Нам надлежало бы останавливаться на малейших подробностях, то преклоняясь пред наполняющею их мудростью Божией, то исповедуя Богу наше непонимание и смиренно сокрушаясь об этом. Равнодушно пренебрегать ими - значит неизбежно утверждать, что Дух Святой потрудился записать то, чего мы не даём себе даже труда и понять. Ни один искренний христианин не может так думать. Если, давая нам закон о жертве за грех, Дух Божий упустил описание некоторых обрядов, занимающих важное место при изложении закона о всесожжении, для всего этого, несомненно, существовали важная причина и основание. Мы должны постараться это понять; и, конечно, эти различия объясняются той особенной задачей, которой задавалась мысль Божия в описании каждой из этих жертв. Жертва за грех являет ту сторону искупительного дела Христова, где мы видим Христа занимающим фактически пред лицом суда Божия место, нравственно принадлежащее нам. По этой самой причине мы не могли ожидать найти в этой жертве выразительнейшее представление того, чем был Христос по всем тайным стремлениям, руководившим всеми Его действиями, символом которых и явилось снятие кожи с жертвы. Не было там также полного обнаружения не только всего Его существа, но и всех мельчайших черт Его характера, выразившегося в "разрезании жертвы на части" Не было, наконец, и не могло быть также проявления Его личности, со всеми присущими Ей и проявившимися в жизни свойствами, прообразно представленными в знаменательном "омовении водою внутренностей и ног" жертвы.
Все это составляет неотъемлемую часть того периода жизни нашего Возлюбленного Спасителя, в котором Он является жертвою всесожжения, и относится это исключительно к Нему, потому что здесь мы видим Его, посвящающим Себя взору, сердцу и жертвеннику Иеговы, тогда как здесь нет и речи о вменении греха, о гневе и суде. В жертве за грех, напротив, вместо того, чтобы главным образом видеть, что есть Христос, мы видим, что такое грех. Вместо достоинств Господа Иисуса мы видим пред собою весь ужас греха. В жертве всесожжения, ввиду того, что Христос Сам отдаёт Себя в жертву Богу и принят Богом, нам изображается все то, что следовало сделать, дабы всесторонне представить Христа. В жертве за грех, изображающей грех, осуждённый Богом, мы находим как раз противоположное первому. Все это так просто, что сразу понимается: оно вполне естественно вытекает из отличительного характера прообраза.
Однако, хотя жертва за грех предназначена, главным образом, показать, чем Христос соделался для нас, а не то, что Он Сам из Себя представлял, при её принесении исполнялся обряд, очевидно доказывавший, как приятна была эта жертва лично для Бога. Этот обряд выражен словами: "И вынет из тельца за грех весь тук его, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени; с почками отделит он это. Как отделяется из тельца жертвы мирной; и сожжёт их священник на жертвеннике всесожжения" (гл. 4,8-10). Так даже и в жертве за грех отмечено внутреннее превосходство Христа. Тук, сжигаемый на жертвеннике, является лучшим выражением Божественной оценки достоинств Христовых, какое бы, по великой благости Своей, место ради нас или за нас Христос ни занимал; Он соделался для нас жертвою за грех, прообразно представленной, установленной Богом жертвою за грех. Господь Иисус Христос, непорочный Избранник Божий, Предвечный Сын Божий, соделался жертвою за грех; поэтому тук жертвы сжигался на жертвеннике, представляя собою пищу, достойную пламени, столь верно олицетворявшего святость Божию.
Но также и в этом отношении сказывалась великая разница, разделяющая жертву за грех от всесожжения. В последнем заключался не только тук, но и вся жертва целиком, и все это сжигалось на жертвеннике; это был прообраз Христа; здесь и речи не было о подъятии Им греха. В первой жертве должен был сожигаться на жертвеннике только тук, потому что грех должен был быть подъят, хотя Сам Христос взял на Себя его бремя. Божественная слава Личности Христа блистала даже и среди самых мрачных теней проклятого древа, к которому Он согласился быть пригвождённым, приняв на Себя проклятие вместо нас. Даже соприкосновение с гнусностью греха, которому в полноте Своей Божественной любви подверг Себя на кресте наш Благословенный Господь, не могло помешать благоуханию Его заслуг возноситься к престолу Божию. Так пред нами открывается глубокая тайна сокрытия света лица Божия от Христа, жертвы за грех, и причина сердечного благоволения Божия ко Христу, каким Он был Сам по Себе. Вот что сообщает особую привлекательность жертве за грех. Яркие лучи личной славы Христа, прорывающие зловещий мрак Голгофы, личное превосходство Христа, исходящее из самой глубины Его уничижения, благоволение Божие к Тому, от Которого, по Своему неподкупному правосудию и по святости Своей, Бог должен был скрыть лицо Своё - все это выражалось сожиганием тука жертвы за грех на жертвеннике.
Отметив, таким образом, прежде всего, что делалось с кровью, а затем и с туком, мы рассмотрим теперь, как поступали с мясом жертвы. "А кожу тельца и все мясо его с головою и с ногами его, и внутренности его, и нечистоту его, всего тельца пусть вынесет из стана на чистое место, где высыпается пепел, и сожжёт его огнём на дровах; где высыпается пепел, там пусть сожжён будет" (ст. 11-12). Здесь мы видим особенность жертвы за грех, отличающую её как от жертвы всесожжения, так и от мирной жертвы. Мясо её не сжигалось на жертвеннике, как это делалось с жертвою всесожжения, не съедалось священнослужителем или приносителем, как это случалось с мирною жертвою. Она вся сжигалась вне стана. [Здесь идёт речь только о таких жертвах за грех, кровь которых вносилась во святилище Существовали ещё и жертвы за грех, часть которых шла в пищу Аарону и его сыном (см Лев 6,26, 29, Числ 18,9-10).] "Всякая жертва за грех, от которой кровь вносится в скинию собрания для очищения во святилище, не должна быть съедаема: её должно сожигать на огне" (Лев. 6,30). "Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, то и Иисус, дабы освятить людей Кровью Своею, пострадал вне врат" (Евр. 13,11-12).
Сравнивая то, что происходило с кровью, и как поступали с мясом или телом жертвы, мы встречаемся с двумя категориями истин, относящихся к служению и положению последователя Христова. Кровь, вносимая во святилище, есть основание первого. Второе обусловливается сожиганием тела вне стана. Прежде чем мы можем с мирною совестью и свободным сердцем служить Богу, необходимо, чтобы авторитет Слова Божия и могущество Духа Святого убедили нас, что весь вопрос о грехе был раз и навсегда уничтожен кровью Божественной жертвы за грех; что святая кровь пролилась пред лицом Божиим, что все требования Божий и все наши нужды, нужды погибших и преступных грешников, получили полное удовлетворение. Это даёт полный мир; и в радости этого мира мы служим Богу Когда израильтянин древних времён приносил жертву за грех, его совесть успокаивалась, насколько жертва была способна её успокоить. Плод жертвы, установленный временно, этот мир не был вечным миром. Но какой бы вид мира жертва ни доставляла, приносивший её мог, очевидно, им пользоваться. Ввиду того, что наша жертва Божественна и вечна, Божественен и вечен и наш мир. Какова жертва, таков же и мир, на ней основанный. Израильтянин никогда не имел совести, навсегда очищенной, потому что в его распоряжении не было жертвы, действие которой никогда не утрачивалось бы. Он мог до некоторой степени очистить свою совесть на один день, на один месяц или на год, но навек очищенной совести он иметь не мог. "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришёл с большею и совершеннейшею скиниею нерукотворною, то есть, не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровью, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает осквернённых, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принёс Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному" (Евр. 9,11-14).
