благоволения Божия и обладающая Божественным совершенством, не должна повторяться. Действие её Божественно и вечно. "Но Христос, Первосвященник будущих благ, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но со Своею кровию, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает осквернённых, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, Который Духом Святым принёс Себя непорочного Богу, очистить совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному" (Евр. 9,11-14). Заметьте силу выражений "однажды" и "вечное". Посмотрите, как отчётливо сказываются в них совершенство и Божественная сила жертвы Христовой. Кровь пролилась однажды, и действие её сказалось раз навсегда. Помыслить о повторении этого великого подвига значило бы отрицать вечное и всеобъемлющее его значение и приравнивать кровь Христову к крови тельцов и козлов.
И ещё: "Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами. Ибо Христос вошёл не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодне с чужою кровию; иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею" (Евр. 9,23-26). Итак, грех был уничтожен. Он фактически не может более не существовать и в то же время лежать на совести верующей души. Это ясно выражается 27-28-м стихами, заключающими вышеприведённую главу: "Как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение".
Есть что-то необыкновенно трогательное в той тщательности, с которою Дух Святой обсуждает весь этот вопрос. Он излагает и развивает великую истину касательно совершенства жертвы, убеждая этим путём душу в справедливости этого факта и снимая с совести тяжёлое бремя греха. Таково действие преизобильной благодати Божией; Господь не только совершил для нас вечное искупление: с великим долготерпением, с необыкновенною точностью Он изложил, обсудил и доказал нам эту истину в Слове Своём, так что не осталось места никакому возражению. Вслушаемся в некоторые из этих доводов, и да внесут они глубокий покой в сердце читателя.
"Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. Но жертвами каждогодне напоминается о грехах, ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10,1-4). Но то, чего не могла совершить кровь тельцов и козлов, то раз навсегда совершила кровь Господа Иисуса. Вся кровь, когда-либо приносившаяся на жертвенниках израильских, все миллионы жертв, закалавшихся по требованиям Моисеевых постановлений, не могли, в сущности, снять ни одного пятна с обременённой грехами совести, не могли Богу, святому и ненавидящему грех, дать право принять грешника. "Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи". "Посему Христос, входя в мир, говорит... Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: "вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже..." По сей то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа" (Евр. 10,5-10). Заметьте противоположность: Богу были неугодны бесчисленные жертвы, приносившиеся Ему по предписанию закона. Они не достигали той цели, которую Бог наметил выполнить по отношению к народу Своему, а именно: они не могли полностью освободить грешников от ига греха, не могли привести их к Господу в полном мире и с сознанием свободы в сердце. Именно это и совершил Господь Иисус одним приношением Своей драгоценной крови. Он выполнил волю Божию, и - вечная хвала Ему за это - Ему не предстоит ещё раз совершать то же самое. Мы можем отказываться верить, что дело это уже выполнено Им, мы вольны не сознавать в нашей душе всей действительности этого дела, вольны не желать воспользоваться миром, присущим ему , или святою свободою, сопровождающею его; но дело искупления имеет неизменное значение пред Богом, и верою нашею мы можем усвоить его себе; доказывающие наличие этого дела доводы Духа Святого также существуют во всей своей силе и им свойственной ясности; ни мрачные внушения, делаемые нам сатаною, ни наши личные нечестивые рассуждения никогда не затмят славы всех этих истин. Они могут, конечно, лишить душу возможности пользоваться благодатью; часто, увы, они, действительно, лишают этого душу; но сама истина остаётся неизменною.
