Но мы уже достаточно надолго остановились на чудном значении серебряной трубы; по недостатку времени нам более не придётся заниматься этим вопросом, хотя, как мы это уже сказали выше, её применение не ограничивается пребыванием Израиля в пустыне, но оно связано со всей его историей от начала до конца. Так, мы имеем пред собою праздник труб, юбилейную трубу, звук труб, призывающих к принесению жертв; на всем этом мы не будем останавливаться ввиду того, что прежде всего желаем обратить внимание читателя на чудную мысль, заключённую в начале нашей главы. Да запечатлеет Дух Святой в сердцах наших полезное поучение о "серебряных трубах".
Теперь мы подошли в изучении этой содержательной главы к моменту отправления стана в путь. Здесь все происходило согласно "повелению Господа". Всякий человек и семейство его, всякое колено Израилево и знамя его занимали места, назначенные им Богом. Левиты были на своих местах, всякий из них выполнял именно ему порученную работу. В изобилии дарованные Богом средства для очищения стана снимали с него всякую нечистоту; и не только очищался весь стан: также поднималось и знамя святости каждого из присутствующих в отдельности, появлялись и плоды деятельной любви. Далее мы видим пред собою золотой светильник с семью лампадами, изливающими вокруг себя чистый и чудный свет. Также пред нами является огненный столб и, наконец, двоякое свидетельство Божие чрез посредство "серебряных труб". Одним словом, народ-странник не имел нужды ни в чем.
Бодрствующее над ними око, могущественная десница и исполненное любви сердце Господа предусмотрели все могущие возникнуть в пустыне нужды, чтобы все общество и всякий член его имели все в изобилии.
Мы и не могли ожидать от Бога меньшего. Если Бог берётся усмотреть нужды отдельного лица или целого народа, Он исполняет это в совершенстве. Невозможно, чтобы Бог что-либо забыл Он все знает и все может Ничто не ускользает от Его бодрствующего ока; ничего нет невозможного для Его всемогущей руки. Поэтому все, поистине могущие сказать: "Господь - Пастырь мой", могут и без малейшего колебания или сомнения прибавить: "Я ни в чем не буду нуждаться." Душа, действительно опирающаяся на руку Бога живого, не будет нуждаться ни в чем, для неё поистине полезном. Наше жалкое, неразумное сердце может создавать себе тысячи воображаемых нужд, но Бог знает, в чем именно мы имеем нужду: Он предусмотрит для нас ВСЕ.
Итак, стан готов тронуться в путь; но - удивительный факт! - здесь мы встречаем уклонение от порядка, предписанного в начале книги.
Ковчег завета, вместо того, чтобы находиться посреди стана, оказываемся впереди его Другими словами, Иегова, вместо того, чтобы находиться посреди общества, служащего Ему, по чудной и бесконечной благости Своей, благоволит сделаться настоящим "Предтечею" народа Своего.
Но посмотрим, к чему приводит это трогательное проявление милости Божией "И сказал Моисей Ховаву, сыну Рагуилову, Мадианитянину, родственнику Моисееву: мы отправляемся в то место, о котором Господь сказал: вам отдам его; иди с ними, мы сделаем тебе добро, ибо Господь доброе изрёк об Израиле Но он сказал ему: не пойду; я пойду в свою землю и на свою родину. Моисей же сказал: не оставляй нас, потому что ты знаешь, как располагаем мы станом в пустыне, и будешь для нас глазом" (ст 29-31).
Мы могли бы с удивлением читать вышеприведённое место, если б не знали, как склонны наши сердца опираться на плоть более, чем на Бога живого Мы могли бы спросить: Зачем нужен был Моисею Ховав? Не достаточно ли ему было присутствия Бога-Иеговы? Не знал ли Бог пустыни во всех её подробностях? Допустил ли Он, чтоб искупленные Его заблудились? К чему же в таком случае существовали огненный столб и серебряная труба? Не важнее ли они были глаза Ховава? Почему же Моисей искал опоры человеческой? Увы! Мы слишком хорошо можем понять это Все мы, к нашему огорчению и сожалению, знаем склонность человеческого сердца опираться на что-либо видимое для нас. Мы не любим оставаться на почве полной зависимости от Бога во всяком нашем земном странствовании Мы находим трудным для себя опираться на невидимую руку. Каждый встречающийся нам "Ховав", которого мы можем видеть, внушает нам больше доверия, чем Бог живой, Которого мы не можем видеть Мы идём вперёд бодро и радостно, когда имеем опору и помощь в жалком, подобном нам смертном; но мы колеблемся, смущаемся и падаем духом, когда мы призваны жить только верою в силу Божию.
Это обвинение может показаться слишком резким; но весь вопрос заключается в том, справедливо ли оно. Найдётся ли хотя бы один христианин, который, читая эти строки, откровенно не сознаётся, что так оно и есть на самом деле? Все мы склонны опираться на плоть; и мы поступаем так вопреки множеству примеров, доказывающих всю неразумность нашего поведения во многих случаях. Мы испытали суетность всякого упования на плоть, и однако хотим продолжить доверяться ей. С другой стороны, мы много раз убеждались в действенности опоры, которую мы обретаем в Слове и в деснице Бога живого.
Мы видели, что Господь никогда не обманывал наших ожиданий, никогда не оставлял нас без помощи; что Он всегда делал несравненно больше, чем мы просили и ожидали; и, несмотря на это, мы всё-таки всегда готовы опираться на "сломанный тростник", прибегая к помощи "водоёмов разбитых".
Таковы мы; но, благодарение Богу, благодать Его пре-изобилует по отношению к нам, как она в избытке изливалась и на Израиля в обстоятельствах, описываемых нам; если Моисей ищет помощи у Ховава, Иегова докажет Своему служителю, что достаточно иметь Его Одно-го своим вождём. "И отправились они от горы Господней на три дня пути, и ковчег завета Господня шёл пред ними три дня пути, чтоб усмотреть им место, где остановиться" (ст. 33).
Какая богатая, какая драгоценная милость! Вместо того, чтобы искать место покоя для Себя, Бог благоволит искать место покоя для израильтян. Чудная мысль! Бог крепкий, Творец всех краёв земли, шествует по пустыне, ища подходящее место отдыха для народа, всегда готового на каждом повороте пути роптать и возмущаться против Него!
Таков наш Бог, Бог долготерпеливый, многомилостивый, всемогущий, святой, Бог, в величии благодати Своей всегда стоящий выше нашего неверия и наших ошибок, всегда, по любви Своей к нам, являющий Своё могущество в ниспровержении всех преград, которые воздвигает наша неверность. Он совершенно ясно доказал Моисею и Израилю, что Он был несравненно лучшим вождём, чем "десять тысяч Ховавов". Нам не сказано, ушёл или нет Ховав в свою страну. Он не дал, по всему вероятию, Моисею и во второй раз уговорить себя остаться с ними, как он не согласился на это и в первый раз. Но нам сказано, что Господь пошёл с ними. "Облако Господне осеняло их днём, когда они отправлялись из стана." Чудный покров в пустыне! Неисчерпаемый и благословенный источник всяких благ! Он шёл пред народом Своим, чтобы усматривать место отдыха для них, и, когда Он находил место, соответствовавшее их нуждам, Он останавливался вместе с Израилем, укрывая его в тени крыл Своих, оберегавших его от всякого врага. "Он нашёл его в пустыне, в степи печальной и дикой; ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего. Как орёл вызывает гнездо Своё, носится над птенцами своими, распростирает крылья свои, берёт их и носит их на перьях своих, так Господь Один водил его, и не было с ним чужого Бога" (Втор. 32,10-12). "Простёр облако в покров им, и огонь, чтобы светить им ночью."
Так в премудрости, могуществе и милосердии Своём Господь усматривал для них решительно все. У народа Его не было нужды ни в чем; да никакой недостаток не мог возникнуть среди него, потому что Сам Бог был с ним. "Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя! А когда останавливался ковчег, он говорил: Возвратись, Господь, к тысячам и тьмам Израилевым"! (ст. 35-36).
